Мы не твои. Том2 - Элен Блио

работу устроил, договаривался, чтобы у меня в училище был удобный график, потом вообще о «заочке» договорился, хотя у нас такое не практикуют.

- Ясно. И что, есть новости о твоем… - Слава кивает на мой живот, который еще совсем плоский.

- Есть.

- Одумался, да, идиот хренов?

- Слав, не надо, ты же его не знаешь совсем.

- Знаю. Тот кто выгоняет беременную девушку, тот…

- Он не знал, что я беременная.

- То есть, он в принципе не знает откуда дети берутся? Вы хоть предохранялись?

Почему-то хочется встать на защиту Ильяса. Хотя, почему «почему-то»? Все логично. Я не считаю, что Слава справедлив. Он ничего не знает о моей истории.

Наверное. Не думаю, что мать ему все рассказала. А я… я тоже не все.

- Слав, не будем, ладно? Пожалуйста, не сейчас.

- Хорошо. Ты почему убежала? Плохо чувствуешь себя?

- Нет. Просто…

- Что? – смотрит удивленно и настойчиво требует ответа.

- Слав, я…мне не ловко об этом говорить.

- Почему? Что тебя смущает?

Ох, мужчины! Ну почему вы такие? Прямолинейные, когда не надо! И… увиливаете, когда вас просят быть прямыми!

Вздыхаю. Опускаюсь на кровать.

- Слав, я не очень хорошо себя чувствую в данной ситуации.

- Врача вызвать?

- Не в этом дело. Просто послушай, ладно?

- Хорошо. Я могу сесть?

- Садись, конечно.

Он проходит в комнату, смотрит на кресло, на котором навалены вещи.

- Ты уже и вещи собираешь?

- Слава, ты можешь меня просто послушать?

Опускает голову, вижу, как челюсти сжимаются. Сдвигает вещи, опускается в кресло, подпирает руками подбородок. В этот момент я вижу, что он, по сути, сам еще совсем молодой пацан. Ему двадцать пять. Окончил институт, работал, путешествовал. Что он видел в жизни? Были ли у него стрессы, потрясения? Кира не успела рассказать ничего о его отце…

- Я слушаю, Надюш.

- Мне неловко перед твоей мамой. Я не думаю, что она сильно мечтала, что ее единственный сын приведет в дом такую невесту как я.

- Что с тобой не так? По-моему, мама в тебе души не чает. Я же вижу.

- Я ей нравлюсь как человек. Но это не значит, что она готова принять меня как твою девушку, твою… жену. А ты… ты слишком торопишь события.

- Ты не сказала, что с тобой не так. – смотрит без улыбки.

- Ты сам понимаешь. Слава, я жду ребенка. Ребенка от другого мужчины. Я не собираюсь прерывать беременность или отказываться от малыша. Я буду рожать и воспитывать. – чувствую, что краснею. Мне тяжело дается этот разговор.

- Я это знаю. Меня это не смущает.

- Тебя, возможно, нет. Но… - Боже, как же сложно!

- Маму тоже нет. Поверь. Я ее тоже хорошо знаю.

- У тебя все так просто! Ты знаешь! Но ты её не спросил! Она может тебе сказать, то, что ты хочешь услышать. Но это не значит, что это ее мнение.

- Ты слишком мудришь. Все проще. Давай пойдем к ней и спросим.

- Нет. Я так не могу. Я… У меня сейчас чувство, что меня приютили в доме, ко мне отнеслись с любовью, уважением, теплом, а я…

- Что ты?

- Я… как будто пользуюсь вашим доверием. Мне сложно так, пойми! И ты…ты слишком спешишь. Ты знаешь меня всего пять дней!

- И что?

- И то… что ты меня на самом деле совсем не знаешь.

- Я знаю достаточно!

Он неожиданно резко встает, и оказывается передо мной, на полу, на коленях. Но он такой высокий, что его голова выше моей, хотя я сижу на кровати.

Слава берет моё лицо в ладони.

- Я знаю достаточно, слышишь? Хочу, чтобы ты была рядом. Хочу… защищать тебя, и любить. Понимаешь?

- Слав…

- Ничего не буду делать против твоей воли. Просто хочу, чтобы ты знала, если нужно – я буду рядом.

- Спасибо тебе! – его слова меня неожиданно так сильно трогают, до слез, протягиваю руку, чтобы его обнять.

Просто обнять. Как друга. Как человека, который обещает помощь и поддержку в момент, когда это очень и очень важно для меня.

Молчим, просто сидим вот так, обнявшись, потом он снова берет в ладони мое лицо.

- Расскажешь, что там? Зачем звонил это твой Торий?

- Он Товий, - улыбаюсь. – Сергеевич. Сказал… Сказал, что Ильяс меня ищет, хочет поговорить. Знает о… о моем малыше.

- А ты? Ты хочешь с ним разговаривать?

Действительно, хочу ли этого я?

Хочу. На самом деле хочу. Очень.

- Слав, я тебе почти ничего не рассказывала. Не знаю, говорила ли тебе что-то мама…

Он усмехается.

- Говорила, что был у тебя горец, да сплыл. Без подробностей. Хотя… я интересовался.

- А она? – интересные у них отношения, у мамы с сыном.

- Она сказала, если ты захочешь, расскажешь сама.

- Расскажу, если тебе интересно.

- Честно? Не очень интересно. Для меня его поступок…

- Слав, Ильяс инвалид. Он слепой. Не может ходить.

Вижу, как мой новоиспеченный рыцарь на мгновение замирает, потом внимательно меня разглядывает.

- Да. Соперник серьезный. – в его словах нет иронии.

- Слав… я…я должна хотя бы поговорить с ним, понимаешь?

- Конечно понимаю, малыш.

Он поднимается с колен, садится рядом, обнимает меня. Просто обнимает как друг. Как… как брат, которого у меня никогда не было.

И мне хорошо, просто хорошо рядом с ним.

Чувствую, как он аккуратно целует меня в макушку, прижимая к себе.

А я думаю, о чем же Ильяс хотел поговорить? О том, что готов помогать мне с малышом? О том, что хочет, чтобы ребенок воспитывался в семье? О том, что я не могу просто так сбежать с наследником Умаровых? А может… может, наоборот, хочет сказать, чтобы я никаких видов не имела на его наследство и фамилию? Ведь я совсем неподходящая невеста? Вот Алиса – да. Красивая, из обеспеченной семьи, образованная.

Снова эту тупая боль в груди, когда вспоминаю ее, стоящую в комнате перед креслом Ильяса. Обнаженную.

А может… может это все было просто провокацией? Ведь он не мог ее видеть?

Может быть, он хочет встретиться, чтобы сказать, что он меня любит?

Стук в дверь заставляет вздрогнуть.

- Дети, к вам можно?

- Да, мам, - спокойно отвечает Слава, не давая мне