Почему поют русалки - К. С. Харрис

От удивления у О'Коннелла широко раскрылись глаза.

— Я разыгрываю роль глупца?

— И делаете это прекрасно. — Кэт наклонилась к нему и кокетливо улыбнулась. — Нам с вами необходимо встретиться. Наедине. Срочно.

Их взгляды скрестились, и то, что он прочел в ее глазах, заставило его мгновенно посерьезнеть.

— Где и когда?

— За мной следят. Приходите в мою театральную уборную после завтрашнего спектакля.

Он мгновение помолчал, обдумывая сказанное.

— Прекрасно. В таком случае до завтра.

Дав это обещание, он двинулся туда, где сэр Томас Лоуренс забавлял небольшую группу гостей рассказом о последних проделках его ручного попугая, отличавшегося свирепым нравом.

Кэт незаметно проводила ирландца взглядом. Ей пришло в голову, что, предупреждая Эйдена О'Коннелла, она подвергает себя нешуточному риску. Если ему станет известно, что она собирается выдать его Джарвису, он вполне может разделаться с нею. Но на этот риск ей придется пойти. Она не может раскрыть инкогнито этого наполеоновского агента, не предоставив ему предварительно возможности спастись бегством.

Сумеет ли она справиться с гневом Джарвиса, когда тот узнает, что пташка улетела? Проблема, решения которой Кэт пока не знала.

Неожиданно с северо-востока налетел ветер и нагнал на город кусачий холод Северного моря.

В спальне Кэт, с томиком стихов Джона Донна на коленях, Девлин грелся у камина, устроившись в плетеном кресле. Он листал страницу за страницей, когда Кэт подошла сзади и обвила руками его плечи.

— Что ты ищешь? — спросила она.

— Послушай.

И он начал читать:

В небе звездочку поймай,

Мандрагору соблазни ты.

Вызнай, где зимует май,

Чёрту кто рассек копыто.

Спой с русалкой на Семик,

Вырви зависти язык.

Начерти

Те пути,

Где бы честь была в чести.

Чудо всех чудес чудесней,

Может быть, сыскать сумеешь.

Но ищи сто сотен дней,

Головою поседеешь —

А домой вернешься все ж,

На святыне присягнешь,

Обошед

Целый свет.

Враки! Верных женщин нет!

Сыщешь хоть одну — дай знать!

Погляжу на это чудо!

Впрочем, можешь не писать —

Ведь спешу я к ней покуда,

Иль покуда пишешь ты,

Сколь уста ее чисты,

Как она,

Та одна,

Трижды будет неверна!

— Мило, — сказала Кэт. — Кажется, мистер Донн не жаловал женщин.

По губам Девлина скользнула улыбка.

— Он был священнослужителем. И это обстоятельство могло добавить антипатии его чувствам.

Кэт пробежала пальцами по темным кудрявым волосам возлюбленного, почувствовала напряжение, владевшее им.

— Тот молодой человек из графства Кент, которого в апреле убили… — Кэт не стала договаривать.

— Был найден с картонной звездой во рту.

— Господи, кошмар какой! — в ужасе воскликнула она.

Обойдя кресло Девлина, Кэт присела на коврик, положила ладони ему на колени и запрокинула голову, чтобы видеть его лицо.

— Что это все может значить?

Себастьян закрыл книгу и отложил в сторону.

— Меня этот вопрос тоже интересует.

— Расскажи о том, что ты сегодня разузнал.

Он рассказал ей о событиях дня, стараясь говорить спокойным, размеренным тоном.

Когда Себастьян закончил, Кэт взглянула на него и сказала:

— «Мандрагору соблазни ты». У Донна эти слова составляют вторую строчку стиха. Почему убийца опустил ее, хотя так подробно следует всему сюжету?

— Лавджой считает, что имело место еще одно убийство. Оно могло произойти в период между апрелем и июнем, но каким-то образом осталось неизвестным.

— Ты с ним не согласен?

— Я не знаю, что и думать.

Кэт тихо сидела у ног Себастьяна, успокаивающими движениями лаская его. Затем отвернула голову к камину и задумчиво стала глядеть в огонь. Мысли ее устремились к несчастному сыну эйверского священника, строчки стиха скользили и скользили у нее в памяти. Затем она принялась думать о собственных проблемах, об угрозах Джарвиса, о предстоящей на следующий день встрече с О'Коннеллом.

Девлин погладил ее волосы, коснувшись рукой подбородка, приподнял лицо.

— Что с тобой? — тихо спросил он.

Издав смущенный смешок, Кэт покачала головой.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я вижу, тебя что-то тревожит. И это «что-то» ты пытаешься утаить от меня.

Она накрыла его ладонь своею, подняла и прикоснулась губами к его пальцам. Голос ее звучал все так же беззаботно, улыбка оставалась сияющей.

— Ты хочешь сказать, что актриса из меня никудышная?

— Я хочу сказать, что знаю тебя достаточно хорошо.

— Уверен? — Она положила его ладонь себе на грудь. — Знаешь меня всю?

Его пальцы мягко сомкнулись, сквозь тонкий муслин платья она чувствовала его нежную ласку, видела всплеск желания в его глазах. Ее веки медленно опустились, голова стала клониться, дыхание вырывалось из полураскрывшихся губ быстрыми взволнованными вздохами.

Себастьян соскользнул с кресла, опустился на колени рядом с ней. Теплые губы прижались к ее шее. Пальцы отыскали завязки пояса под грудью, распустили их. Платье скользнуло с ее плеч, следом шемизетка, надетая под ним.

Ставший жадным рот припал к ее губам. Прильнув обнаженным телом к возлюбленному, Кэт усилием воли гнала от себя прочие мысли — только этот мужчина, эта любовь, этот поцелуй — и наконец полностью подчинилась моменту.

Позже, когда они обнаженные лежали в постели, Себастьян, лаская ее лицо, вдруг сказал:

— Выходи за меня, Кэт.

Боль наполнила ее сердце, боль сожалений о том желанном, что навсегда останется неисполнимым. Но она была актрисой и поэтому сумела обратить ее в улыбку. Только голос чуть дрогнул, когда она сказала:

— Ты же знаешь, я не могу стать твоей женой.

Он приподнялся на локте, и Кэт увидела, как светятся в потухающих сполохах огня в камине его странные глаза.

— Тетушка нашла для меня невесту. Некая леди Джулия. Не помню, как ее фамилия. — Он переплел свои пальцы с ее, продолжал говорить сделанной беззаботностью, но она знала, как важно для него это. — Если ты вправду любишь меня, то спасешь от матримониальных планов моих родственников. Согласись выйти за меня замуж, Кэт.