Третье пришествие. Звери Земли - Виктор Точинов

Архитекторы сделали все, что могли, стараясь внушить детям отвращение к процессу учебы. Но в данном конкретном случае – со школой, находящейся на улице Генерала Захарченко, – зловещий план архитектурной мафии дал осечку. Здание буквально утопало в зелени и оттого выглядело живописно: кроны старых лип нависали над крышами спортзала и столовой, она же зал актовый; уродливый фасад успешно маскировали березы и густо – настоящие джунгли – разросшиеся кусты сирени и акации. «Пантера» с затонированными стеклами притаилась в акациево-сиреневых джунглях, в засаде, – словно ее живая тезка в джунглях настоящих.

Семиклассники расходились, экзамен недавно закончился. Некоторых встречали родители, но большинство шагали к дому самостоятельно.

Стайка девочек задержалась невдалеке от школы: щебетали о чем-то своем, не спешили по домам и не замечали, что сквозь небольшой разрыв ветвей за ними наблюдает цепкий внимательный взгляд.

Мужчина, стоявший рядом с «Пантерой», уже определил, сверяясь с фотографией, нужный объект. И сейчас терпеливо дожидался, как повернутся события: разделятся ли девочки? Или двинутся к дому вместе? Скорее всего, план у него имелся для обоих случаев, но второй вариант был сложнее в исполнении и таил больше рисков…

Повезло… Девочки разделились, причем так, что лучше не придумаешь: основная группа пошагала по дорожке, рассекавшей джунгли, – неторопливо, продолжая болтать. А одна – нужная – осталась у школы. Вертела головой по сторонам, словно поджидая кого-то.

Мужчина выждал, пока подружки девочки отойдут подальше. Потом обошел кусты, приблизился к оставшейся, на ходу достав и нацепив на нос очки. Заодно натянул на лицо улыбку, как перчатку на руку.

– Здравствуй, Юля! – произнес он тоном хорошего и доброго знакомого.

– Здравствуйте… – настороженно ответила девочка; факт, что незнакомый взрослый знает ее по имени, особого впечатления не произвел.

– Твою сестру зовут Илоной, а ее друга – Петром или Питером, – сказал мужчина, не прекращая улыбаться. – Ну а меня зовут дядя Гена, я работаю вместе с ними. Служу в Виварии, мы не встречались, я в основном торчал на Новой Голландии… Но ты, может, слышала, что там случилось…

Подозрительность ушла из взгляда девочки. Система опознавания «свой-чужой» сработала, как и было задумано, – ложно.

– Илона попросила встретить тебя и отвезти домой. Сама не может, просила Пэна, но его срочно вызвали… В общем, крайним в этой цепочке оказался я. Ну что, поехали?

«Дядя Гена» протянул руку. Узенькая девчоночья ладошка легла в широкую ладонь мужчины. Ничего нет сложного в ремесле педофила…

Они, держась за руки, обошли кусты в обратном направлении. Мужчина открыл заднюю дверцу «Пантеры», девочка нырнула в полутьму, дверь закрылась.

В тот же момент распахнулась передняя дверь, водительская. «Дядя Гена» начал оборачиваться в ту сторону, не понимая, в чем дело: все обговорено заранее и рвать отсюда когти надо без задержек.

Он понял, что выпрыгнувший из-за руля человек вовсе не его напарник, а больше ничего не успел понять и тем более предпринять. Обзор заслонил огромных размеров кулак, стремительно несущийся к лицу. Мир взорвался, разлетелся огненной вспышкой, и второй удар, по затылку, «дядя Гена» ощутил слабо, как сквозь толстый слой ваты, и больше не ощущал ничего.

Я подхватил под мышки обмякшее тело, отволок к багажнику. Внутри, скорчившись, уже лежал один постоялец, не так давно восседавший за рулем. Втиснуть второго в стандартный четырехсотлитровый объем оказалось не просто, но я кое-как утрамбовал, всем телом навалившись на крышку. Задохнутся и сдохнут – их проблемы.

Все вкупе заняло считаные секунды. Юлечка, похоже, не успела ничего толком разглядеть и понять.

– Пэн… ты ведь… а он сказал… – не слишком связно обратилась она ко мне, вновь оказавшемуся за рулем.

– Это была игра, малышка, – сказал я первое пришедшее в голову, тронув машину с места. – Такие вот у нас в Виварии приколы, хлебом не корми, только дай друг друга развести…

– А Илонка знает? Она когда вернется? Я ей такое расскажу про экзамен, такое…

Я ответил не сразу. Что-то мешало, что-то стояло в горле и давило на связки…

– Илона заболела, – сказал я наконец, проглотив комок. – Грипп, похоже: нос потек, температура высокая… Тебе нельзя сейчас домой, тоже заразишься, мы прокатимся в Любань, к твоей тете Лизе, побудешь пока у нее… Кстати, покажешь дорогу? А то я бумажку с адресом потерял, что Илона дала…

– Конечно, покажу! Только вот… получается, ты мне не расскажешь вечером ничего про Зону… А я уже нашим девчонкам похвасталась…

– Не последний день живем, будут еще у нас вечера, и мы с тобой сядем как-нибудь после ужина на диван и будем говорить, говорить, говорить, говорить… Пока Илона спать не погонит.

Все прозвучало уверенно и твердо, хотя я сомневался, что доживу хотя бы до сегодняшнего вечера.

* * *

Я загнал «Пантеру», и в гараже сразу стало тесно. Здесь Илона держит свой игрушечный плюшевый «фиатик», свободного места мало… Вернее, держала… держала под электронно-цифровым замком, удачно получилось: крушить механику я бы не стал, проехал бы мимо и поискал другое место для допроса.

Пленникам багажника не повезло. Оба были живы, не окочурились ни за поездку в Любань и обратно, ни сразу, от ударов. Хотя бил я своим кулачищем-кувалдой, не опасаясь убить – может быть, даже подсознательно желая того.

Не убил… Не повезло гнидам, и это правильно, не заслужили они везения и легкой смерти.

«Дядя Гена» (я слышал начало разговора ублюдка с Юленькой) почти оклемался, шевелился, постанывал и вот-вот должен был прийти в себя. Вовремя доехали, очухавшийся урод мог затеять нехорошее – например, выстрелить в меня, открывшего багажник.

Очки «Гены» – бутафорские, без диоптрий, – что ублюдок нацепил перед разговором с девочкой, уцелели каким-то чудом, они свисали вдоль щеки, зацепившись одной дужкой за ухо… Впрочем, тут же свалились на пол гаража, когда я выгружал пленника.

Водителю – пусть побудет Чебурашкой, хоть и имеет уши нормальных размеров, – досталось сильнее, и признаков возвращающегося сознания он не демонстрировал. Но и не задохнулся в тесноте и духоте, дышал, сердце билось… Тем хуже для него.

Медлить не стоило. Я окинул взглядом гараж, прикидывая, чем бы заменить наручники – недоступный сейчас аксессуар.

* * *

Душевный разговор начался чуть позже, когда все было подготовлено.

Пленники сидели тет-а-тет в торцевых углах гаража, густо обмотанные черной изолентой.

Карманы сладкой парочки были освобождены от всего лишнего. Я стал владельцем двух пистолетов, двух мобильных телефонов (из них я сразу вынул и «симки», и батареи), одной визитной карточки и двух цветных снимков: на одном Юля, на другом Илона. Меня ублюдки, надо понимать, знали в лицо. В отличие от экипажа другой «Пантеры», очень похожей, но другой – у этой номер начинался с четверки, а семерок в нем вообще не было.