Лопнувшее колесо фортуны - Валентина Андреева

Денис несколько раз пытался демонстрировать содержание диска. Вначале с середины, но мы с Наташкой активно полезли на рожон, уверяя, что ролик весьма усеченный. Долой цензуру и цензора! Нам все известно. В результате некоторого замешательства Дэна управление ноутбуком перешло к Диму-2. У Дэна просто не было другого выхода. Вернее, входа назад. Обвинив его в предвзятости и намеренном сокрытии улик, подруга попыталась шарахнуть цензора по макушке фатой, вырванной из рук Анюты. Несмотря на легкомысленность «орудия», он резко уклонился и уже с моей помощью улетел на задний план, потеснив братьев Савельевых. До этого момента я старательно наступала им на ноги, намекая подвинуться. Наши ряды мгновенно сомкнулись возле Димыча.

Съемка велась обстоятельно. Кинооператор, по-видимому, был романтиком. Камера четко запечатлела голубое небо, парочку задремавших на солнышке маленьких облачков, сад, заросший яблонями пенсионного возраста. Усталыми бесформенными ветвями деревья изо всех сил тянулись к небу. На темно-зеленых листьях под действием слабого ветерка прыгали солнечные зайчики. Камера уверенно двигалась к концу участка, где прямо за забором стояла машина Пашкина. Крупным планом были зафиксированы ее номера на заднем бампере. Долго любоваться на них съёмщику не пришлось. Машина с неопознаваемым водителем резво тронулась с места и отъехала, демонстрируя исправность. Проводив ее вооруженным камерой глазом, «кинооператор» сосредоточился на дорожке, ведущей в обратную сторону. «Романтизьм» кончился. Треснувшие и кое-где отсутствующие плитки дорожки привели романтика к весьма ветхому сооружению – непонятно как выжившему туалету. Основной частью покрытия являлся обыкновенный картон от коробок.

Скорее всего, человек с камерой обосновался где-то неподалеку, устроив себе надежный наблюдательный пункт. Следующая картинка переместила нас к знакомому малоступенчатому крыльцу, густо увитому по обеим сторонам вьюнком. Хлипкая дверь в дом была приоткрыта. Ненадолго на ней задержавшись, камера метнулась к калитке, которую резким пинком открыл Денис. Она сразу повисла на одной петле. Стало понятно, что молодой человек настроен решительно. Только непонятно, на что. Он уверенно потопал к крыльцу, за ним чеканили шаг братья Савельевы. Уже на крыльце Денис обернулся и дал им какую-то команду. Гоша кивнул и отправился по дорожке к концу участка, а Паша вместе с Дэном, не постучавшись, вошли в дом. В ожидании воссоединения всей мужской компании, камера через открытую калитку зафиксировала крупным планом сосредоточенную Анюту. Девица вылезла из машины и отправилась к туалету. Он ей явно не понравился, и она направилась к кустам. Возвращаясь назад, скривила губы в презрительной улыбке, но быстро ее погасила и принялась что-то нашептывать себе под нос. В голову не приходило, что у нее может быть такой злобный взгляд, каким она испепеляла участок Ежова. Затем вернулась к машине, все двери которой были нараспашку, согнулась и с усилием вытянула из-под переднего пассажирского сиденья черный кейс. Усевшись боком, открыла его и любовно провела по пачкам денег ладонью. Крупноплановый момент съемки позволил разглядеть упаковки долларов и жалкую в сравнении с ними пачечку российских пятитысячных купюр.

– Ну, все! Хватит с нас мелодрамы! – заявила Анюта, занимавшая вместе со своим платьем большую часть каморки. И попыталась выключить ноутбук.

– Э-э-э, нет!!! – осекла ее Наталья, шлепая по рукам и перекрывая доступ к Димычу. – Давайте уж досмотрим это увлекательное кино до конца. А ты, невенчанная жена своего невенчанного мужа, можешь быть свободна.

– Фи-ига себе! – вырвался у меня короткий комментарий продолжения ролика. Вполне приличный.

Нависший надо мной Гоша высказался не в пример хуже. А Паша вообще его перещеголял – тройным сальто на букву «б».

– Иришка, ты права, – прогудела Наталья. – Нам-то как раз совсем ни фига! И я об этом не жалею.

– Больше всех был прав Алексаша. Кейс с деньгами ему не приснился. Только он перепутал доллары с евро, а кейс у него неведомым образом трансформировался в два холщовых мешка. Неужели инкассаторских? Ужас какой… А кстати, где Пашкин? – пролепетала Алена.

– Да валяется где-нибудь поблизости, – равнодушно сказала Наталья. – Ему не привыкать. Бегал, бегал, так на бегу и заснул. Пусть отдыхает, не надо ему мешать.

Тем временем Анюта в кадре перестала любоваться ёмким денежным содержимым кейса и, закрыв его, торопливо убрала туда, откуда достала, – под кресло, на котором сидела.

Дальнейшие события развивались в ускоренном темпе. Из дома торопливо вышли Денис с Пашей. Последний плотно закрыл дверь, тщательно протер ручку какой-то мокрой рваниной и закинул ее далеко в кусты. Затем понесся за Гошей. Встреча братьев произошла на середине пути. Они перекинулись несколькими словами и заторопились к машине.

Съемка продолжилась в доме и сразу сосредоточилась на центральном плане. Покойный Ежов, сидя на коленях, торчал головой в ведре с водой. По самые плечи. Руки безвольно свисали, касаясь пола. Рядом со скрюченными пальцами правой находилась какая-то маленькая узкая полоска плотной бумаги. Или картона. Более точно определить, чем она являлась на самом деле, было невозможно. Но меня эта бумажка прямо заворожила. Не иначе как на ней записан чей-то номер телефона.

Судя по времени, автоматически отмеченному камерой, наша машина прибыла на участок Ежова через сорок две минуты после отъезда Дениса. Ох уж этот оптовый рынок! В отличие от Дениса и Паши, Дим-2 с Алексашей предварительно постучали в дверь и только потом вошли. Нас с собой не пригласили, потому как сами не получили «добро» на посещение. Дальнейшее мы прекрасно помнили: наше общее спешное бегство с препятствиями. Удаляясь, мы, к полному удовольствию съемщика, тоже сверкнули своими номерами. Он не замедлил запечатлеть их крупным планом. Небольшая пауза, и кинооператор снова вернулся к центральной картине внутри дома. Все оставалось без изменения, только исчезла полоска бумаги, замеченная мною рядом с пальцами правой руки Ежова. Это обстоятельство очень настораживало. Я попыталась попросить Димыча вернуться к этой полоске, но меня чуть не вытолкали на задворки. Наташка заявила, что предсмертные записки на таких клочках не пишут, своими необоснованными просьбами я только мешаю смотреть кино.

Продолжение следовало… Эпизод перемещения покойника в проданный им коттедж отсутствовал. Камера просто остановилась на общем плане дома, удачно вписывающегося в окружающий природный ландшафт. Кинооператор явно спешил и экономил время. Съемка места расположения трупа в холле заняла считаные секунды. Момент его выноса из дома и погрузки в багажник машины Дэна вообще не зафиксирован. Вполне понятно почему. На улице было темно, камера записала только истину, рожденную в споре братьев Савельевых с Денисом. Прямо у ворот участка. И она заключалась в необходимости доставки тела по месту регистрации его смерти нашими инициативными группами – в козельскую развалюху. Кинооператору надлежало опередить процесс перевозки.

Ночная съемка в Козельске была не очень качественная. Единственным источником света служили габаритные огни машины Дэна: задом ее вплотную подогнали к калитке. Тем не менее все и всё было узнаваемым. Удалось узреть весь процесс возвращения покойного на свою территорию. Под покровом темноты братья Савельевы с большим напрягом выволокли из багажника завернутое во что-то тело Ежова. Скорее всего, носилками служила простыня или какое-то легкое одеяло. Схватившись за углы, братики дотащили ношу до дома и, немного поспорив, оставили прямо у крыльца. Гоша смахнул со лба пот, нагнулся и рывком вытянул из-под мертвого тела простыню. Покойник оказался в первоначальной позе – на коленях, только опорой для головы вместо ведра ему служила ступенька. По-видимому, это положение убиенному уже надоело, он стал медленно крениться влево и неожиданно быстро завалился набок. Братья Савельевы, отметив этот своеобразный протест непечатными выражениями, не оглядываясь, рванули к машине. Человек-невидимка с камерой под свет габаритных огней заснял их бегство и номер машины Дениса.