Кот недовинченный - Анна и Сергей Литвиновы

– Ты чего застыла, как медный всадник? – прошипел Ленчик.

Катя кивком указала ему на героя ее романа.

– О! – заорал Лелик. – Да это ж твой вчерашний ухажер!

– Тс-с! Пошли отсюда! А то он еще подумает, что мы за ним следим.

Когда они отошли от магазина, Ленчик задумчиво пробормотал:

– Еще неизвестно, кто за кем следит.

– Что ты имеешь в виду? – вскинулась Катерина.

– А почему это – мы в Верону, и он – в Верону?

– Паоло мне вчера сам все рассказал. Он здесь, чтобы открыть свой новый бутик. – Катя помедлила и добавила, слегка смущаясь: – Между прочим, у меня с ним сегодня свидание. Тут, в Вероне. В шесть часов вечера на площади Эрбе.

– Хм! Свидание у нее! А мне что прикажешь в это время делать – к проституткам идти?! Герлфренд-то моя теперь далеко…

– Что ты несешь, Лелик? – опешила Катя. – Какие в твоем возрасте проститутки?!

– А может, мне в Венецию махнуть, к моей женщине? – размечтался племянник.

– Нет уж, – отрезала Катя. – Никуда ты один не поедешь. А вечером – со мной пойдешь. Паоло, кстати, и тебя звал. Он обещал показать город нам обоим.

– Значит, я буду изображать твою дуэнью, – скривился юноша. – Завидная роль, ничего не скажешь. О, женское коварство! Теперь-то я понимаю, почему ты так легко согласилась ехать в Верону…

– Лелик, не бухти. У меня тоже может быть личная жизнь. Не все тебе с японочками карате заниматься.

– Ладно, – махнул рукою студент. – Значит, до твоего романтического свидания у нас с тобой осталось два с половиной часа. Пошли искать гробницу Ромео.

– Гробницу или грАбницу? – лукаво сморщила носик Катя.

…На карте Вероны, полученной ими в информбюро на вокзале, место захоронения Ромео не значилось. Однако под номером двадцать один имелась пометка: «Тоmbа di Giulietta».

– Гробница Джульетты, – перевела Катя.

– Однако, – подхватил Лелик, явно пародируя скороговорку гида, – как мы знаем из бессмертной трагедии видного деятеля английской культуры шестнадцатого-семнадцатого веков Вильяма Иваныча Шекспира, гробница Джульетты является в то же самое время и гробницей, или, если угодно, грАбницей Ромео.

Катя рассмеялась. Право, Лелик голодный и Лелик сытый – два совершенно разных человека.

– Значит, ты считаешь, что нам – туда?

– Туда, тетечка, туда.

И они, сверяясь с картой, пошли в сторону туристического объекта за номером двадцать один. Снова миновали римскую арену и вышли на широкую скучную улицу, окаймленную с одной стороны средневековой стеной. По улице равнодушно неслись автомобили.

Леня, взявший на себя роль проводника, свернул направо – и тут, на второстепенных уличках, застроенных многоэтажками, начались натуральные Кузьминки или Верхние Поля.

В груде одежды спал бомж. У арабской лавчонки на углу на них пристально уставились трое очень подозрительных, праздных негров. Нормальных же прохожих – ни единого. Только редкие машины проезжают.

Катя зябко передернула плечами и взяла племянника под руку. Почувствовав ее внутреннее напряжение, Ленчик немедленно принялся балагурить:

– Кстати, совершенно непонятно, почему место, где обрели последнее упокоение два человека, называется гробницей одной только Джульетты? К тому же в Вероне, если верить карте, имеется casa di Giulietta (что, совершенно ясно, значит «дом Джульетты»), однако нет ровным счетом ни единого casa di Romeo? Что за нездоровый феминизм? Что за сегрегация по половому признаку? Не пора ли призвать веронские власти к ответу за дискриминацию полов?

Катя улыбнулась.

– Все рассчитано, Лелик, на туристов-романтиков. А романтики, в большинстве своем, – девушки. Им приятней поклониться нежной Джульетте, а не похотливому твоему Ромео.

– Что я слышу! – вскричал Ленчик. – «Похотливый Ромео»! А как же ваш Ди Каприо?! Я б вообще, на месте веронцев, сделал бы новый аттракцион – выделил бы пустырь и поставил табличку: «Здесь дрался на дуэли Ромео (впоследствии сыгранный Ди Каприо)». От туристов отбоя б не было!

Незаметно, за разговорами, Леня довел успокоившуюся Катю до места, помеченного на карте как Тоmbа di Giulietta. Здесь они не увидели ни скопления туристских автобусов, ни толп любопытствующих. Вообще ни единого человека – только довольно современное здание музейного вида.

– Гробница закрыта на переучет останков, – прокомментировал Ленчик.

Однако – нет: когда Катя ткнулась в музейные двери, они подались.

В абсолютно пустом гардеробе сидел лысый усач и читал спортивный раздел газеты «Репубблика». При виде посетителей он подскочил, отбросил газету и стал делать интенсивные приглашающие жесты:

– Прего! Прего![26]

– Здесь похоронена гражданка Джульетта? – строго спросил Ленчик.

– Си! Си! Прего! Онли ту еурос фор персон![27]

Катя заплатила за два билета, и они углубились в пустынные белые коридоры музея, следуя стрелкам, указующим: «Тоmbа di Giulietta».

Современные залы были увешаны картинами абсолютно неизвестных Кате художников восемнадцатого-девятнадцатого веков: нимфы, святые, полуголые тела. Катя с Ленчиком спешно, безо всякого интереса, миновали их. Ни единого человека не встретилось им на пути.

– Совершенно понятна задумка здешних музейщиков, – вполголоса прокомментировал Леня. – Хочешь увидеть гроб Джульетты – надо сначала просмотреть никому не нужные картины.

– Ага, типа советской торговли с нагрузкой, – откликнулась Катя.

На звук их слов девушка, сидящая на высоком помосте у огромной картины, повернула голову. В белом халате и очках-лупах, она занималась тем, что реставрировала гигантское полотно. Ее кропотливый труд освещали ярчайшие софиты. Покуда была готова лишь левая верхняя часть картины, где и возилась с тонкими кисточками реставраторша.

Кате на секунду показалось, что та вроде поняла их с Леликом диалог (хотя говорили они, разумеется, по-русски), – однако девушка незамедлительно отвернулась к своей работе. Не успела Катя ни спросить ничего, ни остановиться, как Ленчик потащил ее дальше.

И вот они, наконец, спустились в небольшое подземелье. В подвале было полутемно. Солнечный свет проникал сюда из крошечных окошек под потолком, забранных средневековыми решетками.

Посреди пустого подвала стояла небольшая каменная гробница, у изножья которой увядала пара-тройка скромных букетиков. В маленьком углублении, выдолбленном по верху камня, могла поместиться, на взгляд Кати, девушка шести-семи лет, не старше. Настроенная Леликом на юмористическую волну, Катя прокомментировала: