Клинком и сердцем. Том 1 - Ирина Успенская

— Гусь, вон, тоже клюв к небу тянул, — усмехнулся Лучано. — Да попал к вам, дядюшка, на вертел. Амарилью, говорите, пьет? Нет, я лучше тоже сангретту. Подайте к ним на стол еще кувшинчик и закуски какой-нибудь.

— Мне вчера свежих морских гадов привезли, — лукаво улыбнулся дядюшка, знающий вкусы всех постоянных посетителей. — Я их на ночь в холодном оливковом масле с уксусом замочил, а сегодня обжарил, и вон, в печи доходят. А соус… м-м-м-м! Сливки, маринованный лучок, арлезийский розовый перец и сырная корочка сверху!

— Мерзавец вы, дядюшка! — томно вздохнул Лучано, прикладывая ладонь к груди. — У меня аж сердце замерло! Такое рассказывать бедному голодному мне! Несите своих гадов, да блюдо побольше! И лимончиков! И сыра!

— Ты меня еще поучи, мальчишка! — расплылся Беппо в улыбке еще шире. — Уж накрою стол, будешь доволен. А теперь брысь, кошак наглый.

— Мя-я-яу! — весело отозвался Лучано и пошел мимо стойки в заднюю комнату, но вдруг передумал и вернулся.

Покопавшись в кошельке, хлопнул перед Беппо на стойку монету в пять серебряных скудо и указал взглядом на парочку, оставшуюся позади. Улыбнулся и попросил:

— Подайте детишкам чего-нибудь более… подходящего к случаю. Сладкого вина, пирога, ну и колбасок, что ли… Скажите, неизвестный синьор угощает их за свою удачу!

— Да уж соображу, чем накормить, — одобрительно кивнул дядюшка, ловко сгребая тяжелый серебряный кругляш, за который та же компания наемников, к примеру, могла бы гулять весь вечер.

Впрочем, оба понимали, что Лучано платит не только за все, что ему вздумается съесть или выпить, но и за отношение хозяина. Семья Беппо держала «Пьяную форель» уже несколько поколений, и трактирщик отлично знал, кому, что и когда можно и даже нужно сказать, а когда следует прикинуться глухим, как один из его начищенных до блеска котлов. Потому и обслуживал некоторых клиентов сам, а не посылал дочерей, обычно снующих по залу с подносами.

Насвистывая недавно услышанный в театральном балагане мотивчик, Лучано прошел в заднюю комнату и с порога широко улыбнулся, провозгласив:

— А не скучно ли вам только вдвоем, почтенные синьоры? Позволите присоединиться?

— Фортунато! — искренне обрадовался Фелипе, поднимаясь ему навстречу. — Вот это славно! Садись, ты как раз вовремя! Что будешь пить?

— Сангретту сейчас принесут, — отозвался Лучано, опускаясь на свободный стул напротив Фелипе так, что Витторио остался по левую руку.

Сесть спиной к двери ни один Шип себе не позволил бы даже смертельно пьяным, и то, что за небольшим столиком больше не было мест, пришлось очень кстати.

Он окинул накрытый стол быстрым взглядом. Рубленая говяжья голяшка, несколько часов томившаяся в печи под винным соусом, все еще исходила густым пряным запахом, ее принесли совсем недавно. На вертеле тоже было вдоволь колбасок, а из кувшина сангретты убавился всего стакан, да и тот Фелипе отпил на треть. Зато бутылка апельсиновой амарильи, выпивки дорогой и вкусной, но коварно крепкой, опустела наполовину, а на щеках Витторио уже цвел румянец.

Наверное, и Лучано он потому кивнул приветливо, но очень уж снисходительно. Это младшему мастеру-то! Видимо, решил, что с тем, кто получил эту должность в кровати, можно не церемониться.

«Идиотто, — вздохнул про себя Лучано, принимая от Фелипе чистый стакан, куда старый приятель щедро плеснул из кувшина. — Ну как есть идиотто. Кстати, следует поговорить с мастером Ларци. Нехороший признак, если рядовые Шипы в такое легко верят. Возможно, в западной части Верокьи, откуда прислали Витторио, так и бывает? Ну, или им просто надоела его глупость, вот и избавились…»

— За вашу удачу, синьоры! — поднял он стакан, и Фелипе с Витторио потянулись своими.

Тонкое стекло мелодично звякнуло, и Лучано пригубил сангретту, не глотая, а сначала определяя состав по привычке, намертво вбитой мастером Ларци.

Белое вино, не арлезийское, местное, но весьма неплохое. Апельсиновый сок, вон и в кувшине дольки. Мята. Мед… липовый. Имбирь. Мускатный орех — совсем немного, и это правильно, а то забил бы остальное. Ну, Беппо свое дело знает.

Делая вид, что смакует, он покатал сангретту на языке и, убедившись, что больше там ничего нет, проглотил. Отпил еще немного, наслаждаясь пряным свежим вкусом.

— А вот и твои гады, мальчишка! — возвестил Беппо, появляясь на пороге с большим блюдом.

Поставив его на стол, он снял крышку, и аромат запеченной в сливочно-сырном соусе смеси поплыл по комнате. Беппо бережно приподнял с одного края золотистую корочку, показывая товар лицом, и взору голодного Лучано предстала смесь крошечных осьминожек и кальмарчиков, маленьких, не больше мизинца, рыбок, тугих комочков мидий и чего-то еще, не опознаваемого, но выглядящего так, что рот мгновенно наполнился слюной.

— А нам почему не предложили? — возмутился Витторио. — Даже не сказали, что есть! Я же спрашивал самое вкусное!

— Прошу прощения, синьор, — сухо отозвался Беппо. — Вы спрашивали самое дорогое. Но это было заказано заранее.

И кивнул на Лучано, который ответил невинной примирительной улыбкой, но про себя язвительно усмехнулся. Морские гады, которых везут с побережья свежими в особых бочках, заклятых артефакторами, как ни крути, будут подороже говядины, пусть и томленной с дорогими специями. Но Витторио очень уж не приглянулся старому Беппо, а у того взгляд на людей наметан.

— Ладно, — хмуро согласился Витторио. — Принесите тогда еще амарильи для моего… нового друга!

— Я только сангретту! — торопливо сказал Лучано, которому вовсе не хотелось, чтобы на столе появилась лишняя бутылка.

Очередь до нее то ли дойдет, то ли нет, а так Витторио свою точно допьет.

— Выпивка для девочек, — заухмылялся Витторио, разваливаясь на стуле. — И что вы ее так любите? Настоящие мужики пьют лишь то, что горит, если поджечь. Эй, трактирщик, у тебя амарилья горит, надеюсь?

— У меня давно все горит и полыхает, великолепный синьор, — язвительно откликнулся Беппо уже из-за двери. — А если сомневаетесь в амарилье, могу ее в печь сунуть. Только ради вас!

— Наглец, — проворчал Витторио, принимаясь кромсать свой край запеченных морских гадов, а Фелипе бросил на Лучано виноватый взгляд. — Местная прислуга забыла свое место, а вы им это позволяете.

— Ну что поделать, — невозмутимо и очень вежливо сказал Лучано. — Распустились, вы правы. Мы давно ждали кого-нибудь, кто наведет порядок.

Фелипе чуть не подавился своей легкой, да еще и разбавленной сангреттой, а идиотто снова ничего не понял. Переложил себе на тарелку увесистый кусок лакомства и щедро запил амарильей. Лучано прикинул, что при такой скорости Витто допьет бутылку меньше, чем за час. Можно заказать и вторую, не жалко, но тогда в дурне будет плескаться уже слишком много крепкой выпивки, и зелье может подействовать не сразу. А некоторые уроки должны быть наглядными.