Земля – лишь ферма - Артем Мироненко

Прикрыв лицо руками, она взвыла так, что от испуга водитель вильнул на встречную полосу и едва не столкнулся с фурой.

Полковник оставался хладнокровным. Похоже, он и впрямь не сомневался в парнишке, а что касается его отношения к хамскому поведению Инги, то оно отчетливо читалось во взгляде. Девочкины капризы надоели ему не меньше, чем мне, поэтому воспитание с применением силы его ничуть не огорчило. Он достал из верхнего кармана пиджака платок и, протянув ей, прохрипел:

– На-ка, вытрись, а потом приложи к носу.

– Он меня… Он меня… Я…

– Так, сядь нормально и голову закинь, чтобы кровь не сочилась.

– Но он…

– Все, хватит тут мокроту разводить. Сама виновата. И теперь вот расплачиваешься за язычок свой длинный. Разве можно так с мужчиной разговаривать?

Инга отвернулась и притихла, лишь изредка издавая еле слышные всхлипывания.

– Мы уже скоро прибудем на место, а это значит, Никита Евгеньевич, что вам придется выполнить еще одну обязательную процедуру. – Полковник кивнул в сторону багажной полки, на которой лежал кусок черной ткани. – Завяжите этим глаза. Случиться может всякое, и чем меньше вы будете знать о местонахождении нашего штаба, тем лучше. Все только в целях безопасности.

– Я и так не имею никакого понятия, где мы сейчас находимся.

– Осторожность никогда не бывает лишней. Да, и кейс… лучше ему пока побыть у меня, в целости и сохранности.

– Так и знал, что все это время вы меня на бабки разводили!

На его лице отобразилось недоумение.

– Зря вы так подумали.

– Ха-ха-ха! Да забирайте уже! С вами и шутить-то неинтересно.

Недоумение сменилось безразличием. Как только в его руки попал кейс, он снова покосился на багажную полку:

– Прошу вас, это ненадолго.

– Ладно, как скажете.

– Спасибо.

Взяв повязку, я посмотрел в окно на мелькающие фонарные столбы, многоэтажные дома, рекламные вывески и витрины магазинов, мерцающие разноцветными огоньками. Местность не была мне знакома. А если бы и была, то что? Нет, Полковник определенно прав: незачем мне знать их координаты. Я ведь приближенный Шакалова и в любой момент могу быть рассекречен и сцапан. И что потом? Допрос с пристрастием и чистосердечное признание бравого молотовца Богданцева? Именно так, и никак иначе.

Кому, как не мне, знать об их методах убеждения и выявления правды. На собственной шкуре ощутил, причем применялись они не на полную силу и даже не наполовину, где-то на четвертинку четвертиночки. А если четвертинка удвоится, утроится или учетверится? Да я, и любой на моем месте, им все как на духу выложу и об организации, и о себе, и о близких мне людях. Обо всем, о чем только спросят.

Ох, полетят тогда молотовские головы с плеч долой, не успев опомниться, а дилетантская шпионская группировка навсегда прекратит свое существование. И все по вине одного непутевого рекрута, начхавшего на элементарные правила? Не дождетесь!

Глаза я завязал на совесть: потуже, без всяких щелей и просветов.

– А ненадолго – это сколько?

– Не более четверти часа.

Машина наконец-то остановилась. Получив указание от Полковника: стать моим поводырем, водитель открыл дверь – будто бы я сам не мог – и, взяв меня за локоть и придержав голову, помог выбраться. На улице пахло дождем и дул свежий ветер. Я вдохнул полной грудью, покрутил головой, размяв шею, и положил ладонь водителю на плечо.

– Пойдем? – спросил он.

– Как хоть зовут тебя? А то от Полковника только и слышно, что сынок да дружочек.

– Стас.

– Что ж, веди меня, Стас, к предводителю вашенскому. Тьфу ты, нашенскому!

Он двинулся вперед, а я поплелся следом, спотыкаясь на каждой кочке. Сделав около полусотни шагов, мы вошли в помещение и спустились по лестнице, с которой мои ноги справились довольно легко, почти без эксцессов. Лишь на последней ступеньке чуток оступился. Ступенек я насчитал двенадцать.

Мне не был понятен смысл дальнейшей конспирации, но возражать я не стал, молча топая за своим поводырем. Со всех сторон начали доноситься голоса, как женские, так и мужские. Они что-то или кого-то с задором обсуждали. Посмеивались.

– Свежачок, – произнес мягкий мужской голос.

– Ага, еще один впечатлительный обыватель, поверивший в свою избранность, – добавил голос погрубее.

Теперь стало ясно, кого именно они обсуждают, но мужские голоса быстро заглушили женские. А те уже взялись за мою персону как следует, перебивая друг друга и одаривая смешками каждую новую фразу:

– Как зовут тебя, сокол мой?

– Ох, и зеленый еще, молоденький…

– Просись к нам, новенький, не пожалеешь. У нас тут как…

– Бабоньки, а фигурка-то у него просто объедение! Занимайте очередь, я первая! Я первая!

– Губу раскатала, так он прям и позарился на твои кости! Первой буду я, так что пока выкуси, малолетка необъезженная! Мальчику нужна женщина зрелая, опытная и с аппетитными формами!

– Продолжайте трепать языком и облизываться, дуры, а я, в отличие от вас, на святое посягну немедля! Меньше слов, больше дела!.. – откликнулась уже шестая по счету.

Их что здесь – целый батальон?

Она не шутила. Ее рука скользнула по моему паху и, резко переметнувшись на ягодицы, хлопнула по ним. На мгновение наступила тишина.

Представляю, что сделала бы Натали, увидев такое. Как минимум, отгрызла бы «шестой» кисть, а как максимум – голову. Куда меня, черт побери, привезли?! В публичный дом, что ли, да еще и в самый помойный?!

– Ну и как там у него все устроено, мерзавка, хвастайся? – пробасила пятая, возродив гул и хихиканье.

– А нечем особо хвастаться. Агрегат у парня самый что ни на есть обычный.

– Ой, да тебе какой ни дай – все мало!

Скромное хихиканье переросло в беспардонный хохот.

– Молчать! Я сказал: молчать! – заорал Полковник. Задержавшись на улице, он докладывал по телефону о нашем прибытии и вряд ли слышал и видел все, что здесь происходило. Но ему сполна хватило и последних эпизодов, чтобы сорвать с себя маску невозмутимости и напомнить окружающим, кто в доме хозяин. Вспомнили они быстро и еще быстрее замолчали. У них вдруг появилась куча работы. Теперь слышны были только шустрые шажки, шуршание бумаги и клацанье клавиш клавиатур. – Совсем уже распоясались, бездельники! Весело вам, да?! Только чему вы радуетесь, бабы базарные? Чему? Сколько невинных жизней вы сегодня спасли? А скольких злодеев наказали?

– Идем-идем, не останавливайся, – сказал мне Стас. – Полковник научит их, как вести себя с гостями. И работать тоже научит.