Технократ - Даниил Аксенов

В жизни каждого человека бывает момент, когда нужно быстро принимать решение. Иногда от этого зависят лишь деньги, а иногда и сама жизнь. Михаил довольно часто оказывался в переделках, когда его действия могли спасти или, наоборот, погубить все. Но случай с вопящим советником, науськивающим имис, был все-таки выходящим из ряда вон.

Король моментально оценил обстановку. С одной стороны — трое имис, готовые напасть, с другой — шестеро ишибов, четверых из которых можно не принимать в расчет, потому что они пытались оказать помощь императрице. Надо сказать, помощь тщетную, учитывая мгновенное действие яда. Это был даже не перенад, которым когда-то по ошибке отравили Маэта, а нечто совсем другое. Впрочем, король мог бы и здесь попытаться мобилизовать силы присутствующих, чтобы спасти Аретт, но от этого шага его остановили две вещи: во-первых, успех далеко не гарантирован, во-вторых, придется преодолеть непреодолимое сопротивление присутствующих. Советник точно ляжет костьми, чтобы ничего такого не произошло. А времени на споры не было.

Мир для Михаила сузился до простейшего выбора: бежать немедленно, попытаться сдаться так, чтобы во время сдачи не убили, или вступить в переговоры. Имис еще находились в состоянии некой неопределенности. Нет, конечно, они были готовы отбить нападение или преследовать преступника, но сейчас, очевидно, им ничто не угрожало, и хотя преступник уже был назван, никто еще толком не понял, что нужно сделать для правильного выхода из ситуации. Малейшее неверное движение или слово могло бы толкнуть чашу весов в нежелательную для короля сторону, но он решился именно на переговоры, жертвуя драгоценным временем, подаренным суматохой.

— Императрицу убил советник Релест, — громко и отчетливо сказал Михаил, не сводя с имис взгляда. — У него сообщники среди слуг и охраны. Я не знаю, есть ли сообщники среди вас, но если кто-то попытается меня убить, это будет означать, что он тоже вовлечен.

Король не знал, насколько далеко зашел заговор, ему даже было не известно, кого именно хотели прикончить — его или Аретт, — но он сделал верный ход — имис заколебались.

— Твое величество — хороший политик. — Релест теперь уже не кричал, а подобрался, стараясь подражать королевским интонациям. — «Сделай сам, а свали на другого» — вот принцип всех политиков. Что же дальше? Чувствую, что благодаря ловкости твоего величества скоро обвинят всех нас, а истинный виновник выйдет на свободу, даже не заплатив выкупа.

Советник тоже проявил себя искусным дипломатом, но все же его выступление позволило Михаилу понять, что отнюдь не все присутствующие вовлечены в заговор. Возможно, их тут было вообще меньшинство. Хотя, если дело закончится по сценарию советника, опытный человек точно скажет, сколько в комнате заговорщиков. Их количество совпадет с количеством выживших.

— Предлагаю не принимать скоропалительных решений, — спокойно ответил король, вновь оглядывая присутствующих. — Это дело нужно тщательно расследовать: допросить слуг, выяснить, как получилось, что в моем кубке оказалась булочка, уточнить, кто первым предложил принести новый кубок, узнать, можно ли было предвидеть, что императрица решится на обмен… много чего надо сделать. И, конечно, помочь ее величеству. Если мне будет позволено дать ценный совет, то он, возможно, спасет жизнь императрицы.

Хладнокровный и рассудительный голос Михаила произвел впечатление. Аретт была еще жива — ишибы поддерживали ее жизнь, и у короля мелькнула мысль, что, может быть, еще не все потеряно. Если возобладает разум, то его советом воспользуются.

Михаил с удовлетворением увидел, как в глазах советника мелькнула растерянность. Наскок не удался, никто не бросился на короля, а время явно работает против заговорщиков. После того как императрица умрет, главное — повторить свои обвинения в присутствии как можно большего числа людей. Если заговор не проник слишком глубоко, то преемник Аретт окажется в числе союзников. У советника ведь ничего не было против короля Ранига, зато цепь «случайных» совпадений подтверждала выводы Михаила.

Но, увы, перехватить инициативу пленнику не позволили.

— Взрывающийся амулет! — внезапно вскричал самый богато одетый имис.

И, как часто это бывает, одна короткая фраза перечеркнула все. Хитромудрые королевские замыслы оказались не нужны, психологически выверенные речи вмиг стали частью бесполезного прошлого, поддержка в глазах некоторых присутствующих сменилась страхом… Михаил это все понял совершенно отчетливо еще до того, как замолкли последние звуки голоса и имис прыгнул вперед. Меч недруга узкой молнией вонзился в спинку кресла, но короля там уже не было.

Возможно, в этот момент все захотели принять участие в преследовании пленника. А может быть, некоторые все еще старались удержать остальных от необдуманных поступков. В это Михаил уже не вникал. Ему было не до того — ведь он удивительно ловко нырнул под стол и решал лишь одну задачу: где ему вынырнуть, чтобы оказаться подальше от неприятеля и поближе к окну.

Никто не прибегал к атакам огнем. То ли понадеялись на мощь имис, то ли опасались добить императрицу, но король преодолел пару метров под столом совершенно беспрепятственно. Он даже смог закричать оттуда в последней попытке решить дело миром или хотя бы пустить пыль в глаза врагу:

— Одумайтесь! Я не сражаюсь с вами!

Но в ответ на это стол сдвинулся. Наверняка короля атаковали щупами, но защита была прочна. Сейчас Михаил ориентировался на свет, а также по ногам и полам халатов. Конечно, он понимал, что королю не очень прилично использовать стол в качестве укрытия, но какой был выход? Император Павел I чуть ли не в дымоход полез, когда пришли его душить. Однако у бедного российского самодержца это был единственный путь лишь к тому, чтобы ненадолго отсрочить свою смерть. Михаил же всегда действовал с размахом. Когда стало ясно, что приятный плен закончился, король собрался не только спасти свою жизнь, но и вырваться на свободу.

Воспользовавшись пространством, свободным от чьих-то ног, Михаил бросился к окну. Было довольно жарко, окна распахнули с раннего утра, бегству ничто не препятствовало. Король легко запрыгнул на белый широкий подоконник и ринулся вниз. Второй этаж — это второй этаж, несмотря даже на высокие дворцовые потолки.

Михаил приземлился на лужайку рядом с цветущими алыми розами. Сзади раздавались шум, крики… король понимал, что имис непременно бросятся следом. Он быстро перескочил через кусты и побежал сквозь парк к стене.

Эта зубчатая белая стена была высотой всего метра в три и никак не могла служить хорошей защитой, скорее, выполняла декоративные функции. Король быстро набрал предельную скорость. Он уже давно установил, что быстрее некоей скорости человек бежать просто не в состоянии, будь у него аб хоть какой величины. Мышцы ведь оставались мышцами, и не лошадиными, а человечьими. Сейчас, без аба, Михаил бежал немного медленнее, но все равно трое преследователей вряд ли догнали бы его скоро, если бы догнали вообще. Однако проблема заключалась в том, что их было не трое.

Уже трубили сигнальные рожки, случайные посетители парка бросились врассыпную, а вместо них на белых дорожках и зеленых лужайках стала появляться охрана. Ишибы и имис, имис и ишибы… у короля бы зарябило в глазах от ярких халатов, если бы он вертел головой. Но Михаил наметил цель, к которой стремился. Разлапистое дерево около стены — вот что интересовало его. Если взобраться на дерево, то можно легко перепрыгнуть на стену, а потом уже сориентироваться на местности и выбрать другую цель.