Тридцатого уничтожить! - Виктор Доценко

— Вы о фамилии? — догадался Савелий, но не стал распространяться о подробностях. — Так получилось. Но вы знаете, Григорий Маркович, только он может мне помочь в моем положении: Воронов — единственный свидетель тому, как я попал в плен!

— А ты в каком детдоме воспитывался? — неожиданно спросил он.

— В Омском, номер три. — Савелий явно растерялся от этого вопроса.

— Хорошо, Савелий. Не знаю, смогу ли тебе помочь: наши органы могучи, но не всесильны как Бог, но постараюсь. Сделаю все, что в моих силах, чтобы ты смог вернуться на родину, если ты, конечно, этого хочешь! — Хитровато прищурившись, он взглянул в глаза Савелию.

— Господи, Григорий Маркович! — с волнением воскликнул он, даже запинаться начал. — Да я же только этим и живу! По гроб жизни обязан буду!

— Ну-ну, не нужно так волноваться, — улыбнулся тот. — Попытаюсь что-нибудь сделать. Что еще будешь пить?

— Нет-нет, спасибо, мне уже достаточно.

Через несколько дней, которые для Савелия тянулись мучительно долго — он с волнением ожидал информации от Григория Марковича, — к нему неожиданно подошел один из его телохранителей.

— Савелий, вам передает привет наш общий знакомый! Завтра, в двенадцать часов дня он вас ожидает у входа в отель «Палас». Вы должны быть готовы к отъезду.

Все это было произнесено монотонным будничным тоном, и Савелий не сразу понял, о чем идет речь.

— К отъезду? Куда?

— Вам лучше знать, — пожал он плечами. — Я передаю только то, что мне поручено. И еще. — Он вытащил из внутреннего кармана конверт и сунул его Савелию. — Приоденьтесь и купите себе все, что посчитаете нужным!

— Но у меня еще не кончились те, что Гри…

— Стоп! — резко оборвал тот. — Не надо имен, это во-первых, а во-вторых, я уже вам сказал, что выполняю и говорю только то, что мне поручено. Желаю удачи! — бросил он на прощанье, сел в проезжающее мимо такси и тут же уехал.

Савелий вскрыл конверт и пересчитал деньги — там было пятьсот долларов и… И паспорт! Настоящий советский паспорт с его фотографией, с его фамилией! Господи! Неужели он увидит скоро Москву. Он быстро пролистал и открыл страницу, где ставилась виза. Да, со вчерашнего числа он имел полное право выехать в Советский Союз!

Савелий едва не подпрыгнул от охватившего его счастья. На Родину! ОН едет на Родину! Но… Как она встретит его? Над ним до сих пор висит подозрением о добровольной сдаче в плен! А если Андрюша погиб? Как он сможет доказать свою невиновность? И сможет ли? Кто ему поверит на слово? Но Григорий Маркович же поверил!

Ладно, будь что будет! Главное, вернуться на Родину! Домой! Снова слышать родную речь, дышать тем воздухом, к которому привык с рождения. Снова увидеть родные русские лица и снова ощутить покой. Господи! Как он хочет покоя! Какой же, всетаки, уникальный человек Григорий Маркович! Ему, совершенно незнакомому человеку, дал денег, помог с паспортом, с визой. Нет, такое может совершить только Русский человек!

Савелий тщательно запрятал драгоценный документ во внутренний карман, взглянул на доллары: обязательно он вернет когда-нибудь Григорию Марковичу эти деньги, подумал он, и решительно направился по магазинам, чтобы впервые с момента нахождения за границей ощутить себя человеком не «второго сорта». Не нужно оглядываться по сторонам, чтобы не попасть лишний раз на глаза полицейскому, не нужно осторожно и незаметно пересчитывать в кармане мелочь, чтобы сообразить хватит или нет их для покупки необходимого.

За несколько минут до назначенного Григорием Марковичем времени Савелий подошел к отелю «Палас». Он был одет в новый джинсовый костюм, высокие ковбойские сапоги с металлической пряжкой. Через плечо висела яркая спортивная сумка.

— А вас, Савелий, сразу и не узнать! — услышал он знакомый голос.

Перед ним остановился «форд» ярко-красного цвета, и из него выглядывал Григорий Маркович.

— Здравствуйте, Григорий Маркович! — неожиданно смутился Савелий, до этого гордившийся своими покупками.

— Здравствуйте, Савелий. Садитесь рядом со мной! — кивнул он и опять отодвинулся.

«Форд» плавно тронулся с места, и Григорий Маркович вытащил из кармана платок. — Снова парить начинает, — промокая лоб, проговорил он. — Никак не могу привыкнуть. А вам очень идет этот костюм. Но особенно сапоги! — он вдруг рассмеялся.

— Я очень давно мечтал о таких — смущенно начал оправдываться Савелий.

— Ну и носите на здоровье. Это я над собой рассмеялся, представив в них себя. — Он похлопал Савелия по плечу и вытащил из кармана авиабилет.

— Господи, Григорий Маркович! — воскликнул Савелий. — Даже не знаю, как вас и благодарить!

— И не надо, Савелий: мы же русские люди! Должны помогать друг другу, где бы мы ни находились, не правда ли? Разве вы отказались бы мне помочь в такой ситуации? Савелий смущенно улыбнулся.

— Вот видишь. — Григорий Маркович незаметно перешел на «ты», затем достал портмоне и вытащил из него свою визитку. — Я пока задержусь здесь на недельку-другую, а потом вернусь в Москву. Звони, если что. И без всякого стеснения, ясно?! — Он подмигнул ему.

— Да вы и так для меня столько сделали: с детдомом связались, с командованием, паспорт, билет, деньги.

— А вот брата твоего так и не разыскал — с сожалением заметил Григорий Маркович.

— Ничего, теперь я и сам смогу это сделать: он же под Москвой живет, найду.

— Что ж, желаю удачи, сержант Говорков! — Он крепко пожал Савелию руку, потом неожиданно спросил: — Да, а с этой? Гюли, что ли? Надеюсь, несерьезно? А?

— Ну что вы, Григорий Маркович! Так получилось. Я не… в общем…

— смущаясь, он и сам не знал, что сказать.

— Ладно, не смущайся! Это я так, для профилактики. Здесь это тебе совсем ни к чему. Дома — другой разговор. Как ты думаешь?

— Не знаю. Хлопотно все это, — рассмеялся Савелий.

— То-то и оно, — назидательно заметил Григорий Маркович, ткнув его пальцем в грудь.

Перед входом в аэропорт они с Григорием Марковичем вышли из машины.

— Посадка уже объявлена, а то посидели бы на дорожку! — подмигнул Григорий Маркович, выразительно постукав пальцем по горлу.

— А я специально взял «на посошок»! — Савелий хитро улыбнулся и вытащил из внутреннего кармана плоскую бутылочку виски. Вместо пробки она была снабжена завинчивающимся стаканчиком. — Ну что, наливать?

— А как же! — рассмеялся Григорий Маркович. Савелий отвинтил стаканчик, налил в него виски и протянул ему.

— Хороший ты парень, сержант! — вздохнул Григорий Маркович и торжественно добавил: — И мягкой тебе посадки? — Он чокнулся стаканчиком о бутылочку, и они выпили. Савелий закупорил виски и сунул в карман.