Мертв только дважды - Антон Чиж

— Даже тебя?

Карлос пропустил вопрос мимо ушей.

— Цели этого человека, и в частности то, зачем он приехал в Будапешт, не до конца ясны.

— Это как?

— Понимай как хочешь.

— Поняла… Что дальше?

— Вопрос: где он может укрыться в городе, если не пользоваться кредитной карточкой?

Ребекка задумалась.

— Полиция его ищет?

— Он чист, — сказал Карлос и добавил: — Насколько известно.

Разговор перевернулся. Теперь вопросы задавала Ребекка.

— Сколько он здесь?

— Вторые сутки.

— Что ему надо?

— Ты невнимательно слушала, — сказал Карлос.

Девушка кивнула.

— Покажи лицо…

Карлос включил планшет и показал снимок. Ребекка изучала внимательно.

— На воина не сильно похож, — сказал она.

Не стоило посвящать нового сотрудника в детали того, как археолог учуял опасность, услышав приглашение риелтора в домофон. И как растворился на улице.

— Недооценивать его — ошибка. Он очень умен.

— Это видно, — сказала Ребекка. — Пришлешь фотку на почту?

Карлос не отказал в маленькой просьбе.

— Как его зовут?

— Шандор. Он француз.

Ребекка встала и размяла шею, как борец перед поединком.

— Считай, что он у тебя в кармане…

И ушла, не прощаясь. Как настоящее привидение.

…Темный угол Интернета дал все, что было нужно. Через четверть часа Карлос изучал полицейское досье. За Ребеккой числились десяток мелких краж, обманы туристов на улице, шулерство, незаконная торговля, запрет на въезд в Швейцарию и США, несколько драк и хранение мелкой дозы. Богатую биографию Ребекка заработала за неполные тридцать лет. И почетную кличку Барракуда. Ценная и полезная рыбка.

Карлос вспомнил, что сегодня крошки во рту не имел. И подумал о сытном ужине у госпожи Черенци. Он был уверен, что и сегодня его ждут.

9 мая, понедельник

Будапешт, невдалеке от площади Рузвельта

22.15 (GMT+1)

Больше всего князь Польфи не любил ждать. Его характер требовал получать все и сразу. Князь стоял за столиком уличного кафе и сердился. Перед ним горел огнями Будайский берег с подсвеченным Рыбацким бастионом и шпилем собора Святого Матьяша. Вид, как на открытке. Красота, ради которой туристы стремились в Будапешт. Красота не радовала князя. И пицца не радовала.

Приехав раньше времени, он соблазнился и теперь жалел, что откусил пересоленную гадость с дешевым майонезом. Еще больше злился князь, что не может бросить кусок, который ему подали на пластиковой тарелке с бумажным стаканчиком колы. Назначенное время еще не подошло, а князь готов был бросить и пиццу, и саму затею. Почему позвонивший отказался приехать к нему в особняк, он понять не мог. И зачем надо было выбирать такое шумное место, где туристы ходят косяками и дует пронизывающий ветер с Дуная. Мало ли в Будапеште уютных ресторанов.

Князь оглянулся на прохожих, хотя не представлял, как выглядит тот, кого он ждал. Глянул на тарелку, набираясь мужества отказаться от пиццы.

— Добрый вечер.

От неожиданности князь вздрогнул. За столиком появился человек. В ночном освещении на его лице был заметен загар. Взлохмаченные волосы и помятая рубашка в клетку не добавили уверенности, что князь правильно сделал, согласившись на встречу. Неизвестный отпил из другого стаканчика, который ждал его по условию встречи.

— Как к вам обращаться? — князь не счел нужным скрывать свою неприязнь.

— Называйте меня Ференц…

Польфи слышал сильный акцент.

— Может, вам удобнее говорить на другом языке? — предложил он.

— Нет, благодарю.

— Тогда прошу сразу к делу. Что вы хотите мне предложить?

— Вам — ничего.

Ответ несколько озадачил князя.

— Для чего тогда ваш друг уверял меня, что…

— Я ищу покупателя. Это не значит, что я хочу продать только вам.

Для непрофессионала такое поведение типично. Они не понимают, что ценная вещь может принадлежать только одному, истинному ценителю.

— Хватит пустых слов. Что у вас есть? — уже раздраженно спросил Польфи. Он решил, что, если болтовня продолжится, просто повернется и уйдет.

— Насколько мне известно, у вас собрана отличная коллекция предметов и рукописей по алхимии и герметизму, я бы сказал — лучшее из частных собраний в Европе…

Князь отложил кусок пиццы и брезгливо вытер руки. Информация о его коллекции была у считаных лиц. Мало кто догадывался, что именно собирал князь. Было известно, что он — любитель редкостей. Да и только.

— Кто вы?

Вопрос был слишком обширен, чтобы отвечать на него легко.

— Достаточно того, что я знаю про вас. Жаль, что не подпускаете к коллекции никого. Она — настоящая гордость страны. Я бы сказал — драгоценный алмаз национальных сокровищ.

Князь был польщен. Комплимент пришелся как нельзя кстати.

— Мне, конечно, далеко до Эрнста[7], но пара занятных предметов имеется…

— Мало кто сможет оценить их истинную ценность.

— К сожалению, вы правы, господин Ференц… Вы из Будапешта?

— Нет, я издалека…

Налетел порыв ветра. Князь поежился.

— Может, перейдем в более уютное место?

— В следующий раз… Хочу вернуться к вашему вопросу: что у меня есть. Для начала позвольте спросить: что бы стало венцом вашей коллекции?

Князь мог назвать несколько предметов, которыми мечтал обладать. Но одним — больше всего.

— Философский камень, который добыл Николя Фламель… Если, конечно, он его создал и легенды о внезапном богатстве не мистификация.

— Этого нет, — спокойно сказал Ференц, чем порадовал. Не обманщик. «Настоящий» философский камень князю предлагали купить десяток раз. Из них можно было собрать забавную коллекцию.

— Вы испытываете мое любопытство, дорогой Ференц!

На столик легла фотография.

— Что скажете?

Фотография была сделана не рукой любителя. Около кувшина размещалась горизонтальная линейка, которая давала представление о ширине, и вертикальная — по высоте. Вокруг не было ничего лишнего, только белая простыня. Лобовой свет делал объект плоским, но это не мешало оценить его. Князь внимательно осмотрел снимок.