На стороне бога - Чингиз Абдуллаев

— Что вы теперь будете делать? Снова переснимать свой фильм?

— Не знаю, — зло ответил Погорельский, — и думать не хочу.Зачем я только согласился взять ее с собой в эту поездку!

Алтынбай шумно поднялся и пошел в сторону бильярднойкомнаты. Он уселся там перед камином, давая понять, что не собирается большеслушать бесполезные разговоры.

— Нужно достать все свечи, — еще раз предложил Вейдеманис.

— Я думаю, что нужно экономить, — возразил Усманов, — малоли что может произойти.

— Правильно, — сказал Олег. — Нам и так света хватает.

— Эдгар, — попросил Дронго, — поднимись наверх и посмотри,как там наши женщины. И проверь заодно все окна и двери.

Вейдеманис уже вставал, когда Шарай неожиданно спросил:

— А если опять кого-нибудь убьют?

— Надеюсь, что не убьют, — сказал Эдгар, направляясь клестнице.

Усманов встал и пошел в бильярдную, чтобы устроиться передкамином. За столом остались сидеть только режиссер и Олег Шарай.

— Вы давно живете в Таджикистане? — спросил Дронго.

— Не очень, — признался Шарай, — несколько лет.

— Раньше жили на Украине?

— Да. В Львовской области. Но потом решил, что лучшепереехать.

— Странно, — пробормотал Дронго.

— Почему странно? — не понял Шарай.

— В последние годы все бегут из Таджикистана, а вы, наоборот,решили туда переехать.

— Ничего странного. На Украине у меня не было ни работы, никонкретного дела. А здесь Рахман-ака меня к делу пристроил, ну, я и остался. Уменя брат жил в Таджикистане, вот и я решил переехать.

— В каком году?

— Кажется, в девяносто шестом. Вы меня подозреваете? — кривоусмехнулся Шарай.

— Нет, не подозреваю. Просто уточняю. Значит, во время войнывас не было в Таджикистане?

— Там все время война, — ответил Олег, — никогда непрекращается. Но во время гражданской войны меня там не было.

Усманов вернулся обратно к столу и сел на свое место.

— Неуютно там, — буркнул он. — Один Алтынбай сидит и всевремя молчит.

— Значит, вы переехали к брату? — уточнил Дронго.

— Ты еще брата вспомнил, — засмеялся Усманов.

— Переехал, — кивнул Олег, — и теперь живу в Душанбе.

— Храбрый вы человек, Шарай. Все оттуда бегут, а вы,наоборот, решили ехать в самое пекло.

— У нас не так страшно, как вы думаете, — добродушно вставилУсманов, — жить можно. А Олег — хороший специалист. Кстати, специалист, принесимне еще стакан чаю. Только осторожно поднимайся и спускайся. И возьми однусвечу.

Шарай поднялся и взял свечу. Он осторожно двинулся клестнице, стараясь идти так, чтобы свеча не погасла. Дронго, проводив еговзглядом, встал и вышел в бильярдную комнату, где перед камином сиделмолчаливый Алтынбай.

— Скучно с ними, — кивнул он на гостиную, где за столомостались сидеть Погорельский и Усманов.

— Сегодня ночью нельзя пожаловаться на скуку, — заметилДронго, усаживаясь рядом со своим собеседником перед камином.

— Да, — вздохнул Алтынбай, — сумасшедшая ночь. Надеюсь, чток утру все будет нормально. Нужно вызвать сотрудников милиции и прокуратуры,провести экспертизу. На ноже могут быть отпечатки пальцев убийцы. И тогда всевыяснится.

— Откуда вы знаете, что Нани Сахвадзе убили ножом? — сразуспросил Дронго.

— Заметил, когда мы ее перетаскивали в спальню, — пояснилАлтынбай. — Я ведь говорил вам, что был на двух войнах. И знаю, как убиваютчеловека ножом.

Все знаю.

— Ее убили с одного удара, — вставил Дронго.

— Тогда, — сказал Алтынбай, — убивал наверняка человекопытный.

Обратили внимание, как он ударил ножом? Точно под лопатку.Прямо в сердце.

— Кто это мог быть?

— Тот, кто умеет убивать, — ответил Алтынбай. — Средиприсутствующих два таких человека. Вы и я. И еще мне кажется, что ваш другЭдгар Вейдеманис тоже человек довольно опытный. Мне так показалось по некоторымдеталям его поведения.

— Он бывший офицер КГБ, — пояснил Дронго.

— Ну вот видите! Тем более. Значит, уже три человека.Достаточно много.

— Вейдеманис только недавно перенес тяжелую операцию. У неговырезали правое легкое. Он не в состоянии задушить женщину или, тем более,ударить ножом так сильно.

— Вы думаете, для этого нужна сила? — спросил Алтынбай. —Для этого нужна только ловкость.

— И тем не менее я в нем уверен.

— Тогда получается, что я — единственный подозреваемый.Если, конечно, женщин убили не вы, — усмехнулся Алтынбай.

— В каком смысле?

— Оба раза вы первым находили убитых. Согласитесь, что усотрудников прокуратуры такое совпадение может вызвать подозрение. А учитываяпрофиль вашей работы, вас вполне можно подозревать в совершении этихпреступлений.

— Получается, что я — главный подозреваемый, — невеселозаметил Дронго.

— Возможно, что и так, — ответил Алтынбай. — Во всякомслучае, именно вам придется объясняться с их сотрудниками.

— Значит, мне нужно до утра найти убийцу, — сказал Дронго.

— Да, — согласился Алтынбай, — если сможете, конечно.

— Вы принимали участие в боевых действиях во времягражданской войны?

— Я же вам говорил, что принимал. Или вы хотите поймать меняна неточностях?

— Не хочу. Вы сражались на севере или на юге?

— Это имеет отношение к нашему расследованию?

— Может быть, — уклонился от ответа Дронго. — Так где вывоевали?

— Где только не воевал. Повсюду.

— На Алайском хребте вы были?

— Я не понимаю ваших вопросов. Что значит был? Я везде был внашей республике.

— Хорошо, тогда я спрошу более конкретно. Вы были в районеАлайского хребта в девяносто втором?

— В девяносто втором? Нет. Точно не был. Тогда самыеожесточенные сражения шли на юге республики, там и был наш отряд. А почему выспрашиваете?

— У меня свои соображения. А Рахман Усманов мог находитьсятам в это время?

— Может быть, — кивнул Алтынбай. — У нас такие вещи неспрашивают. Была война, а потом мы подписали соглашение с оппозицией и сейчасвсе вместе работаем. Мы — граждане одного государства и должны уметьдоговариваться.