Жрецы и жертвы холокоста. История вопроса - Станислав Куняев

А вот какой сверхчеловеческой яростью, излучающей поэтическое дыхание «Второзакония» и абсолютно той же лексикой, наполнено заявление группы раввинов о том, как надо сегодня относиться к палестинцам:

«Наш религиозный долг такой же, как освящение вина в субботу, устроить им не джихад, но такой Холокост, какой и Гитлеру не снился, перебить всех, включая женщин и младенцев, и домашний скот, до последней кошки и собаки» «(газета «Гаарец», 21 ноября 2000 года).

Особенно повторяют Ветхий Завет слова об уничтожении «домашнего скота» и «до последней кошки и собаки»… А ведь эти же раввины искренне верят в то, что Холокост уникален и повторить его невозможно…

Но именно так действовали израильские головорезы в январе 2009 г., устроив побоище палестинцев в Газе, где убили более полутора тысяч человек, по рецепту, выработанному в эпоху Иисуса Навина: «включая женщин и младенцев и домашний скот, до последней кошки и собаки» На этот раз даже европейцы, пославшие своих сыновей в Ирак, в Югославию, в Афганистан, содрогнулись от ужаса.

Во время Интифады 1987–1993 годов израильтяне убили 1176 палестинцев (20000 — раненых). Израильские потери составили 33 солдата. Соотношение — один к сорока. В январские дни 2009 г. палестинцы потеряли почти полторы тысячи человек (больше половины — дети, женщины, старики). У израильтян погибло 10 солдат. Соотношение — один к ста пятидесяти. Искусство безнаказанно убивать у потомков Иисуса Навина совершенствуется с каждым годом.

* * *

Что такое «избранный Богом народ?» Если следовать суждению русского богослова о. Сергия Булгакова о том, что «народы — суть мысли Божии», то все народы, каждый по-своему, «избранные», потому что в сущность каждого из них Создатель вложил свою мысль, одновременно наделив народы, как человеческие личности, свободной волей, дав им возможность развивать Божью мысль в своей истории. Если так понимать «избранность» народа — как религиозное единение с Богом, как ощущение себя «Божьей мыслью», как благодарность Богу за доверие, то можно понять и восхититься верой христианина, верой мусульманина, верой тибетского монаха, наивной верой язычников в Зевса-Юпитера, в Ра-Амона, в Даждь-Бога и в Перуна с Велесом.

Но если народ начинает толковать факт своей избранности как корыстную и почти материальную силу, если он на пряжках своих солдат-оккупантов гравирует слова «Gott mit uns» («с нами Бог»), как это делали немцы, то он естественно впадает в один из смертных грехов — в гордыню, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Арабы по-своему тоже избранный народ, поскольку их пророк Мухаммед получил в аравийской пустыне суры Корана не от кого-нибудь, а от самого Аллаха. А этот момент мировой метафизической истории ничуть не слабее того, при котором Моисей записал из уст Ягве скрижали на горе Синай.

А древние египтяне считали себя детьми Солнца, потому что их Верховным Божеством был Бог солнца Ра.

Великая цивилизация Индии не дожила бы до наших дней, если бы Создатель Вселенной не продиктовал племенам Индостана мифологию сотворения мира. А буддийский мир, по-своему очеловечивший целый континент, заселённый многочисленными ветвями древа людского? — что, разве на нём нет печати избранности? А разве в бессмертном афоризме «Москва — Третий Рим» не реализовалась мечта об избранности русского народа? Той избранности, о которой писал в поэме «Ленинградский апокалипсис» гениальный мистик русской поэзии Даниил Андреев и которая помогла нам выстоять в невиданной доселе в человеческой истории войне с фашистской Европой:

Недаром Даниил Андреев называл русских — сверхнародом…

Так что каждый народ может тешить себя надеждой на свою избранность. В этом смысле все народы, как дерзкие дети или как тихие пациенты психиатрической клиники. В ней ведь никому не возбраняется считать себя Христом, или Магометом, или Буддой, но выпускать на волю, во внешний мир таких пациентов можно лишь тогда, когда они излечатся.

Пусть тешатся своей избранностью в стенах лечебницы, в своём родовом гнезде, но выносить её, эту мечту, как оружие в борьбе за место под солнцем, делать её средством борьбы — это значит впадать в расистские соблазны, о чём писал ещё сто с лишним лет назад наш религиозный философ Владимир Соловьёв:

«Как только эти чисто человеческие и натуральные особенности еврейского характера получают перевес над религиозным элементом и подчиняют его себе, так неизбежно этот великий и единственный национальный характер является с теми искажёнными чертами, которыми объясняется всеобщая антипатия к еврейству в этом искажённом виде национальное самочувствие превращается в национальный эгоизм, в безграничное самообожание с презрением и враждой к остальному человечеству; а реализм еврейского духа вырождается в тот исключительно деловой, корыстный и ничего не брезгующий характер, за которым почти совсем скрываются для постороннего, а тем более для предубеждённого взгляда лучшие черты истинного иудейства».

И это сказано в статье «Еврейство и христианский вопрос» (1884) мыслителем с устойчивой мировой репутацией юдофила, задолго до того, как политический сионизм испортил духовную ауру иудаизма.

…У нас в Калуге бок о бок расположены с давних времён два кладбища: одно — христианское, другое — еврейское. На христианском можно складывать кого угодно: православных, мусульман, буддистов, адвентистов, староверов, атеистов, русских, евреев, армян, татар, чукчей. У меня там семейные могилы, я там часто бываю и отвечаю за свои слова. Для нашего Бога — «несть ни эллина, ни иудея». На еврейском, где я тоже бываю, но реже, — навещаю своего покойного школьного друга Бориса Горелова — лежат под шестиконечными звёздами только евреи… «Здесь не увидишь ни одного креста» — сказал мне кладбищенский сторож. Почему? Может быть, потому, как пишет об иудеях сионистский историк Кастейн, что в глубокой древности, ещё во времена персидского пленения, «они решили, что им предопределено стать особой расой… что их образ жизни должен быть совершенно иным, чем у окружающих их народов. Требуемое различие не допускало даже мысли о слиянии их с соседями. Они хотели быть обособленными, абсолютно отличными от всех».

При жизни, особенно нынешней, конечно, соблюдать такие условия невозможно. Но после смерти — легче лёгкого. Никаких других соседей рядом в твоём посмертном гетто… Осуществление мечты левитских жрецов несчастного народа. И даже на гранитном надгробье Бориса Горелова, комсомольца и атеиста, не знавшего ни одного слова из древнееврейского языка, вырезаны клинописные слова на неведомом ему иврите…

* * *

Кротких еврейских овец всю их двадцатипятивековую историю пасли жестокие пастухи, именуемые во времена персидского и вавилонского пленения левитами, в эпоху Иисуса Христа фарисеями, в Средние века талмудистами, в XVIII–XIX веках хасидами и хабадниками, в XX веке раввинами и сионистами.