Тайное увлечение - Джейн Арчер

Ругаясь, главарь рывком поднял ее и толкнул вперед. Она стукнулась о дерево, оцарапав ладони и разорвав платье. Не успела она опомниться, как бандит уже снова пихнул ее в спину.

Сейди шла впереди. Ее также, как Рейвен, пинками гнали вперед. До Рейвен доносились ее всхлипывания, и она была вне себя от ярости, что не может помочь ни подруге, ни себе.

Лошади бандитов были привязаны в укромном месте. Грабители быстро вскочили в седла. Сейди оказалась на коленях у одного из бандитов, а главарь посадил впереди себя Рейвен.

Очень скоро они были уже далеко от поезда. Когда главарь сажал Рейвен на лошадь, он задрал ей юбку и жесткое кожаное седло натирало ей ноги. Зловоние, исходившее от бандита, заставляло Рейвен задерживать дыхание. К тому же ей приходилось все время отбиваться от его рук, похотливо шаривших по ее телу.

– Я пока терплю, женщина, – пробормотал он ей на ухо, – но ночью мы все отпразднуем. Я, ты, твоя подружка и мои друзья. Вечеринка будет что надо: море выпивки, песни и женщины.

– Вы очень об этом пожалеете, – твердо заявила Рейвен.

– Единственное, о чем я жалею, что не добрался до какой-нибудь девушки Харви раньше, но они держат их под замком, оберегают больше, чем золото в банке.

– Напрасно вы нас похитили.

– Не зли меня, женщина. Мне нужно твое тело, а не острый язычок. Попридержи его, не то я его отрежу.

– Вам следует бросить нас, пока у вас есть шанс. Мы можем сами добраться до Монтесумы. Никто не знает, кто вы, а мы ничего никому не расскажем.

– Ты думаешь, что если работаешь у Харви, то очень умная? Так у меня есть для тебя новость. Мои люди и я делаем в этих краях все, что захотим. Будешь паинькой, и мы просто с тобой позабавимся. А если станешь сопротивляться, мы немного укоротим твою жизнь.

– Прошу вас, отпустите нас. Вам же будет легче, если вы…

– Да ты, оказывается, не такая уж и умная. Легче, говоришь? Мы только что убили троих. Круче ничего не бывает. Взять двух девиц все равно, что взять еще две сумки золота. Одним преступлением больше, одним меньше – какая разница.

– Есть разница, и большая. Владельцы дороги не успокоятся, пока не поймают вас и не накажут. Другого выхода у них нет. Никто больше не станет ездить этим поездом, если грабители начнут захватывать заложников.

– Я начинаю уставать от твоей болтовни, женщина. Я уже сказал: будешь мила со мной – останешься жить. А иначе ты больше никому не пригодишься. И перестань отталкивать мою руку. Мне нравится тебя трогать: ты такая мякенькая… и кругленькая.

Рейвен задержала дыхание и позволила бандиту какое-то время гладить ей грудь, но потом не вытерпела и ударила его по руке.

– Любишь побороться? – засмеялся он. – Что ж, мне нравятся женщины, которые царапаются.

– Я не желаю, чтобы ты трогал меня.

Он зарылся ей носом в шею, а потом больно укусил. Она хотела вывернуться, и чуть было не упала, но он удержал ее.

– Перестань играть со мной, женщина, или мы никогда не доедем до лагеря. А нам обязательно надо туда добраться.

– Отпустите нас, пожалуйста.

– Нет. А теперь заткнись. И никаких игр.

Рейвен, наконец, смирилась с тем, что он не собирается их отпускать. Ситуация была очень сложной, но она не сдастся. Должен же быть какой-то способ освободиться от этих подонков.

Было уже темно. Бандиты молчали, сосредоточив внимание на горной тропе. Спустя какое-то время они стали пересаживать женщин с одной лошади на другую, оберегая животных: путь, видимо, предстоял неблизкий. С каждой пересадкой Рейвен и Сейди приходилось бороться с новой парой похотливых рук и выслушивать непристойности, которые бандиты шептали им на ухо.

На рассвете, когда из-за гор уже появилось солнце, они свернули в глубокий каньон и, проехав еще несколько миль, оказались, как показалось Рейвен, перед сплошной отвесной скалой. Присмотревшись, она заметила в скале узкий проход, который и привел их к сухому руслу реки.

Здесь был лагерь бандитов, и Рейвен поняла, что это место почти невозможно найти, а из-за темноты и извилистой тропы она не могла запомнить дороги. Неудивительно, что грабители чувствовали себя в безопасности. Никто не сможет найти их здесь, а ей с Сейди отсюда не выбраться. Но надо либо выбираться, либо умереть.

Пока бандиты снимали с лошадей тяжелые сумки, из углублений в скале к костру подошли еще три человека. У одного была перевязана голова, у другого – рука, а третий был высокого роста. Очень высокого роста.

Рейвен напрягла глаза, стараясь разглядеть в предрассветной мгле этого человека. А он хмуро смотрел на них.

– Мы взяли поезд, ребята, – закричал за спиной Рейвен главарь. – Смотрите, сколько золота. И еще две девушки Харви.

На минуту в лагере воцарилась тишина. Потом солнце вышло из-за гор и осветило лицо самого высокого преступника.

– Слейт, – выдохнула Рейвен.

– Рейвен, – изумился Слейт и, подойдя к ней, осторожно снял ее с лошади.

Рейвен, как ни старалась, никак не могла унять дрожь.

– Ты знаком с этой женщиной? – спросил главарь.

– Встречались в Топике.

– Теперь она моя. Я ее забрал с поезда вместе с золотом.

– Глупее ничего не мог придумать? – спросил бандит с перевязанной рукой.

– Послушай, Арн, вреда от этого не будет. Нам с ребятами осточертели эти горы.

– Ты знаешь, что мы всегда строго придерживаемся нашего плана, иначе мы уже давно попали бы в беду.

– Мы делаем всю грязную работу. Должны же мы что-то с этого иметь.

– Ты получаешь золото, Хэнк, и можешь купить удовольствие.

– На этот раз удовольствие бесплатное. И это единственный способ заполучить девчонку Харви. Разве я не прав, ребята?

Другие преступники поспешили согласиться. Рейвен смекнула, что вожак преступников, ограбивших поезд, не был главным, а лишь кем-то вроде младшего командира. И Арн, говоривший о плане, похоже, тоже не был главным. Не намекал ли он на то, что за всем этим стоит Команчи Джек? Может, ей удастся что-то разузнать, а потом сбежать? Но что здесь делает Слейт?

Ответ на этот вопрос был очевиден, но ей не хотелось в этом признаваться. Как она и предполагала, он был преступником. В Топике он собирал информацию – то ли для своего хозяина, то ли для Команчи Джека, – а потом произошло это ограбление. Такое объяснение было единственно разумным. Тем более что факты говорили сами за себя.

Самым невероятным было то, как отреагировало ее тело. В ту же секунду, как солнце осветило лицо Слейта, ее пронзило страстное желание, отметая все то, в чем она пыталась себя убедить на всем пути от Топики. Понимание того, что он преступник и совершенно ей не подходит, не имело никакого значения перед лицом этой страсти.