На стороне бога - Чингиз Абдуллаев

— Человек ничтожен, а Аллах всемогущ, — возразил Усманов, —и он знает все пороки своих рабов и прощает им.

— Это философский вопрос, — настаивал на своем Дронго. —Может быть, вы и правы. Но человек должен отвечать за свои поступки. Ижелательно в этой жизни, не дожидаясь Страшного суда.

— Вы максималист, — улыбнулся Усманов.

— Бога нет, — вздохнул Погорельский, — а значит, нет идьявола. Ничего нет. Реальна только наша жизнь… — Он подумал немного и добавил:

— И наша смерть.

После этого он протянул руку, снова щедро налил себе водки итакже залпом выпил. И снова посмотрел на дольку лимона, чуть поморщившись.Затем, подумав немного, он взял ее и, опять сморщившись, провел языком поповерхности лимона. После чего посолил дольку и с аппетитом съел.

— Жалко, текилы нет, — сказал он со вздохом. — Вы любитетекилу? — спросил он у Дронго.

— Честно говоря, из спиртных напитков я люблю только хорошеекрасное вино. Но иногда позволяю себе выпить именно текилы.

— Вот-вот, — обрадовался режиссер, — меня в Мексике научили.Такая прелесть!

Свет от двух горящих свечей, стоявших на столике, освещаллишь пространство вокруг него. Дронго неожиданно почувствовал за своей спинойкакое-то движение. Он резко обернулся. В темноте ничего нельзя было различить,но Дронго явно чувствовал, что у лестницы происходит какое-то движение.

— Кто здесь? — громко спросил он оборачиваясь. — Кто здесь?— еще громче переспросил он.

Послышались быстрые шаги на лестнице. Дронго вскочил ибросился следом, но, не рассчитав своих движений в темноте, с громкимпроклятием упал.

Погорельский и Усманов поднялись следом.

— Что случилось? — спросил режиссер. — Куда вы побежали?

— Мне послышалось, что кто-то спускается по лестнице, —объяснил Дронго, поднимаясь и подходя к столу.

— И куда он делся? — насмешливо спросил Погорельский.

— Не знаю, кажется, побежал наверх. Эдгар, как у вас тамдела? — крикнул Дронго.

— Все нормально! Мы все здесь! — прокричал в ответВейдеманис.

— Я ничего не слышал, — сказал режиссер, — у вас сдаютнервы.

Дронго взял тарелку со свечой.

— Поднимусь наверх и посмотрю, как там дела, — пробормоталон, — заодно проверю, насколько сдают у меня нервы.

— Я тоже слышал какой-то шорох, — поддержал Дронго Усманов.— Может быть, мы не закрыли дверь и кто-то посторонний вошел в комнату?

— Господи! — испугался Погорельский. — Опять этот убийца!

Дронго подошел к двери, проверил замок. Дверь была закрыта.

— Здесь все нормально, — сказал он. — Я поднимусь наверх ипроверю все сам.

— Сумасшедший дом и сумасшедшая ночь, пробормоталПогорельский. — В такую ночь лучше напиться до чертиков, чтобы потом ничего непомнить.

— Лучше быть трезвым, — возразил Усманов, — так будетнадежнее.

Поднимаясь по лестнице, Дронго внимательно смотрел себе подноги, словно стараясь что-то найти. Он прошел на кухню и увидел столпившихсятам мужчин. Отари уже поднял Мамуку и отвел его в сторону. Дронго подошел кВейдеманису.

— Эдгар, кто-нибудь выходил отсюда? — тихо спросил он.

— Нет, — покачал тот головой, — хотя при этих свечах ничегоневозможно разобрать. Но, кажется, все были здесь. Олег Шарай стоял прямо рядомсо мной.

Отари увел Мамуку. Алтынбай был у холодильника.

— Он мог незаметно уйти из кухни на несколько секунд?

— Не думаю, — прошептал Вейдеманис. — Впрочем, может быть.Мы были заняты Мамукой, а Сергея ты сам послал к женщинам.

— Мимо вас никто не проходил?

— Думаю, нет. Но я был на кухне, и не смотрел в сторонукоридора. Такая темень, что ничего нельзя различить.

— Да, конечно. Отнесите скорее тело убитой в комнату испускайтесь вниз. Только оставьте одну свечу на столе в кухне, — попросилДронго.

— Кончится тем, что мы подожжем дом, — проворчал Вейдеманис.— Скорее бы наступило утро.

— Утро наступит тогда, когда оно должно наступить, —загадочно сказал Дронго, проходя дальше в коридор. Он открыл дверь в комнату,где лежал Гасан.

Там горела свеча. Над поваром стояла женщина. Когда Дронгооткрыл дверь, она обернулась. Это была Людмила.

— Я подумала, что нужно его проведать, — объяснила она своеприсутствие, — ему может быть плохо, а Нани… — ее голос дрогнул, — Нани… уже несможет ему ничем помочь.

— Вы правы, — мягко согласился Дронго, — спасибо вамбольшое.

Он осторожно закрыл дверь и прошел в другую комнату. Здесьникого не было, если не считать лежавшей на кровати убитой актрисы. Дронгоподошел ближе.

Его не пугало мертвое тело. Он привык к подобным вещам, таккак слишком часто сталкивался с ними в своей беспокойной жизни.

Дронго подошел ближе, оглянулся по сторонам и приподнялпростыню. Катя словно спала. Он нахмурился и, поставив на столик свечу старелкой, которые он держал в левой руке, накрыл лицо погибшей.

Затем он вышел в коридор и направился в третью спальню.Когда он вошел в комнату, Наталья Толдина сидела на стуле, а стоявший рядомСергей в чем-то настойчиво ее убеждал.

— Я думаю, так будет правильно, — говорил он, обращаясь кактрисе.

Когда Дронго появился на пороге. Буянов замер и оглянулся навходившего. Увидев эксперта, он облегченно вздохнул.

— Вы выходили из комнаты? — спросил его Дронго.

— Неужели это так важно? — нахмурился Сергей.

— Если я спрашиваю, значит, очень важно, — подтвердилДронго.

— Только что выходил. Хотел попросить сигареты. Но вкоридоре ничего не видно, а свечу я оставил в комнате, поэтому пришлосьвернуться. Почему вы спрашиваете?

— Просто я хотел знать. Вы никого не встретили в коридоре?

— Нет, никого. Если бы даже и встретил, то все равно никогобы не узнал. У вас есть своя свечка, и вам удобнее ходить по коридору, а я чутьне грохнулся.

— Почему вы не рассказали мне, что были вместе с Шевчук вТурции два года назад?

— Погорельский уже успел наябедничать, — нахмурился Буянов.— Вот паразит! Ведь прекрасно знает, что мы ни в чем не виноваты, но все равнокаждый раз вспоминает про эту историю.