Галерея византийских императоров - Александр Кравчук

Выглядел Анастасий весьма привлекательно. Он был высоким, статным мужчиной с величественной осанкой. Особенно бросались в глаза две детали его внешности. Во-первых, он не носил бороды, а безбородых императоров в империи давным-давно не бывало. Во-вторых, с близкого расстояния его глаза казались странными — дело в том, что они были разного цвета: один синий, а другой черный.

Свойства ума и черты характера Анастасия удостоились единодушного одобрения современников. Они хвалили его прекрасную образованность, умение владеть собой и энергичность, сдерживаемую, однако, рассудительностью. Это, вне всяких сомнений, была одна из самых позитивных фигур на византийском троне, хотя его правление, по разным причинам, оказалось не совсем удачным.

Во всяком случае, стоит отметить, что императрица сделала достойный выбор. Конечно, он не был случайным. Один из источников сообщает, что они давно уже были знакомы, Анастасий пользовался огромным уважением Ариадны и всегда мог смело высказывать свое мнение в ее присутствии.

Но тут возникло одно препятствие. Протест высказал патриарх Евфимий, прекрасно помнивший проповеди Анастасия, которые слышал несколько лет назад. И он лишь тогда согласился на участие в коронации, когда будущий император подписал обязательство принять за Символ веры определения Халкидонского собора. Этот документ впоследствии хранился в архиве храма Святой Софии.

Торжественная коронация состоялась 11 апреля — сразу же после похорон Зенона. Сохранилось ее описание, и она стоит того, чтобы с ней познакомиться подробнее, поскольку это была типичная ранневизантийская коронация, ставшая образцом и примером для более поздних подобных церемоний.

Утром, покинув консисторий, Анастасий по требованию сенаторов сначала принес клятву в том, что не будет причинять вреда какой-либо особе по причине личной к ней неприязни. Он также поклялся править честно и добросовестно. Затем Анастасий направился в расположенное рядом с ипподромом здание, где надел пурпурную тунику и такую же обувь, а также богато украшенный пояс. И в этом одеянии он появился в императорской ложе.

Перед ним были выстроены воинские части с опущенными на землю знаменами. Воины подняли императора на щит и возложили на его голову солдатский шейный обруч — этот обычай возник за сто тридцать лет до описываемого события, когда в Париже провозглашали императором Юлиана, и с тех пор стал элементом церемонии. И в этот момент вверх взвились знамена и раздались громкие приветственные возгласы присутствующих.

После этой воинской церемонии на ипподроме император снова удалился в прилегающее здание. Там патриарх набросил на него пурпурный плащ и возложил на голову корону. И уже в этом полном облачении император снова появился в своей ложе и обратился с речью к армии и народу. Каждому из воинов была обещана определенная денежная сумма — это давно стало обычаем, которого придерживались все правители.

Императора приветствовали громкими, многократно скандировавшимися возгласами. Некоторые из них были весьма знаменательны: «Правь так, как всегда жил!» «Правь, как Маркиан!», «Правь благочестиво!», «Верни славу своей армии!».

Ровно сорок дней спустя, 20 мая, император сочетался браком с Ариадной — женщиной, которой он был обязан троном. Таким образом он узаконил свое право на власть, поскольку Ариадна была дочерью императора Льва I, матерью императора Льва II и вдовой императора Зенона. И одновременно этот брак гарантировал императрице, которой к тому времени было уже за сорок, сохранение всех привилегий и влияния, к которым она привыкла.

Начало нового правления, которое так радостно и торжественно приветствовали, оказалось трудным, что, впрочем, в существовавшей ситуации было вполне естественным.

Прежде всего приходилось считаться с враждебностью исавров, которые в течение многих лет пользовались в стране огромным влиянием, хотя и постоянно ссорились друг с другом, а народ (особенно в столице) их люто ненавидел. Они успели прибрать к рукам большую часть земель в государстве, занимали самые высокие должности, как воинские, так и административные, и создали целую колонию из своих соплеменников в самом Константинополе. В сущности, говоря современным языком, это была настоящая племенная мафия, которой удалось почти полностью завладеть если и не всем государством, то, по меньшей мере, значительной частью его армии и административного аппарата.

Кандидатом исавров на трон был, разумеется, брат покойного императора Лонгин. И даже вполне возможно, что сановники и сенаторы могли за него проголосовать, если бы он не имел столь дурной репутации. Это был человек наглый, глупый, развратный и абсолютно аморальный. Его считали злым духом Зенона. Он занимал самые высокие гражданские и военные должности (в 490 году был одним из консулов), пользовался огромным влиянием в сенате. Его близким приятелем был всесильный распорядитель должностей — тоже исавр, тезка Лонгина. Для того чтобы отличать двух Лонгинов друг от друга, добавляли, что тот второй был родом из городка Кардалы.

Брат Зенона поначалу был абсолютно поражен неожиданным выбором, который сделала Ариадна. Он наверняка считал, что она укажет именно на него и что именно он на ней женится. Но он быстро оправился от нанесенного ему удара и моментально начал действовать. Во время игр на ипподроме, проходивших в присутствии нового императора, с трибун раздались враждебные выкрики в адрес городского префекта Юлиана, которого совсем недавно назначила Ариадна. Воины личной императорской гвардии пытались восстановить порядок, но при усмирении волнений погибло много народу. Чернь бросилась свергать только что воздвигнутые статуи императора, были даже попытки поджечь город.

Результатом этого происшествия стала очередная смена городского префекта — им стал зять Анастасия. Однако император решил, что необходимо радикально расправиться с исаврами, считая их виновными в подстрекании черни к беспорядкам. Поэтому всем исаврам было приказано покинуть столицу, а Лонгин, брат Зенона, был отправлен в ссылку аж в египетскую Фиваиду, где он спустя несколько лет и умер в полной нищете.

Расстался со своей должностью и Лонгин из Кардалы — ему пришлось вернуться на родину, где он сразу же стал одним из главарей крупного восстания. Воспользовавшись деньгами и запасами, которые Зенон хранил на всякий случай в родной Исаврии, Лонгин собрал и вооружил армию почти в 15 000 воинов. И поначалу удача была на его стороне. Вместе с ним во главе мятежников встал Лилингис, до недавнего времени занимавший должность наместника провинции.

Однако уже в 492 году исавры были полностью разгромлены правительственными войсками. Лилингис погиб. И все же очаги восстания все еще продолжали тлеть в труднодоступной горной местности — до тех пор, пока не был схвачен и обезглавлен Лонгин из Кардалы. Его голову с триумфом выставили напоказ в Константинополе. Исавров в массовом порядке переселили в обезлюдевшую Фракию.

Так закончилась историческая карьера этого воинственного племени горцев. Правление выходцев из этого племени, хотя и вызывавшее столь непримиримую ненависть жителей более цивилизованных провинций, имело хотя бы то преимущество, что исаврам удавалось либо устранить, либо удерживать в жестких рамках германский элемент в армии. Именно этот элемент сыграл роковую роль в судьбе Западной империи и более чем за десять лет до описываемых событий привел к ее окончательному падению.