Casual 2. Пляска головой и ногами - Оксана Робски

– А где твой? – спросила я Регину.

– Не знаю, так странно, в последний момент простоиспарился. А я думала вас познакомить.

Регина проигрывала.

Я села на пол перед телевизором.

У Кати была совершенно не модная квартира. С какими-товышитыми салфетками, старыми, рамками, потертыми комодами.

Катю воспитывала бабушка. Одна. Родители уехали за границу,там развелись, потом завели новые семьи, новых детей, про Катю и бабушкувспоминали только на Новый год и Катин день рождения. Когда бабушка умерла,Катя все оставила в квартире как было и очень ревниво оберегала все, что былосвязано с памятью о ней.

В старинных подсвечниках всегда горели свечи, а в зеркалахсобственное ваше отражение напоминало антикварный портрет.

Мне всегда хотелось заглянуть во многочисленные шкатулочки,расставленные по всем комнатам, но Катя относилась к ним так трепетно, что,казалось, сделав это, откроешь не перламутровую крышечку, а чью-то страшную,охраняемую веками тайну.

– Пас! – сказала Регина и раздраженно в телефон: –Алло!.. Вообще-то поздно уже, вы когда-нибудь отдыхаете? Ужас, опятьжурналисты!

По телевизору шел анонс «Что хуже?».

Вот что значит талант – съемка промо-ролика заняла всего 10минут. А фотографии получились шикарные! Мои и Гулины. Что хуже: когда тебязовут Гуля или когда тебя зовут Дуля, например?

– Что ты ненавидишь? – спрашивает меня Регина,прижимая трубку плечом и выравнивая в руке карты.

– Еду в самолетах.

– Пас… Нет, это не вам. Она ненавидит еду в самолетах.А что любишь?

– Фейерверки. Вы идете смотреть? Начинается.

– Флэш-ройял. – Регина радостно выложила своикарты на стол. Так, наверное, кошка приносит показать свою задушеннуюмышку. – Что вы сказали? – Это уже в трубку. – Да я не с вамиразговаривала!.. Теперь с вами… Какой у нее девиз?

Началась передача. Музыка, наши с Гулей радостные лица. Моеприветствие. Мы его переписывали четыре раза. Я никак не могла запомнить.

– У тебя есть девиз? – повторила Регина, обращаясько мне.

– Переходим к следующему вопросу, – говорю я.

– Переходим к следующему вопросу, – говорит Регинаневидимому собеседнику и шепчет, закрыв трубку рукой: – Она спрашивает, почемук следующему?

– Это мой девиз, – поясняю я. Макияж отличный.

– Красотка, – говорит Катя. Стриптизер нежноперебирает густые пряди ее волос, красиво раскладывает их по плечам. Регинаустроилась на полу рядом со мной.

– Эта Гуля – какая-то дура, – говорит Катя.

– Ну, все, – вздыхает Регина и жмурится, как отяркого солнца, – ты теперь вообще… И так была звезда, а теперь вообще!..

– И платье у нее жуткое, – продолжает Катя. –Ей бы вообще похудеть.

– Да нет, платье ничего, – говорю я.

– У тебя лучше.

– Ну, да. У меня – шикарное.

Звонит мой мобильный. Я испугалась, что это он – увидел.Нет. Ложная тревога. Это всего лишь 755-55-55. Срабатывает автоответчик. Оноставляет сообщение.

– У меня маньяк, – шепчу я Регине во времярекламной паузы. Не хочу, чтобы стриптизер слышал.

– Да ты что? – ахает Регина. – Ты поэтому сохраной?

– Да. И есть мнение, что это кто-то из близких.

Мы обе почему-то смотрим на стриптизера. Потом – друг надруга.

– Блин, опять журналисты! Алло! Нет, это не она, это еедиректор… да… да… отлична У нее 38-й итальянский. Спасибо. Я записала.

– Что? – спрашиваю я. Передача продолжается.

– Выйдешь в платье: пройдешь 5 минут по подиуму, и ониплатье подарят тебе.

– А что за мероприятие?

– Релиз по электронке пришлют. Завтра.

– Малыш! Ты меня волнуешь! – обернулась Катя ксвоему молодому (в прямом смысле) человеку. Он заплел из ее волос две косички идержал их пальцами, как два провода. От бомбы.

– Если человек талантлив, то он талантлив вовсем! – провозгласила Регина, когда передача закончилась.

– Ну, а ты что молчишь? – спросила я Марину.

Марина подошла и обняла меня.

– Ты супер! – улыбнулась она.

– Не буду слушать автоответчик.

Сан Саныч сказал мне: не слушать. А запись – сразу к ним.

А может, он просто так позвонил? И ничего не сказал?

Или даже наоборот. Он, наверное, вообще в первый раз увиделменя. Он думал, что я толстая, старая и глупая. А я молодая, худая и с юмором.Он оценил. Позвонил и сообщил мне, что был лох. И просит мой автограф, ипришлет мне книжку.

Выхожу перед «Fresco».

У нас свидание. Специально смотрю на часы: 22.24. Ой, какжалко. На две минуты опоздала.

Уже вижу его в конце зала.

Его взгляд, как всегда, дотрагивается до меня. До моей шеи.

– Мусик! – отвратительно-пронзительный голос. Этомоя бывшая подружка. Мы давно не виделись. С тех пор она перекрасилась вбрюнетку, развелась и растолстела.

– Привет! – мы целуемся два раза, по-европейски.

– Что это? Ты теперь книги пишешь? – спрашиваетона.

– Ну да, – устало вздыхаю я. – Только у менянет с собой. Я всем говорю: пойдите в магазин и купите. А я 20% получу.

– Мусик! Я такую литературу не читаю!

– Ну, слава богу.

– И, прошу заметить, не пишу.

Он уже машет мне рукой из-за стола.

– Тебе и не надо, – говорю я.

– Ты думаешь? – Она демонстрирует свои идеально отбеленныезубы. – Или конкуренции боишься?

– Не боюсь. Только ты пока худеть будешь, я уже с такимотрывом вперед уйду! – Я улыбнулась и, слегка задев ее плечом, прошламимо.

– Мусик! Мое достоинство в том, что мне даже худеть ненадо: я уже с отрывом! – протянула она мне вдогонку.

– Кто это? – поинтересовался он.

– Подруга. Бывшая.

Когда ты богата и знаменита, людям гораздо проще понять,почему они тебя любят. И гораздо сложнее объяснить, почему они тебя ненавидят.

– И много у тебя таких подруг?

– Вообще-то нет. Я и про эту-то, честно говоря, забыла.

– В этом все и дело. А она – нет.

– Да. – Я улыбнулась. – Что будем есть?

Мы ели мясо. Банально и вкусно.

Никаких тебе устричных муссов и туренов из выжимки чего-тотам…