Судьбы фантазия шальная - Ирина (Игёша) Савина (Сменова)

волосы от лица и уже нежнее, касаясь ее щеки губами, сквозь зубы процедил:

– Мои объятья тебе настолько противны? – его губы легкими прикосновениями спустились ниже и, уже шея, подвергалась нежным атакам, – ты пока еще моя жена, – шептал он и все крепче прижимал ее к себе.

– Только на бумаге, – выдавила Ирина и попыталась вырваться из железной хватки мужа. Бороться было бесполезно, но и просто так сдаться на его милость ей не позволяла гордость.

– Я могу это исправить хоть сейчас, – голос обволакивал своей нежностью и мягкостью, в то время как в глазах таилась плохо сдерживаемая ярость. Глеб потянул за пояс халата, – давно надо было это сделать, что бы ты, наконец, поняла, что ты моя, – Глеб взглянул жене в глаза, – моя, тебе это понятно? – его, тяжелый взгляд, прожигал насквозь, казалось, еще чуть-чуть и из его глаз полетят искры.

Ирина могла предвидеть все: равнодушие, пренебрежение, даже презрение, но, то, что происходило сейчас, совершенно не укладывалось в голове. Униженная, растерянная, испуганная она не знала, как реагировать ни на его слова, ни на его уверенные действия, но и противоречить в данной ситуации было бы сравнительно тому, что помахать красной тряпкой перед разъяренным быком на корриде.

Она прижала рукой халат к себе, не давая ему распахнуться. Глеб взглянул на нее из-под черных длинных ресниц, его взгляд нисколько не стал теплее. Ему не доставило больших усилий аккуратно отвести ее руку в сторону. Откинув полы халата, Глеб прижал свою горячую ладонь к ее обнаженному бедру и слегка сжал его.

– Глеб Сер… – Ирина нервно облизнула пересохшие губы, – Глеб, – голос предательски дрогнул.

Он снова поднял на нее глаза без намека на сочувствие. Ирина не знала, что собиралась сказать, а он все смотрел на нее и чего-то ждал. Как можно было что-то говорить, когда его рука ни на минуту не прекращала исследовать ее тело, которое уже готово было расплавиться от его прикосновений, а сердце стучало, словно вознамерилось выпрыгнуть из груди.

Запустив пальцы в ее волосы, Глеб заставил Ирину вскинуть голову и посмотреть на него.

– Сегодня я иду на вечеринку, – хрипло произнес он, практически касаясь своими губами ее губ, – и ты идешь со мной.

– Нет, – твердо произнесла Ирина.

Комплексы по поводу ее внешности и так не давали жить полноценной жизнью, он не имеет права заставлять ее переживать большее унижение, чем здесь и сейчас.

– Пойдешь, – твердо сказал Глеб, его рука дерзко и уверенно продолжала свое неспешное занятие. Трепет теплой волной окатил напряженное тело Ирины.

– Нет, – одними губами вдохнула она.

Глеб откровенно издевался, разглядывая ее тело. Ирина вспыхнула, ощутив на себе жадный, оценивающий взгляд. У них же есть письменное соглашение, их брак – чистой воды фарс, он не имеет права себя так вести. От безысходности Ирина закрыла лицо руками и тут же услышала низкий тихий смех Глеба.

– Слишком скромная, чистая, гордая с мужем и абсолютно доступная и смелая с его лучшим другом, – обвинения, словно удар хлыста, заставили Ирину, вздрогнуть и внимательно взглянуть на мужа. Теперь было понятно, что привело его в такое бешенство.

– Я не позволю выставлять меня дураком, – угроза в его голосе подкрепилась яростным взглядом и улыбкой, напоминающей оскал хищника.

Все встало на свои места. Глеб каким-то образом узнал о том, что вчера произошло между ней и Антоном. А реакцию на его отношение к их встрече она в это утро в полной мере ощущала на себе. Ирина не тешила себя надеждами, что ревность подтолкнула его оказаться сегодня в ее спальне, она точно знала, что это всего лишь уязвленное самолюбие и гордость. В свои игрушки он играет сам, пока не надоест. Видимо это «пока» в ее случае еще не наступило.

Не выдержав его взгляд, Ирина опустила голову, и волосы скрыли ее лицо. Она поняла, что, если он сейчас захочет сделать ее своей женой во всех отношениях, она не станет сопротивляться и не потому, что силы не равны, а потому, что проиграла этот бой еще тогда, когда впервые увидела его фотографию, которую ей в клинику привез Антон.

Объятья Глеба ослабли.

Ирина медленно встала с его колен и забралась с ногами на кровать, закутавшись в одеяло. Глеб дернул за узел своего галстука и, сняв его, направился к двери, но повернувшись, жестко произнес:

– Я не буду извиняться за то, что сейчас произошло.

Ирина и не ждала, она уже достаточно его знала, чтобы понять, что он всегда и во всем прав. Униженная и подавленная она просто молчала.

Глеб понимал, что не имел право пользоваться своей силой, но видеть ее в объятьях лучшего друга, а хуже того видеть, как он ее целует, отзывалось непривычной горечью в сердце. Путь в его положении неразумно желать свою жену, но он не допустит, чтобы хоть кто-то еще раз коснулся ее подобным образом. Или он сам или…только он сам!

Глава 29.

Сидя в своем офисе, Глеб попросил отменить все встречи на сегодня и завтра. Впервые он не стал собирать коллектив на летучку и отключил все телефоны.

Он сидел в своем кресле и думал о том, что произошло. Вчера выйдя на балкон, он не ожидал увидеть свою жену в объятьях своего лучшего друга. Ревность закипела в нем, как вода на открытом огне. Недотрога для мужа, а для его лучшего друга вполне себе раскованная. Глеб так сильно сжал карандаш в руке, что тот сломался на две половинки. Он нервно откинул его в сторону.

Утром он зашел в ее спальню, чтобы сообщить, что их пригласили на вечеринку, но увидев, как жена поспешно при его виде затянула пояс на ненавистном Глебу халате, разозлился и сделал то, что сделал. В его планы совершенно не входило запугать ее и заставить покориться, но то, как она прячет себя от него, совершенно лишило его возможности соображать связно и разумно, хотелось только одного, чтобы она поняла, что пока стоит, этот чертов, штамп в паспорте, она не имеет права принадлежать кому-то другому кроме него. Конечно, эта выходка стоила ему нечеловеческой выдержки, но никогда в своей жизни он не принуждал женщину к близости с ним.

Поэтому, когда он понял, что Ирина больше не станет сопротивляться, он просто оставил ее в покое. Ему хотелось, чтобы их близость произошла не таким диким способом, чтобы она сама хотела остаться в его объятьях, а не чтобы он удерживал ее там, пока она не сломается и покориться.

Когда он успел так увлечься