Лопнувшее колесо фортуны - Валентина Андреева

– Тихо ты! – цыкнула на меня подруга. – Грохот – резонансный отклик на твой шлепок. Все окна в доме перебьешь. Вот они задождеточат!

– Не богохульствуй! – огрызнулась я, придвинулась к подруге вплотную и с ехидцей спросила: – А известно тебе, что есть факты мироточения даже ксерокопий икон?

Наташка не ответила, но неопределенно пожала плечами. Мол, думай как хочешь. И я с торжеством заявила:

– 7 ноября 1997 года замироточила цветная ксерокопия иконы убиенного царя – мученика Николая Второго. Хранителем этой ксерокопии является вполне образованный человек, хирург Олег Иванович Бельченко. И возили это чудо по разным епархиям матушки-России…

На этом организованный мной ликбез прервался, Алену угораздило подняться с другого конца лавки, и мы с Наташкой лихо с нее навернулись. Трудно сказать, кому из нас двоих не повезло больше. Подруга хоть и была вперед… нет, вернее, назадсмотрящей, но выбора, куда шлепнуться, у нее не имелось – везде голый плиточный пол. Зато она удачно подстраховалась руками. Мое падение было обеспечено мягкой посадкой на Наташку, однако сверху меня припечатало лавкой. Уж она-то точно из непросохшего лукоморского дуба.

Дочь повела себя достаточно странно. Вместо того чтобы броситься на помощь и разделить нас на три неравные части: лавку, меня и Наташку, она, сложившись пополам, заливисто хохотала. Подруга, уткнувшись носом в ладони, неистово тряслась, выдавая странные звуки. То ли страдала, исходя рыданиями, то ли просто ржала. Вместе с ней тряслась не только я, но и лавка. Надо же! Деревяшка, а сопереживает. Просто отшвырнуть ее в сторону – черная неблагодарность. Пришлось действовать аккуратно. Ухитрившись немного приподнять «дубовое верхнее покрытие», я из-под него выкатилась. Наташку поднимать не стала. Если ее удовлетворяет такое положение, пусть себе радуется дальше. Меня волновало другое – временная бесконтрольность багажника.

Выскочив на крыльцо, я увидела нашу раскрылатившуюся открытыми дверями машину в целости и неисправности. Багажник по-прежнему был закрыт. Едва ли произошло чудо возврата провода высокого напряжения к своей ненаглядной катушке. Когда направлялась к багажнику, мне показалось, будто что-то мелькнуло и скрылось за правым углом дома. Игра воображения или реальность? Такое иногда бывает. Сидишь, например, спокойненько в родном доме, смотришь себе телевизор и вдруг боковым зрением замечаешь какое-то мимолетное движение. Невольно отвлекаешься от телепередачи и… в упор никого и ничего постороннего не видишь. Тут же успокаиваешься – показалось. Виртуальная бройлерная муха пролетела. Из другого измерения.

На сей раз успокоиться не получилось. И не потому, что пару минут назад с лавки упала. Кто знает, что повлечет за собой пропажа кейса с деньгами? И не изъяли ли его в качестве платы за спектакль с останками многострадального Ежова?

Открыв багажник, я решила кликнуть Наташку. Хотя трупа Ежова в нем не было, все равно, хватит ей веселиться из-под лавки. Все хорошо в меру. Она кейс откопала, она же его и закопала. Пусть проверит результат. Мне совершенно не хотелось перетряхивать содержимое багажника. От моего вмешательства ему, пожалуй, будет несравненно хуже, чем от плохой дороги в Дугну. Да и надоело быть босячкой, давно пора сбегать за шлепками.

Наташка появилась на крыльце сама, без предварительного вызова. Не мешкая, сбежала по ступенькам, открыв моему взору дочь, тростинкой застывшую на контрольно-пропускном пункте входа. Деловито отряхнув ладони, подруга нырнула в багажник и строго спросила у меня, куда делся кейс. Чувствуя резкое похолодание в конечностях, я посоветовала ей загрузить собственную память. Она-то уж наверняка подскажет ответ.

– А с памятью у меня всегда все в порядке, – донесся из багажника голос, совмещенный с шуршанием.

Наташка рылась в каком-то пакете. Выпрямившись, раздраженно объявила:

– Тю-тю кейс! Нету! Он прямо сверху лежал.

– Наконец-то его украли! – с облегчением крикнула дочь. – Теперь нам по крайней мере не надо бояться кражи.

– Зато следует бояться того, у кого его украли, – пробормотала я. – Что, если это известный вариант, когда «вор у вора ворует»? А мы – без вины виноватые.

– Не каркай! – осекла меня Наташка. – Где это видано, чтобы фирма, производящая сейфы, отвечала за их хищение у покупателей? Нашего согласия на размещение в багажнике чужих денег у нас никто не спрашивал. Мы что, заключали договор ответственного хранения?

– Ну хватит вам бухтеть! – раздался с крыльца бодрый голос Алены. Нет смысла караулить машину дальше. Дом тоже. Значит, можем сбегать на речку и побарахтаться в водичке. Заодно спасем от одиночества мамочкины тапки.

– А если в наше отсутствие в дом подкинут Ежова, царствие ему небесное, – перекрестилась подруга.

– Будет хуже, если его подкинут в нашем присутствии, – проворчала я, мучаясь нехорошими подозрениями. – В принципе, можно обойтись и без речки. Есть душевая кабинка.

– Да разве искусственный дождик цивилизации можно сравнивать с природным водопадом? – изумилась дочь.

Я не ответила. Мучилась сравнениями. В результате решила: мне все равно. По такой жаре сойдут оба.

– Можно, – проявила упрямство Наталья. – Расход воды у природного водопада не поддается учету и контролю. Невозможно установить счетчик. И что-то я не видела по дороге сюда никаких водопадов.

– Тебе повезло, – вяло откликнулась я. – Вспомни свои яркие впечатления от понтонной переправы. Если бы в панике выпрыгнула из машины в воду, получился бы тот самый водопад, о котором талдычит Алена.

– Вообще-то я имела в виду ливневые дожди в жару, которые пополняют реки, – внесла ясность дочь, прикрывая голову каким-то журналом и медленно приближаясь к нам.

– Значица так: я никуда не иду, – заявила Наташка. – Более того, не буду искать ваши купальники. Если желаете оводопадиться, у вас два выхода: раздеться и нырнуть в реку голышом либо раздеться и нырнуть в нижнем белье. Не знаю, что со стороны смотрится эротичнее. Но я бы все-таки посоветовала окунуться прямо в одежде. Это ускорит процесс вашего возвращения. Дождя все равно не дождетесь. Про тапки не забудьте.

В монологе подруги явственно звенел надрыв. Мои опасения подтверждались. Улучив момент, я наклонилась, оперлась на нее (вроде как стряхивала с левой ступни мусор) и тихонько шепнула:

– Идиотка! Ты успела перепрятать деньги из кейса в наши вещи! И они до сих пор там!

Промычав с закрытым ртом «угу», Наташка разволновалась и принялась искать на себе несуществующее платье. Я громко посоветовала ей немедленно укрыться от прямого воздействия солнечных лучей и насильно потащила на старое место заседания. Работы на грош. Всего-то поднять и заново установить лавку. Донельзя удивленная Алена, которую мы нечаянно сбили на пути к воссоединению с нами, выронила журнал и посоветовала открыть открытые глаза пошире. Она не до такой степени изящна, что ее можно не заметить. Тем более с журналом на голове.

– Извини. Наталью Николавну занесло, – коротко оправдалась я. – Боюсь, у нее солнечный удар, отчего у нас с тобой небольшие проблемы. Сейчас мы ее усадим охлаждаться на сквозняке и я провожу тебя до места залегания моей обуви. По расстоянию – как раз золотая середина. Ты пойдешь водопадать, а я буду одновременно и с тобой, и с Натальей. Словом, между вами. Подержи пока тетю. Можешь прислонить ее к стеночке. Так надежнее. Только не делай для нее подпорку из журнала. А я быстренько установлю лавочку.