Крылья ворона - Элейн Каннингем

Спустя мгновение певец смерти взглянул на Горлиста и улыбнулся, будто голодный дракон. Меч воина со свистом вылетел из ножен и обрушился на Сталкера.

Время, казалось, замедлилось, и меч, описывающий ленивую дугу, словно вбирал в себя странный пурпурный свет. Сталкеру вспомнились яркие облака родины и дурацкая мысль, что один лишь взгляд на пурпурный закат позволит ему умереть счастливым.

Ничего подобного, понял он. Не может умереть счастливым тот, кто не научился жить счастливым.

Горлист вытер меч о рубаху мертвого человека и занялся голубым кошельком.

— Это сигил, верно? — Он говорил об уникальных магических символах, используемых магами в качестве подписи и талисмана.

— Разумеется. Не правда ли, очень мило со стороны этой прекрасной волшебницы оставить такой четкий след?

Воин не разделял его иронии. Горлист насмешливо хмыкнул.

— Маги самоуверенны. Она либо предупреждает нас, либо приглашает выследить себя. Можешь ты это сделать?

— Я? — Бриндлор покачал головой. — Я владею некоторой незначительной магией, но заклинания поиска к ней не относятся.

Горлист спрятал кошель в карман.

— Неважно. Этим займется Мердриф, — бросил он, выходя через заднюю дверь.

Певец смерти состроил гримасу и пошел следом.

— Ты уверен, что это разумно? Остальным не нравится этот союз с магом-человеком.

— Привыкнут со временем, — коротко ответил воин. — Возможно, но время — не твой союзник. Это было, по мнению Бриндлора, явное преуменьшение. На самом деле время, отпущенное воину, почти истекло. Наемники «Сокровищницы Дракона» проявляли все большее недовольство по поводу навязчивого стремления их вожака отыскать Лириэль Бэнр.

Все его старания свело на нет ее морское путешествие. Его собственные корабли были уничтожены, знающие морское дело люди — убиты в бою со жрицами Променада. После нескольких попыток вернуть корабли Горлист обратил свои усилия на создание сети осведомителей и ждал, будто паук, возвращения женщины.

На взгляд Бриндлора, какими бы достоинствами ни обладали наемники Горлиста, терпение не было главным из них. Временно лишенные катарсиса боя, они слабели. Долго они здесь не протянут.

Певец смерти вышел на улицу вслед за Горлистом.

— Наемники становятся все неспокойнее, — надавил он еще немного. — Это затянувшееся бездействие опасно.

— Бездействие? — огрызнулся Горлист. — Охота займет их целиком и полностью. А если нет, значит, они плохо стараются. Смотри, чтобы они это поняли.

Певец смерти пожал плечами и умолк. Придет срок, и Горлист услышит его песню, хочет он того или нет.

Острый покалывающий жар охватил ладонь Шакти. Она не видела демона, но могла чувствовать его перемещения. Забыв об усталости, она торопливо шагнула в клубящийся серый туман.

С трудом вспомнила она о прислужнице Паучьей Королевы.

— С вашего дозволения, конечно.

Я буду сопровождать тебя.

Этого Шакти не ожидала, но она быстро кивнула и, не мешкая, отправилась в путь. К ее облегчению, йоклол не отставала, ее текучая фигура ползла рядом, будто гигантский слизняк, которому заклинанием добавили скорости.

Через некоторое время они оказались у каменной арки с восемью круглыми порталами. В центре каждого плавал необычный череп. Черепа медленно вращались, и стало ясно, что когда-то у них было не по одному, а по три лица. Шесть глазниц каждого черепа сверкали темно-красным огнем. На миг Шакти подивилась, как она могла пропустить такое приметное сооружение. Из любопытства она отступила всего на шаг. Арка растаяла в сером тумане. Дроу поспешно шагнула обратно, боясь потерять портал, который так долго искала.

Йоклол снова изменила форму, у нее выросли два отростка, похожие на руки. Через один было переброшено платье из шелка, тонкого как паутинка, через другой — блестящий пивафви.

Оденься, как подобает наследнице матроны, — приказала йоклол. — Потом вернешь жрицу в Мензоберранзан.

Шакти поспешно скинула испачканную одежду и надела вместо нее новый наряд.

— Повинуюсь приказаниям Ллос. Но скажи мне вот что: почему Лириэль так важна для нее?

Ответ отыщешь при свете дня. Твоя задача найти ее.

Один из отростков йоклол сделался плоским, будто рука, повернутая ладонью вверх. На «ладони» покоился полупрозрачный пузырь.

Дроу широко раскрыла глаза от изумления. Это был пузырь души! Она слышала о них, но никогда не ожидала увидеть. Их создание требовало сложнейших заклинаний и многоуровневой жестокой магии некромантов. В таких штуках души могли храниться веками, неважно, живы их обладатели или нет, и из них можно было выпустить душу обратно для смертной жизни.

Губы Шакти скривились в злой усмешке. Итак, она должна доставить Лириэль обратно живой или мертвой. Об этом можно больше не думать. Более того, она может придумать кое-что такое, что станет для ее врага даже большей пыткой, чем заточение. Шакти со временем, возможно, даже отпустит Лириэль, но до этого насладится каждым мигом ее плена.

Йоклол изменилась еще раз, на этот раз превратившись в облако густого тумана. Облако поплыло к Шакти, будто пузырь втягивал его. Йоклол тут же исчезла, а маленький шарик потускнел и затуманился. Тяжелее он не стал, но Шакти чувствовала его злую силу.

Мгновение она рассматривала пузырь, не зная, что делать дальше. Возможно, Ллос не уверена, что она сможет справиться с Лириэль. И пожалуй, с неохотой подумала Шакти, не без оснований. С Йоклол в помощницах принцесса будет ей вполне по силам.

Ну?

Голос Йоклол резко прозвучал в мозгу Шакти. Она шагнула в портал…

…И очутилась в самом странном месте, какое только можно себе вообразить.

Вокруг сплошь были какие-то высокие, темные; тонкие сооружения, которые постанывали, поскрипывали, потрескивали. Воздух здесь был холодный и двигался быстро, сверху слетало нечто мелкое, тонкое, как бумага, и собиралось грудами у ног. Шакти поглядела вверх, сквозь высокие предметы, в сапфировое небо. Оно было расцвечено яркими точками, похожими на булавочные уколы, — «звездами», которые, как говорят, вдохновляют наземных эльфов на их скучные оргии с танцами и песнями.

Ее охватила знакомая паника, странное головокружение, которое она уже испытывала на корабле людей. Это было так противоестественно, все эти безбрежные просторы. По крайней мере, хоть ее новое, дарованное богами зрение быстро приспосабливается к новому освещению.

Свет.

Голова Шакти резко повернулась туда, где край неба начинал подергиваться яркой, будто кровь, дымкой. Она прошипела проклятие, самое грязное и ненавидимое слово в языке дроу, обозначающее тот ужас, который наземные обитатели именуют солнцем.