Страстная ночь в зоопарке - Дарья Донцова

– Мир несправедлив, – вздохнул он, пока мы шли по коридору. – Ну почему она тебя выбрала? Конечно, со Степой работать не взбитые сливки кушать, но к каждому человеку приспособиться можно.

Слава богу, путь до голубого зала оказался недолог. Максим откинул рукой бархатную занавеску, я вошла в помещение и поняла: передо мной вип-кабинет. Здесь вкушают яства почетные клиенты, которым по разным причинам не хочется обедать в присутствии посторонних. Стены обтянуты темно-синим шелком, много позолоты, бронзовые люстры, мебель обита бархатом, повсюду псевдоантичные амуры и картины, имитирующие фламандскую живопись. За большим овальным столом сидит Вальтер, перед ним стоят чашка, кофейник и блюдо с пирожным.

– Садись, – тихо сказал он. – Вижу, Нуди добился своего? Он может дожать любого человека! Оля сказала мне, что критик к тебе приставал с дурацким предложением.

– Он гипнотизер-террорист, – сердито ответила я, – самая липкая липучка!

– Ты здесь посудомойка? – спросил Вальтер. – Устроилась под фамилией Рязанова?

– Да, – кивнула я, – и уже получила предложение сделать карьеру. Знаешь, что такое стриттер?

Вальтер пододвинул ко мне чашку.

– Хочешь? Здесь варят неплохой кофе. Стриттер – шпион ресторанного бизнеса, вроде агента под прикрытием.

Я закатила глаза.

– Ну и какие тайны можно узнать в харчевне? Подсмотреть новый способ варки сосисок?

– Зря смеешься, – сердито ответил Вальтер, – повара тщательно скрывают свои рецепты. Например, стриттера засылают, чтобы сфотографировать заветные записи шефа. Нечистоплотные конкуренты способны на разные пакости. Думаешь, почему абсолютное большинство поваров имеет свои наборы ножей и всегда их уносит после работы? Дело не только в привычке к собственному инструменту. Бывали случаи, когда лезвие мазали средствами, вызывающими у людей небольшие отравления. Порубил шеф бефстроганов, а посетителям плохо стало.

– Отвратительно, – поморщилась я.

– Конкуренция очень высокая, – заметил Вальтер, – в Бургштайне много предприятий общественного питания, клиенты избалованы. Вот владельцы и изгаляются, у каждого есть мечта: вот бы остальные навсегда разорились, тогда к нему очередь выстроится. Но чаще всего стриттера засылают, если хотят приобрести заведение. Ни один продавец не сообщит всей правды о трактире, никогда не расскажет, что в нем не так. Стриттер внедряется в коллектив и докладывает своему работодателю обо всех тайнах. От его взора не ускользнет неработающая раковина или мухлеж с налогами. Кстати, стриттер может орудовать и в магазине, больнице, гостинице – в любой точке, которую один человек собрался продать, а другой купить. Опытный разведчик довольно быстро разузнает обстановку, новичок провозится дольше.

– Глупо отправлять с тайным заданием посудомойку, – вздохнула я, – она простоит у раковины, не имея возможности отойти от нее. Вот шеф-повар, тот ходит где угодно!

Вальтер отхлебнул кофе.

– В каждой профессии есть своя элита, фамилии шеф-поваров хорошо известны в узком кругу. Если кто-то из них начнет заниматься шпионажем, слух быстро разнесется по округе. Не станут великие мараться, им хорошо платят за их работу. А вот неквалифицированных сотрудников не замечают, текучка кадров очень высока. Во время сезона отпусков или рождественских каникул хозяевам всегда требуются лишние руки, которые помогут справиться с возросшим потоком посетителей. Понятное дело, они хотят сэкономить, поэтому охотно берут на работу студентов, пенсионеров, домохозяек. Впрочем, и в обычные месяцы такие люди свободно могут устроиться на кухню. Если посудомойка или уборщица уволится, о ней никто не вспомнит, одна ушла, другая пришла, убиваться по чернорабочим управляющий не станет.

– От Виолетты Рязановой потребовали резюме, – не согласилась я. – Правда, критик уверял, что никто не станет копаться в ее биографии, но получилось наоборот. К тому же у Виолетты оказалась внешность темнокожей модели, и Варвара приняла меня за пресловутого стриттера. Кстати, откуда взялось само слово?

– Понятия не имею, – развеселился начальник полиции, – какой-то американизм, я не задумывался. Есть же глагол «ланчевать» – обедать, вернее, в понимании русского человека, ужинать, ланч начинается в семь вечера. Тебе просто не повезло, Варвара запомнила женщину из-за цвета кожи. Теперь о проверке анкеты. Да, есть заведения, в которых даже дворника изучают под лупой и ставят на лист ожидания. Но такие рестораны, рассчитанные, как правило, на очень богатых и всемирно известных людей, по пальцам пересчитать можно. Обжорки типа «Шпикачки» поступают просто: выбрасывают на свой сайт в Интернете объявление: «Нужна посудомойка, женщина от тридцати пяти до сорока лет». Желающие отправляют свои анкеты с минимумом данных: имя, фамилия, отчество, год рождения, местожительство. Менеджер по персоналу проверит понравившегося человека на предмет судимости, это можно сделать на раз-два, и пожалуйста, получите приглашение. Правда, большинство рестораторов рассказывают о длительном и тщательном изучении биографии посудомоек, но это блеф руководства трактиров средней руки. Ну вроде мы очень крутые, известные, просто как «У ног поросенка» в Париже, к нам рвутся на службу, но мы далеко не всех берем. Нуди знает об этом, потому и не волновался, но оплошал с цветом кожи Виолетты. Додумался послать фото манекенщицы!

– Ноги моей больше тут не будет! – сердито воскликнула я. – Не смогла полностью выполнить задачу, поставленную критиком, но успела кое-что выяснить! На кухне творится полнейшее безобразие, официанты мстят посетителям, которые не дают чаевых, подают им еду, которую уронили на пол. Сомневаюсь, что в ближайшее время захочу посетить какую-нибудь пиццерию. Впрочем, игра закончена, я сейчас покину «Шпикачку» и больше никогда сюда не вернусь. Полагаю, ресторан в ближайшее время закроется. Давай лучше поговорим на другую тему. Что с мужем Раисы? Его ищут? Надо поднять на ноги весь город! Хочешь, помогу? Я способная ищейка, готова идти по следу.

– Не стоит беспокоиться, – остановил меня главный шерлок холмс Бургштайна.

Меня возмутило равнодушие Вальтера, и я накинулась на него:

– Ты отправил своих парней обойти соседей?

– Дом Потаповых стоит на отшибе, рядом никого нет, – отмахнулся Вальтер, – не у кого спрашивать.

Я возмутилась:

– Здорово! А если Анатолию стало плохо? Он упал без сознания, лежит где-нибудь в укромном уголке? Не имеет возможности позвать на помощь?

– Ищем, – отмахнулся от меня Вальтер.

– Похоже, без особого энтузиазма, – занервничала я. – Сама предприму необходимые меры, буду планомерно бродить по району, где живет Раиса, поговорю с людьми.

Вальтер провел ладонью по скатерти.

– Я хочу попросить тебя задержаться здесь. Хорошо, что Варя предлагает заключить союз. Поработай тут еще некоторое время.

– Это еще зачем? – поразилась я, сразу забыв про математика.