Око за око - Дмитрий Ромов

разлетелись. Блин. И Чердынцев о них тоже узнает. Если ещё не узнал… А я в конверт ещё толком и не заглядывал…

— После школы, — тоном босса резюмировал Князь, — поедем с тобой к вьетнамцу и покажем фотку Мэта. Он подтвердит, и всё, бляха! Мы дяде Нико больше ничего не должны, а Мэту кабзда. Вьетнамец его уроет.

— Думаешь, не побоится сынка главного мента вальнуть? Щеглов его потом мехом наружу вывернет. Из-под земли достанет, по кусочкам будет резать и псам скармливать. Я не сомневаюсь.

— Да вьетнамцу всё равно, он на голову отбитый. Мне, вообще-то, тоже всё равно — и на Мэта, и на вьетнамца.

Как может быть всё равно на кого-то? Я покачал головой. Куда катится этот мир…

— Блин… чёт жалко Мэта стало.

— И мне тоже! — заржал на весь коридор Жан, но резко оборвал смех. — Из-за него моих пацанов на десятку раскрутят, а ещё и с вьетнамцем теперь проблемы. Там знаешь, какой урон? Дядя Нико чуть всех не поубивал, когда узнал.

Открылась дверь директорского кабинета.

— Краснов! — строго крикнула Медуза. — Я не поняла, тебя долго ждать ещё? Что за наглость такая⁈

— Ладно, я пошёл, — кивнул я Князю.

— После уроков, ты понял?

— Ага… Так я здесь уже, Лидия Игоревна!

— Давай, пошевеливайся!

Я вошёл в директорский кабинет. На стульях напротив стола сидели Прошка Назаров, Алиса, ещё один чувак, которого я видел на вечеринке и… И всё. Глотову не позвали, что было даже к лучшему. Мэта тоже не было. Вот я ещё появился. И нас стало четверо. Юля стояла у окна, скрестив на груди руки, и смотрела на присутствующих хмуро и сердито.

— Ну что, все? — спросила Медуза, закрыв дверь и подходя к своему столу. — Садись, Краснов.

— Вот он, — криво ухмыльнулся Назаров, — Эскобар. Король наркотрафика.

— Итак, — не обращая внимания на Назара, сказала Медуза. — У нас серьёзное ЧП. И из-за него наша коллективная мечта стать лицеем может разбиться о рифы суровой действительности. Веселье на костях, вот как я бы назвала вашу тусовку, Краснов.

Я чуть приподнял брови, пытаясь понять, к чему она клонит.

— Как тебе такая идея вообще могла в голову прийти, Сергей? — подарила мне полный разочарования взгляд директриса.

— Какая именно, Лидия Игоревна? — помотал я головой. — Вы не могли бы уточнить, а то я понять не могу, куда вы клоните.

Клонила она в любом случае к отчислению, тут и к бабке не ходи. Вот только по какому маршруту?

— Куда тебе, — заржал Назар. — Ты же на голову слабый.

— Идея принести наркотики на праздник, где соберутся без преувеличения лучшие…

Она замялась, не понимая, как выкрутить неудачно завёрнутую фразу.

— Что-что? — поперхнулся я. — Какой неприкрытый цинизм, Лидия Игоревна. Вы же сами меня надоумили. Дали контакт на дилера, профинансировали, а потом ещё и подвезли.

Все изумлённо замолчали. Даже Назар открыл рот и не заржал по своему обыкновению. У Медузы же мозги так напряглись, что её прекрасная причёска оперной дивы задрожала, как фруктовое желе.

— Краснов! — возмущённо воскликнула Юля Салихова.

— Звучит дико, да? — пожал я плечами. — Согласен. Но ничуть не более дико, чем то, что только что сказали вы сами. Поясняю. Я с наркотиками вообще никак не связан. Обратите внимание, я был отпущен вместе с теми, кто не имел никаких наркотических веществ. Ни в карманах, ни в крови. В отличие от хозяина вечеринки с демонстрацией антикварных часов. У него, насколько я знаю, наркота была везде. И пусть он вам расскажет, как повредил руку. Если вспомнит, конечно. И, насколько я могу судить по количеству присутствующих, кое-кто всё ещё находится в застенках, да? А, что касается Прохора Назарова, полагаю, все мы можем предположить, каким образом он был выпущен на свободу.

— Ты чё несёшь! — наконец обрёл дар речи Назар. — Да я тебя только из-за этого и пригласил. Ты же меня уговорил, сбил с пути истинного. Забыл? Типа, ничего не будет, тебе понравится, надо же когда-то попробовать…

— Ты эту версию особо не распространяй, — усмехнулся я. — А то такое чувство, что я тебя соблазнил что-то другое попробовать. Понравилось, кстати?

— Чё?!!!

Он резко покраснел и вскочил на ноги. Алиса захохотала.

— Чё ты сказал, урод⁈

— Да нет, же, это ты сказал, красавчик.

Он чуть не лопнул от ярости.

— Лидия Игоревна, — развёл я руками. — Я полагаю, он меня пригласил, чтобы попытаться свалить вину в случае, если что-то пойдёт не так. Вот, что сейчас и происходит.

— Чё ты гонишь! — воскликнул Назар. — А кто Костюхе сообщил, что пиццу привезли? Не ты?

— Я, разумеется, — пожал я плечами. — Ты же сам просил меня помочь и заказал пиццу на мой номер телефона. А потом сказал, вот, мол Костюха, когда привезут, скажи ему, он выйдет и расплатится. Или я что-то путаю?

— Путаешь, — скривился он. — Прям конкретно попутал.

— Это правда. Я спутал тебя с порядочным человеком, и в этом моя главная ошибка. Но кто ты такой на самом деле теперь стало видно очень многим.

— А кто ментов вызвал? — закричал он.

— Не удивлюсь, если ты сам, — пожал я плечами. — Единожды солгавши, кто тебе поверит. Впрочем, пусть с этим кто-то другой разбирается. Тебя-то наверняка отмажут и за наркоту, и за покушение на сексуальное насилие, а вот твоих приятелей, таких как Костюха, вероятно ждёт череда серьёзных жизненных разочарований. Они увидят, что с рук всё сходит только тебе, а не им.

— О каких сексуальных преступлениях ты говоришь? — с ужасом воскликнула Медуза.

— Это я про его перетруженную руку. Даже гипс пришлось накладывать.

Алиса снова засмеялась.

— Нет, не в том смысле. Просто самая справедливая в мире полиция разберётся, а я пока разглашать не могу. Но свидетельские показания я дал, разумеется.

— Какие показания⁈ — заревел Назар.

— Правдивые. Лидия Игоревна, не беспокойтесь, я уверен, родители Назарова и Шалаева не позволят пасть на репутацию школы даже малейшей тени. Так что будущее лицея вне опасности. Где-то же надо учить отмазанных от тюрьмы отпрысков.

— А что с Шалаевым никто не знает, между прочим, — сказала Алиса.