Судьбы фантазия шальная - Ирина (Игёша) Савина (Сменова)

же опомнившись, налил в стакан воды из графина.

– Запей, – он подал воды, – ты не калека, ты будешь ходить, это вопрос времени, так говорит Антон, и я ему верю, – тоном, не терпящим возражения, произнес Глеб.

Ирина решила не спорить, ведь она и сама не знала, будет ли когда-нибудь ходить самостоятельно или ей придется всю жизнь прожить с костылями подмышкой. Но она знала одно точно, что лучше уж жить так, чем совсем не жить.

– Как же я устала, – Ирина прикрыла глаза.

– Я не сомневаюсь, так сексуально отпячивать попу не каждому под силу, – услышала она озорной голос Глеба.

– Забудь, – сдерживая смех, сказала Ирина, представляя себе картину, которую должен был увидеть проснувшийся муж.

– Ни-ког-да! – улыбаясь, ответил Глеб и довольный вышел из спальни.

Он спустился на улицу, чтобы немного остыть и привести свои чувства и мысли в порядок.

– Ну как пацан, в самом деле, – тихо сказал он, присев на ступеньки, ведущие в дом.

Вытянув свои длинные ноги перед собой и, откинувшись на локтях, Глеб зачарованно посмотрел в ночное звездное небо. Сто лет он не чувствовал себя таким довольным, казалось бы ничего не произошло, если не считать, что он чуть не покалечил жену, а на душе было так хорошо. Того и гляди скоро начнет считать звезды и мурлыкать под нос немудреную современную мелодию о несчастной любви.

Ирина же засыпала с одной единственной мыслью: «Срочно уезжать. Как можно скорее уезжать».

Глава 23.

Ирина сладко потянулась в постели. Так хорошо она давно уже не спала. Не глядя, протянула руку и, нащупав на прикроватной тумбочке телефон, взяла его. Она удивилась, взглянув на экран, на часах было начало одиннадцатого. Видимо насыщенный событиями и эмоциями день, а так же бессонная ночь дали о себе знать. И опять это мигающее непрочитанное сообщение. Наверное, какая-нибудь очередная рассылка, предлагающая услуги.

Ирина аккуратно села и нажала на кнопку меню в телефоне, зашла в папку входящих сообщений и открыла непрочитанное, номер был не знаком.

– Уезжай. Не мешай… – прочитала она вслух. На душе стало так тоскливо, что Ирина невольно поежилась. Одно дело, когда ты сама решаешь уехать и не мешать людям продолжать их привычную, уже налаженную жизнь, а другое, когда тебе напоминают, что ты не нужна, что ты лишняя, что ты лишь камешек, о который люди спотыкаются, идя по дороге своей жизни.

В голове у Ирины было имя только одного человека, имевшего и возможность, и причину отправить это sms – Жанна. Глеб не мог этого сделать, так как спал в кресле в одной комнате с Ириной. Хотя это сообщение мог отправить кто-то из родителей Глеба. Ведь им, наверное, обидно и неприятно, что их сын женился на нелюбимой девушке, которая тянет из него деньги и уезжать никуда не собирается. Надо сегодня же поговорить с ними и объяснить, что она ни на что не претендует и как только будет возможно, она тут же уедет и больше они о ней никогда не услышат.

Приняв это решение, Ирина пододвинула костыли, которые кто-то заботливо поставил рядом с кроватью.

Уже приняв душ и переодевшись, Ирина, не спеша, прихрамывая, шла по направлению к беседке, опираясь на костыль. Сегодня солнышко было особенно щедрым и цвет листвы, обрамлявший беседку, стал необыкновенно ярким, практически прозрачным. Лучи легкой шалью согревали и заставляли, подставив им лицо, наслаждаться каждым их прикосновением. Взрыв смеха, доносившийся из беседки, вернул Ирину к действительности. И она, вздохнув, направилась к веселящейся компании.

Когда она вошла, Глеб что-то рассказывал, сильно жестикулируя руками, но, увидев ее, замолчал. Остальные тоже замолчали, встречая ее улыбками.

Антон отодвинул Ирине из-за стола стул и пригласил присесть.

– Доброе утро, – ласково сказал он и поцеловал ее в щеку, Ирина ответила тем же.

– Извините, что я так поздно, – приняв из рук Веры кружку с чаем, сказала она.

– Да мы из-за вас все поздно встали, кроме Рели, которую ночью пушкой не поднимешь, так что извиняем, – улыбаясь, произнес Савелий.

– Услышав грохот в вашей спальне, мать, как ниндзя на лету оделась, обулась и бросилась к двери, прихватив для чего-то фарфоровую статуэтку балерины, – засмеялся отец, – хорошо, что я во время ее перехватил, а то уж не знаю, чтобы она там увидела, – многозначительно закончил отец, в его глазах светилась насмешка.

Ирина от смущения покраснела, теперь она поняла, что так живо рассказывал всем окружающим Глеб.

– Извините, мы больше так не будем, – снова извинилась Ирина и хмуро взглянула на мужа, который сидел прямо напротив нее. И судя по его довольному лицу, ему все это нравилось.

– Милая, они не верят мне, что ты в три часа ночи решила, принять душ, – Глеб развел руками.

– Правильно и делают, – Ирина сделала глоток чая и, взглянув на Глеба, увидела, как его брови поползли от удивления вверх. Она понимала, что правдивая и скучная история о ее стремлении к чистоплотности в ночь глухую никому не интересна. Поэтому не смогла обмануть их ожидания и на ходу выдумала свою версию происходящего.

– Все было до банального просто. Я старательно пыталась соблазнить мужа, танец живота был практически идеален, правда не заметила, в какой момент он успел уснуть, до начала соблазнения или во время оного, – спокойно произнесла она, а присутствующие поддержали ее дружным смехом.

Ирина, конечно, понимала, что никто не верит ни единому слову из всей этой сомнительной истории, учитывая ее здоровье, но то как все от души веселились и потешались над ними, было ей приятно, собственно на это она и рассчитывала. Ирина взглянула на Глеба, и он ей подмигнул.

– Ну а дальше вы знаете, от усердия и амплитуды колебания тела в ритме восточного танца, я рухнула на пол, а муж вместо ночи любви, с перепуга получил два инфаркта, три инсульта, – Ирина, как ни в чем не бывало, намазывала на ломтик батона масло.

– С женщинами он, конечно, совершенно не умеет обращаться, полный ноль, – тоном, не терпящим возражения, закончила она свой рассказ и откусила большой кусок батона.

Эти слова снова заставили всех засмеяться, даже сам Глеб не ожидал такого услышать. Он твердо решил отомстить жене за такой позор, но позже. Он ей докажет, что она не права, но пока ему приходилось отбиваться в словесной перепалке, от вовсю потешавшейся над ним, семьи, ведь теперь каждый посчитал своим долгом потренироваться на Глебе в своем остроумии.

Глава 24.

После обеда каждый был занят своими делами. Вера занималась огородом, Мария спряталась от солнца с детьми в