Муж для ведьмы - Екатерина Кариди

Однако! У нее даже невольно рот открылся. Дорогой дядюшка в ее отсутствие времени даром не терял! Инна вошла в зал, и тут Кристоф ее увидел. Сразу же развернулся и покатился к ней.

Подошел вплотную, пригладил седые кустики волос на затылке и спросил:

— Ну что?

А в глазах настоящий азарт золотоискателя-первопроходца.

— Нашла, — кивнула Инна, оглядываясь.

Людей в зале было много. Видимо, многие уже давно с удовольствием налегали на дармовые соленые сухарики. И потому, как только пивная бочка была установлена титаническими усилиями повара и разносчика, там мгновенно образовалась очередь страждущих.

Повар отдувался. Питко, парнишка-разносчик, отмахивался от желающих и вопил:

— Подождите! Кружки надо принести!

Кристоф подбоченился, глядя на все это, показал на бочку большим пальцем и хохотнул:

— Идея твоя работает!

Но для того, чтобы идея действительно заработала, требовались исполнители. Трактирщик думал недолго. Оглянулся и скомандовал:

— Питко — на бочку, будешь разливать пиво. Да чтоб не пил, увижу — ноги вырву. Деньги… Так, вот тебе миска, будешь складывать в нее. Смотри, все пиши, я потом проверю. Ты, Жак, давай в кухню. Хе-хе, людям надо жрать готовить.

Оставалась еще проблема. Кто будет подавать? Но ее Кристоф решил просто.

— Тибальд, поработаешь сегодня на разносе.

Надо было видеть лицо Тибальда! Как тот надулся и гордо задрал нос. Однако спорить не стал, поплелся в кухню.

— Ну что, племянница? — повернулся к ней Кристоф. — Пошли, пока тут временное затишье, быстро перекусишь и попутно мне расскажешь, что ты там высмотрела.

* * *

Они устроились за хозяйским столиком. Кристоф крикнул, чтобы подали две порции мяса с подливой, хлеба и специально для Инны — компот. Заказ принес Тибальд. Расставил все на столе, зыркнул на Инну острым неприятным взглядом, однако ничего не сказал. Ушел обратно.

— Давай, говори, не томи, — пробурчал Кристоф с набитым ртом.

Ну… Она и рассказала свои соображения. А трактирщик замер, не донеся ложку до рта. Потому что это и впрямь было круто.

Конечно, Инна понимала, что отстроить по-настоящему территорию, которая сейчас спонтанно освободилась от старых портовых построек, Кристоф не осилит. Но.

Расчистить площадку так, чтобы получалось открытое пространство с красивым видом на море, — это было вполне по силам. Сделать там хорошее благоустройство. Площадочки, скамеечки, цветочки, прогулочную террасу. И главное — поставить легкий временный павильон. Красивый, белый. Столики с белоснежными скатертями. Музыку…

Пусть не прямо сейчас, а когда немного денег поднакопят. Оно и понятно, сначала нужно решить все формальные вопросы. Если тут с бюрократией хотя бы наполовину так же, как в ее родном мире, Инна представляла, сколько еще придется побегать по инстанциям и отсыпать взяток.

Но это того стоило.

Был один смущавший ее момент. Близость миссии. Тут Кристоф отложил ложку, которую давно уже держал просто так. Отодвинул от себя пустую тарелку и прищурился, а потом выдал, многозначительно шевельнув бровями:

— Хочешь что-то надежно спрятать, храни это на видном месте.

И положил в центре стола миску с сухариками. Смысл Инне был понятен. И в связи с этим у нее возникли другие вопросы. В частности, о монастырях. Ибо интуиция ей подсказывала, что магистр просто так от нее не отстанет. Обязательно вернется к этой теме снова.

Трактирщик недовольно поморщился и процедил сквозь зубы:

— Вот и угораздило тебя ляпнуть!

А она что. Она ничего. Просто вспомнился как-то просмотренный ею раритетный культовый фильм с участием Клинта Иствуда[1]. Так там одна дама в схожих обстоятельствах выдавала себя за монахиню. И все прекрасно прокатывало.

— В общем так, — оглядел он ее и крякнул. — В Тарготе только один монастырь, и тот мужской.

Услышав это, Инна приуныла. А Кристоф, проведя пальцами по подбородку, продолжил:

— Но. Там есть еще женские поселения при аббатствах. Правда, они не имеют статуса…

Тут их прервали.

Посетителям наконец надоело ждать. Очередь, скопившаяся за стойкой, стала волноваться. Некоторые особо активные товарищи начали стучать по столешнице и требовать:

— Эй, Кристоф! Кормить-то народ будешь?!

— Сейчас, сейчас, — хохотнул тот, хлопая по столу ладонями. — Чего шумите, черти! Не видите, донна Иннелия уже заканчивает.

Мотнул ей головой, чтобы шла за стойку, и коротко бросил:

— После договорим.

Жаль, конечно, что не успели.

Но она уже повязывала белый передничек и усаживалась на кассу. Потому что еще немного, и вся толпа голодных мужиков пошла бы в наступление на кухню. Оно бы, может, ничего и не было, просто пиво внезапно закончилось. Кристоф пошел разбираться, разносчик Питко вернулся к своим обязанностям.

А Тибальд снова торчал рядом. Стоял, подпирая стенку и скрестив руки на груди, косился на нее странным взглядом, как будто препарировал. Она старалась не обращать внимания, но невольно фиксировала его боковым зрением. В конце концов плюнула на него и абстрагировалась от мутного вышибалы с его непонятным интересом. И без него есть о чем подумать. Или о ком.

К тому же стало некогда, поток посетителей пошел.

Естественно, пиво кончилось, сухарики тоже, недопивший народ переключился на нормальную еду и вино. Теперь она механически отвечала на реплики, отправляла деньги в кассу и записывала заказы, даже не поднимая головы.

Отвлеклась, только когда увидела, как знакомые сильные руки кладут перед ней на стойку золотой.

Неожиданно. Вроде знала же, что инквизитор еще появится, просто не ждала его прямо сейчас, надеялась, что это будет завтра. Отсрочка.

Довольно, хотелось себе сказать. Глупо так волноваться, словно она школьница. Но Инна ничего не могла с собой поделать. Время… Черт побери, ей нужно было время, чтобы успокоиться. Провела рукой по шее под волосами и только потом решилась поднять глаза.

Гийом Саварэ стоял прямо напротив. Сумрачный, немного осунувшийся, усталый. Черная борода, кажется, стала еще чернее. Нет. Просто эффект освещения. Как и странные огненные отблески в его черных глазах.

Пауза затянулась, и Инна заставила себя проговорить:

— Добрый вечер, магистр Саварэ. Будете делать заказ?

Мужчина шумно выдохнул. Ответил не сразу, как будто собирался с мыслями.