Преданья старины глубокой - Александр Рудазов
Шрифт:
Интервал:
Старуха подбиралась все ближе… ближе… ближе… Иван заметил в свете затухающей лучины металлический отблеск… что-то сверкнуло… понеслось вниз…
…а потом ладонь пронзило чудовищной болью!!!
- А-а-а-аа!!! - дико заорал Иван, спрыгивая с лавки и нанося удар вслепую.
Из кисти хлестала кровь, на полу валялся выбитый у яги нож, а в зубах старухи виднелась обагренная колбаска - отрубленный мизинец. Ее глаза жадно горели, седые волосы растрепались, а по нижней губе сочилась кровянистая слюна.
- Вкусен, жирен!!! - прорычала ведьма, со свистом проглатывая отрубленный перст и протягивая к Ивану скрюченные пальцы. Кривые ногти больше напоминали вороньи когти. - Сладко мясо человечье!… Ну иди, иди сюда, мой поросеночек!…
- Яроми-и-и-ир!!! - взвыл княжич, прижимаясь к стене.
Ветхая дверь слетела с петель, и в избу ворвался серый мохнатый вихрь. Матерый волколак проревел что-то нечленораздельное, бешено сверкая глазами, а потом увидел на полу свой нож. Яромир одним рывком метнулся к нему, на миг опередив бабу-ягу, и торопливо запихнул его куда-то в шерсть - выглядело это так, будто он всунул клинок себе в живот.
- Я же говорил - не спи!!! - рыкнул Яромир, перекрывая ведьме выход. - Ну что, бабушка, снова встретились?!
- Волхов сын?! - поразилась баба-яга. - Да откуда ж ты тут взялся, оборотень проклятый?!!
Крючковатые пальцы сделали резкое движение, словно толкая что-то перед собой, и Яромир вылетел из избушки, как будто им выстрелили из самострела. Огромный волколак пронесся добрый десяток саженей и со всего маху врезался в старую ель. Осыпалась хвоя, попадали шишки - человек-волк с трудом выпрямился, помотал мохнатой головой, злобно взрыкнул и вновь ринулся к избе. В лунном свете сверкнули зубы-сабли, когтистые пальцы бешено сжимались и разжимались, могучие плечи вздулись буграми, желтые глаза горели огнем…
- Мало тебе капкана, Серый Волк?! - остервенело каркнула баба-яга. - Ну так получай же!…
Она выхватила из-за пазухи длинный тонкий прут и выставила перед собой. Старческая рука мелко дрожала, загадочная веточка ходила ходуном - однако Яромир, несущийся к избе, замер, словно натолкнулся на невидимую стену, и резко попятился. В волчьих глазах промелькнул нешуточный страх.
- Самосек!!! Дурак, Самосек!!! - жалобно заскулил он, отступая назад и прикрываясь лапами. - Быстрее!!!
Иван, все еще держащийся за окровавленную ладонь, воспрянул духом. Он резко наклонился, нащупывая драгоценную рукоять, и в воздухе блеснул меч-кладенец! Баба-яга обернулась, что-то крикнула, но Иван нанес короткий быстрый удар. Чудесный меч сам докончил дело - он едва не вырвался из руки хозяина, вонзаясь в живот кошмарной старухе. Несмотря на закругленный кончик, Самосек пронзил бабу-ягу с легкостью, пришпилив ее к стене, словно муху.
Загадочный прутик вывалился из руки старой ведьмы. Яромир немедленно влетел в избу, торопливо придавил эту хворостину кадкой, и рыкнул:
- В топку ее, Иван, живо!!! В топку!!!
Яга Ягишна завыла, царапая клинок. Несмотря на ужасную рану, крови не вытекло ни капли - да и вопила старуха вовсе не от боли, а от злобы. Самосек ощутимо извивался, мерцая во тьме, - будь на его месте другой меч, обычный, баба-яга давно бы уже освободилась.
- Выдергивай!!! - приказал Яромир, хватая старуху за плечи. Волчьи когти разодрали лохмотья и кожу, но крови опять-таки не вытекло ни капли. Словно и вовсе ее не было в бабе-яге…
Иван одним резким рывком выдернул кладенец, а оборотень резко поднял бабу-ягу на весу, едва не стукнув ее головой об потолок, и швырнул в гостеприимно распахнутую печь. Места там оказалось вполне достаточно - чай, бабушка не одни только караваи пекла…
Совместными усилиями волколак и княжич прижали заслонку, с трудом перебарывая бьющуюся в агонии старуху. Боль и огонь придали старой людоедке сил - она ратовала так, что Иван с Яромиром справлялись еле-еле.
- Задвижку!… - рявкнул оборотень.
Иван повернул голову - и верно, заслонка была снабжена толстой железной задвижкой. Он торопливо всунул ее в паз и устало выдохнул - теперь можно было и отпустить. Крики и вой поджаривающейся ведьмы слегка поутихли.
- Бесова бабка!… - едва не расплакался он. - Палец мне отрубила!…
- Ну-ка, дай посмотрю… - взял его за запястье Яромир, незаметно успевший кувыркнуться через голову и оборотиться человеком.
Да, мизинец было уже не спасти. От него осталось всего полфаланги, а остальное сейчас преспокойно лежало в брюхе бабы-яги. Теперь, когда пыл битвы поутих, сменившись воплями и стуком горящей старухи, боль нахлынула пуще прежнего - руку обжигало, словно огнем.
Яромир сыпанул на культяпку белого порошка из кисета и поспешно забормотал скороговоркой:
- На море, на Океане, на острове на Буяне, лежит бел-горюч камень Алатырь. На том камне, Алатыре, сидит красная девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, руду желтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я Ивана Берендеева от порезу. Булат, прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань.
Иван чуть не взвыл - в первый момент ему показалось, что проклятый оборотень присыпал рану мелкой солью. Но уже в следующий миг боль бесследно улетучилась, сменившись нудным зудом и покалыванием. В голове что-то ритмично застучало, как будто там угнездился выводок дятлов, а кровавый поток резко остановился, точно зачарованный… впрочем, именно так оно и было.
Княжич болезненно закусил губу, заматывая обрубок тряпицей, и спросил, едва не плача от жалости к самому себе:
- А снова не отрастет, да?…
- Ты ж не оборотень, - усмехнулся Яромир. - Не отрастет. Ничего, не горюй! Мизинец - не ладонь, и без него прожить можно. Да еще на левой руке… Вот кабы старуха тебе уд срамный отрубила…
Иван в ужасе схватился между ног - при одной мысли о таком непотребстве по тулову пробежала морозная дрожь.
- У-у-у, ведьма!… - шарахнул в печь кулаком он.
Печь ощутимо вздрогнула. Из топки вырвался язык огня и одновременно с ним - дикий вой:
- Выпусти бабушку, кожедер проклятый!!! Язвы Моровой на тебя нет, лишай гнойный!!! Выпусти бабушку-у-у-у-у!!!
- Жарься молча, старая, не ори! - прикрикнул на нее Яромир. - Все, Иван, пошли отсюда…
- А ну, изба, поворотись!!! По старому присловию, по мамкину сословию - шугани гостей незваных!!! - озлобленно прорычала баба-яга из печи.
Избушка затряслась. Яромир с Иваном выкатились из нее кубарем, пораженно глядя, как толстые столбы, действительно заканчивающиеся своего рода лапами, выкапываются из земли, как изба отряхивается курицей… а затем делает первый шаг. И второй. И третий.
Дом Яги Ягишны и в самом деле оказался очень даже живым.
- Прыгай, Иван, удирать надо!… - кувыркнулся через голову, принимая звериное обличье, Яромир.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!