Человек человеку волк - Яна Роза

class="p1">Девчонка вдруг расхохоталась в лучших карикатурных злобных принцесс, а потом вдруг откинула её волосы с плеча, обнажая скрываемые засосы. Елена дёрнулась в сторону.

— Метку он не поставил, — почти пропела она. — Знаешь, если альфа не ставит метку, а просто грубо тебя имеет это совершенно ничего не значит для него. Ты как игрушка, простая дырка для удовольствия.

— Что ещё расскажешь? — шипели Елена.

Тон Лисы выводил из себя и ещё чуть-чуть, и она ей в волосы вцепится.

— Ты здесь только для того, чтобы Кайл мог в любой момент, если у него случится гон, тобой воспользоваться. И я совсем не возражаю. Более того, когда мы с ним поженимся я разрешу ему запереть тебя в подвале, куда он может приходить и спускать нужду, как в унитаз.

Елена сделал резкий выпад в её сторону, но та увернулась, широко улыбнулась, показывая ряд своих белых зубов. Елена шумно дышала, даже в голове затюкало от спазма.

— Поэтому если не хочешь это, то вали отсюда, — посоветовала Лиса с маньячной улыбкой, — каждый вечер есть группа молодняка нанимающих личный транспорт до Столицы, отправления в час ночи, остановку ты знаешь. Не благодари.

С этими словами Лиса махнув гривой волос сошла с тропинки исчезая среди стеблей кукурузы.

Прогулка была испорчена. Елена бессильно сжимала свои кулаки. Не бежать же за этой стервой. Но как хотелось, окунуть это острое личико в грязь.

Вернувшись в дом Елена, сама ощутила, как остро отреагировала на вопрос Майи как её дела. После слов той сумасшедшей всё стало казаться другим.

Елена закрылась в комнате и весь оставшийся день не выходила. Жутко болела голова с той самой минуты и не отпускало. Раз за разом в голове прокручивались жуткий слова. Они как навязчивая идея путали и сбивали с толку. Но это был самый логичный ответ на то — зачем она здесь. Не ради же укреплений уз.

Она просто нужна альфе, потому что омега.

— Джеферсон, — услышала она голос Маквульфа за дверью, — открой, нужно поговорить.

От его голоса её как будто током прошибло от макушки до пяток.

— Нет настроения, — крикнула она ему и в ответ услышал глухой стук, будто Маквульф к двери приложился лбом.

— Слушай, Джеферсон, выйди и поешь, мне не хочется забирать твой труп на рассвете.

— Я не голодная, — огрызнулась она, — и, если именно ты, прикоснёшься к моему трупу, я стану призраком и буду мучить тебя всю оставшуюся жизнь.

— Ты уже начала, — услышала она тихое, а потом удаляющиеся шаги.

Всё раздражало.

Елена ещё никогда не испытывала таких жгучих противоречивых эмоций. Может и правда уехать… Они же не выкрадут её из дома и с полицией не явятся, а значит можно отказываться и упираться. Так и год пройдёт.

Достав свой рюкзак, она быстро спихнула свои вещи в него и стала думать, что ей ещё пригодится в дороге, раз уж есть такая возможность.

***

Ещё несколько раз в комнату приходила Майя, но и ей Елена не открыла двери.

В конце концов, ближе к десяти от неё все отстали. Она настороженно прислушивалась, как весь дом готовится ко сну. Дождавшись, когда всё стихнет, она осторожно покинула пределы комнаты и спустившись взяла немного бутербродов из холодильника и воду.

Когда все узнают о её бегстве, она будет уже выезжать за пределы городка. Но у самого выхода она вдруг на секунду задумалась.

Отчего она так бежит?

В голове с током крови тукали слова Лисы: «запрут», «будешь доступной дыркой». Эти слова словно гвозди были забиты в её сознание. И всё естество противилось этому.

Дом, погружённый во тьму, немного пугал, запах семьи Маквульф въедался в нос, в воображение даже разъедал слизистую. Но чистое упрямство и уверенность в своих правах, в своём желании не давали ей спокойно вернуться в комнату.

Она посмотрела вперёд, в темноту, в одинокие неяркие фонари, горящие вдалеке. Пройти по прямой через поле будет быстрее, она пересечёт сухую рощу, а там и автобусная остановка. Елена сделала шаг, чувствуя, что в сердце будто зудело.

«Мне не страшно».

Эту фразу она повторяла очень долго и очень быстро, почти в такт шагам, срывалась на бег, а когда уставала, снова шла запыхавшись. Елена не знала, правильно ли идёт. Как назло, фонарика у неё не было, а вот его нужно было прихватить в первую очередь.

Кругом уже царила глубокая ночь. Елена и не была уверена, но ей казалось, что ночь будто стала ещё темнее, если это было возможно. Она вздохнула с облегчением, когда ступила на ровную почву. Но была ли это победа, Елена толком не понимала.

Высокие деревья внушали страх, тёмными столбами возвышаясь до неба и смыкаясь ветками, почти не давая возможности проникнуть свету луны.

Что она делает? Маквульф же сказал, что даст машину.

«Они всё врут!»: это будто криком Лисы отразилось в её голове и омега вздрогнула.

— К чертям, — шипела Елена. — Всех вас к чёртовой бабушке.

От ребяческой ругани ей становилось намного комфортней, прибавлялись силы, и она почти не ощущал страха.

— Маквульф… всё из-за тебя дурак, идиот, ненормальный альфа…

Елена всхлипнула, остановилась, огляделась вокруг. Ей почему-то показалось, что она не одна — посторонний запах примешивался к ночной росе и свежести. И запах этот к лесу не имел никакого отношения. Что-то масляное, машинное, неживое.

Она застыла, как пойманный в капкан кролик, все рецепторы словно усилились, чувствовали, слышали, видели.

— Э… — Елена сглотнула. — Кто-нибудь есть?

Она обернулась — всё такие же тёмные столбы деревьев. Ничего необычного.

Может кто-то из тех, кто заказывал транспорт тоже идёт на остановку?

Отчего-то эта мысль показалась абсурдной. Стоя посреди огромной рощи, окружаемая непроглядной тьмой в голове будто кумар рассеялся. Какого черта она вообще поверила этой Лисе?

Какая машина ночью? Кто вообще это заказывает….

Она словно под гипнозом была или внушение какое.

Но машинный запах усилился, становился ближе, и мутный взгляд Елены уловил движение. Она дёрнулась и подпрыгнула на месте. Всё стихло. Только ветер клонил вершины деревьев.

— Показалось…

Она почти не дышала. В голову полезли те самые разговоры об Амоке.

— Эй, кто ты?

Ответа не было, только шелест сухой листвы. Тень снова двинулась, теперь Елена точно была в этом уверена. Она двигалась медленно и прямо на неё. О том, что ничего хорошего в этом нет, многозначительно намекал кишечник, скрутив таким спазмом, что Елена чуть не рухнул. Чертыхнувшись, она побежала вперёд, ничего не видя и не замечая, её просто гнало это чувство преследования. Запах не исчезал, он