Casual 2. Пляска головой и ногами - Оксана Робски

Например, некоторые литературные критики.

Позвонила Регина. Я обещала написать в журнал колонку подназванием «Как модно праздновать Новый год».

– Не написала? – вздохнула Регина. – Такие уних темы тупые.

– Написала. И даже дала рецепт рождественской утки.

– Здорово! – обрадовалась Регина. – И,кстати, они сделали специально для тебя новую рубрику «Обед за городом».

– Пусть отменяют. Я на диете.

– Ты что? – ахнула Регина.

– Созвонимся попозже, ладно?

Заехала домой переодеться.

После вчерашнего дня рождения папы еще всюду валялисьвоздушные шарики. Мы надували их с Антошкой целое утро.

Сын выбежал мне навстречу.

– Антошечка! Иди обниматься! – Я широко расставиларуки. В них могли уместиться и мой сын, и моя мама, и еще несколькородственников.

– Так! Доесть сначала! – приказала мама, будтопотянула за поводок. Сын послушно вернулся на кухню.

Пять макаронин были геометрично разложены на тарелке в формебабочки. Антошка вилкой, уныло, переместил одну из них в центр. Рисунокпоменялся, как в калейдоскопе.

– «Ну, говори, говори! – поторопил Малыш, он явносгорал от нетерпения», – бодро читала моя мама раскрытую книжку,поглядывая на страницы сквозь узкие, как маска Бэтмена, очки. – «Таквот, – не спеша начал Карлсон, – один глупый мальчишка прилетает навертолете системы «Карлсон» на этот балкончик…»

– Как тебе в садике? – спросила я.

– Нормально, – вздохнул Антон. – А можно мнебольше не есть?

– Можно.

– Еще две штучки, и все. «…Злющая домомучительницаслышит звонок…»

– Конец! – обрадовался Антон, пристроив макароннуюбабочку за щекой. – Я пойду, мне надо позвонить Люсе!

Мы гоняемся за бабочками не тогда, когда хочется есть. Чтоэто? Надо записать. Нет, бред какой-то.

Или не бред…

Когда тебя десять раз на дню спрашивают, в какой момент выпочувствовали себя исключительной, наступает день, когда именно такой ты себя ичувствуешь.

Все-таки бред.

– Мам, – я постаралась сказать это оченьмягко, – я прихожу домой, я скучаю по ребенку, он бросается мне навстречу…а ты говоришь, что он должен доесть. Ведь он мог поцеловать меня, а потомдоесть.

– Еще какие-нибудь претензии будут? – Она снялаочки Бэтмена и сразу стала моей обыкновенной мамой.

– Ну, что ты обижаешься?

Но она уже ушла.

19.19, и он хочет меня увидеть. Но сначала заеду к Кате. Тампосмотрю на себя в передаче «Что хуже?».

Надеваю ярко-зеленое платье с лосинами и туфли.

Если беды не воспринимать как беды, то бед нет. И зима – небеда.

Туфли на высоком каблуке.

Мой любимый фильм Альмодовара «Высокие каблуки». Как,наверное, здорово быть режиссером такого замечательного фильма!

А ведь когда я училась в школе, я мечтала именно об этойкарьере.

Я снимала короткометражки в институте, но они не пользовалисьуспехом у преподавателей.

Я вышла замуж, и мой муж вообще не хотел, чтобы я работала.

Нигде, кроме как дома.

Звоню своему мужу. Бывшему.

– Привет. Сегодня в 9 будет моя передача по телевизору.

– Какая передача?

– Моя. Я же тебе говорила. «Что хуже?».

– А… Слушай…

– Что?

– А тебе вообще деньги за эту твою книжку платят? Онаже вроде бестселлер? – Мой бывший редко чувствует себя неловко, но сейчас,судя по голосу, это был тот самый уникальный случай.

– Бестселлер, – с гордостью подтверждаю я.

– Ну и что, платят?

– Платят… – говорю я туманно и кокетливо.

– Ты понимаешь…

– Что? Твоя девушка решила написать книжку? Давай, этосейчас модно.

– Какую книжку… Не начинай. Скажи лучше, Антон дома?

– Дома, у нас родители в гостях. А что ты хотелспросить-то?

– У меня проблемы. Очень серьезные…

– На бирже?

– Да, то есть.» ну, в общем, да. – Он вздохнул.

– У нас есть деньги. – И почему-то еще добавила: –Ты не волнуйся.

– Ладно.

– А это у тебя надолго?

– Не хочу загадывать… Боюсь, что да.

Мы помолчали.

– За дом я, конечно, буду выплачивать, – поспешилсказать он.

– Спасибо.

– Ну, пока.

– А мне миллион предлагают, – не удержалась я.

– Чего? – не понял он.

– Долларов.

– За что?

– За пять книжек.

– Бери.

– Не знаю.

– И по телефону об этом поменьше говори.

– Ах, да… знаешь, у меня маньяк.

– Маньяк? – Он рассмеялся. – Жених, что ли?..Алло?

– Жених, – сказала я.

– Ну, ты поаккуратней. Пока.

– Пока. В воскресенье Антона заберешь? Не давайсладкого, опять аллергия.

– Я понял.

– И пусть твоя девушка не говорит ему, что он плохоодет. Антон сам одевается. И если сейчас ему хочется носить килт – пусть носит.

– Она не говорила.

– Говорила. И пусть теперь помолчит.

– Ладно. Пока.

– Пока.

Еду к Кате.

Надеюсь, он не увидит сегодня мою передачу.

Когда меня показывают по телевизору, я надеюсь только на то,что никто этого не видит.

И сама редко смотрю.

А потом я жду, что кто-то все-таки увидел, позвонит искажет: как было здорово!

Это бывает. Редко.

У Кати играли в покер.

– Ты что, с охраной? – удивилась Марина Сми. Безмотоциклетного шлема она была похожа на обычную буржуазную блондинку.

Катя была со стриптизером. Брутальный брюнет с лицомполевого командира.

Он все время смотрел на Катю и краснел. Когда онапротягивала руку к чайнику, он уже сыпал сахар. Если она начинала говорить, онуже смеялся.

Над Катиной головой светилась корона из его восхищенныхвзглядов, и лучи от него больно резали нам глаза.