Посмотри на меня. В плену у чудовища - Кира Райт

Вместе с тем нельзя было не заметить, что такое простое мое действие привело к тому, что раненый и почти бессильный мужчина сейчас возбужден. Заставить себя перевести взгляд от его паха на лицо было непросто.

Машинально облизала губы и отвела глаза в сторону, разглядывая букашек в траве. Как вообще после всего, что между нами было, можно смущаться? Но я не знала, как правильно себя вести с ним новым.

Мужчина же протянул руку и за подбородок повернул так, чтобы поймать мой взгляд. Его большой палец очертил контур моих губ, которые раскрылись сами, не дожидаясь, пока подумаю, что делаю.

Он притянул меня к себе, и в то время, когда была увлечена осторожным, но глубоким поцелуем, гладя его волосы и шею, перекинул одну мою ногу через себя, усадив верхом на свой живот. Его действия в мгновение зажгли внизу моего живота искру, которая разливалась теплом по всему телу.

Учитывая тот факт, что мое белье было изодрано в клочья еще в первую нашу встречу, все последнее время ходила без него. А потому он не мог не заметить мою довольно влажную реакцию и довольно фыркнул, от чего я вновь смутилась.

– Послушай, – чуть отстранилась от его губ, – нам наверное не стоит, ты еще слаб…

Его руки почти невесомо погладили меня от лопаток по талии до бедер, посылая очередной импульс возбуждения, а упрямый завороженный взгляд говорил о том, что он против моей теории о том, что нам сейчас нужно делать, а что нет…

– Ну, если ты уверен, то… – не договорив, снова прислонилась к нему в поцелуе. Его язык тут же вновь скользнул внутрь, вытворяя такие вещи, что я просто теряла голову – гладил, нажимал, проходился по зубам.

М-да, прогрессирующая разумность отразилась и на этом.

И всё же чувствовалось, что он ещё не здоров полностью – если обычно от его объятий дышать было трудно, то сейчас огромные лапищи лишь легко поглаживали мои бедра и ягодицы, чуть сжимая, но не причиняя совершенно никакого дискомфорта.

Не разрывая поцелуй, надавила на его плечи, заставив лечь на траву, и чуть приподнялась, насаживаясь на его словно каменный член. Столько времени провели вместе, а привыкнуть к этому размеру так и не получается, каждый раз удивляюсь, как в меня помещается это. Однако чувство наполненности приносило скорее удовлетворение, чем дискомфорт.

Смущение не покидало, поэтому не сводила взгляд с его плеч. Так было проще.

Но мужчина отрывисто выдохнул и переместил одну руку на мой затылок, аккуратно фиксируя голову за волосы и заставляя смотреть себе в глаза. Я же продолжала медленно двигаться, потихоньку заливаясь краской.

Обычно мы занимались сексом в порыве страсти, не особо соображая, что именно делаем, кусая, царапая друг друга. Чаще ночью. Сегодня же все было иначе.

Будто впервые. Аккуратно. Чувственно. Осознанно…

Да, я видела по его глазам, что со вчерашнего дня что-то изменилось, будто человек начал просыпаться. И сейчас этот человек хотел не просто чувствовать, а видеть, знать наверняка, что я здесь, с ним, по доброй воле. Ощущать мои эмоции. Ловить каждый мой стон, вырывавшийся из чуть закушенных от витающей неловкости губ.

Нервы были будто оголены, всё мое внимание сосредоточено на его пронзительном смущающем взгляде и собственных, подводящих к грани удовольствия, ощущениях. Поэтому прошло совсем немного времени, когда я почувствовала, что близка к окончанию и ускорилась. Он не мешал, только пристально смотрел и глубоко дышал, иногда сжимая губы, видимо тоже сдерживаясь, надеюсь, не от боли. Меньше всего сейчас мне хотелось причинять ему боль.

Хотя в его глазах я её не видела, в них было не только и не столько желание, сколько безграничная теплота, восхищение и какое-то спокойствие. Не знаю, откуда там спокойствие в то время, пока я стирала колени о траву, приближаясь в краю пропасти, цепляясь за его плечи до дрожи, кусая свои губы, из которых всё равно вырывались слишком пошлые стоны.

Пока же я дрожала всем телом от оргазма, таки сорвавшись и находясь в прострации, он всё еще продолжал смотреть, ловя каждый мой прерывистый вздох. И только когда немного успокоилась, наклонил, осторожно прижав к своей груди, и придерживая мои бедра на весу, начал вколачиваться, упираясь пятками в землю, в каких-то пару секунд, кончив, но не отпуская.

Мы так и лежали на берегу озера, обессиленные, прижимаясь друг к другу. Я чувствовала тепло его тела, его в себе, вокруг себя. Он был везде. Но главное – он был в моей голове.

И кажется, теперь там останется навсегда.

– Идем домой?

Как-то незаметно давно стала называть землянку домом. Уже успела искупаться сама и помочь ополоснуться мужчине. Вещи высохли, вода набрана. Можно и отправляться. А по дороге нужно еще попробовать собрать ягод и орехов.

Неожиданная сегодня физическая активность потратила много сил.

Зверь тяжело поднялся, уже совсем немного держась за меня, даже забрал из моих рук покрывало.

Очевидно, ему стало гораздо лучше за время, что мы провели тут. Казалось даже подживающие раны больше похоже на затянувшиеся шрамы. Его регенерация удивляла и радовала. Особенно, учитывая, что обратный путь занял гораздо меньше времени, как и количество остановок.

В итоге к землянке мы подошли еще засветло. И хотя я всю дорогу периодически оглядывалась по сторонам, боясь, что вчерашний хищник вернется, мой спутник вел себя уверенно и спокойно. И вообще весь его вид излучал спокойную безмятежность.

Мою попытку забаррикадировать дверь изнутри доской, тоже пресек, удержав ладонь своей огромной лапищей.

Вообще после вчерашнего происшествия в лесу он был на удивление тихим, не рычал почем зря, в принципе издавал звуки по минимуму, а если и порыкивал, то едва уловимо хмурился, будто ему самому это неприятно.

Я видела изменения, но на вопрос «Что с тобой?», он, конечно, промолчал, а как спросить об этом, чтобы он мог только кивать, пока не придумала.

Мы поужинали тем, что принесли. Про себя понадеялась, что завтра он будет в состоянии выйти на охоту. Ведь если я и почти привыкла к вынужденной диете, сбросив пару кг, что отразилось на внешности, на мой взгляд, больше положительно, то ему совершенно точно нужно было что-то более существенное, чем растительная пища.

Правда, я сорвала еще пару грибов по дороге с его молчаливого согласия. Попробую завтра их запечь на костре, если будет солнечный день. Или можно просто на солнце подсушить. Вообще вроде и сырыми грибы можно.

А нет, не подсушу. И сырыми можно точно. Мужчина жевал гриб, даже не морщась. Я же говорю, проголодался за день.

На закате мы сидели на улице у бревенчатой стены, ловя легкий ветерок, прислонившись боком друг к другу.

– Как ты думаешь, волк больше не придет?

Этот вопрос не давал мне покоя. Мой бесстрашный защитник чуть сжал мою руку, приподняв верхнюю губу, многозначительно глядя в глаза.