Леди удачи - Фрэнк Шэй
Шрифт:
Интервал:
На миг Мэри показалось, что она видит свет в конце туннеля.
— Если все дело в этом — что ж, я принесу тебе любые извинения, какие захочешь, и пойду отсюда, — предложила она.
— Дело не только в этом! — ответила Энн.
— Ну что ж, как бы то ни было, я ценю Джека и, похоже, гораздо больше, чем ты, — сказала Мэри. — Несмотря на его хладнокровие, он очень сильно влюблен в тебя, и поэтому я не хотел бы, чтобы он застиг меня в подобном положении. Джек — хороший друг, в конечном счете он — мой единственный друг.
— Ах, какое чертовское самопожертвование — отказываться предать своего друга! Ей–богу, это очень трогательно.
Энн снова погрузилась в молчание и, поднеся свой бокал к свету, стала рассматривать его. Решив покончить с этим неравным боем, Мэри встала на ноги.
— Я пойду, — смущенно проговорила она.
Энн резко оглянулась, как будто уже успела забыть о присутствии Мэри, и лениво потянулась.
— Я бы задержалась ненадолго, — посоветовала она.
Она вытянулась на кровати, сонно зевнув, но сощуренные глаза неотрывно следили за Мэри.
— Я обладаю сложной натурой, юноша, — сказала она. — Как только мужчина признается мне в любви, я теряю к нему всякий интерес и начинаю искать себе другого — того, кто еще не говорил, что влюблен в меня. Разве ты считаешь, что у меня некрасивое тело, разве мои ноги слишком длинны или шея костлява? Скажи слово, и я пополнею, но сначала ты должен подойти и получше рассмотреть меня. Ты знаешь, как женщины любят, когда на них смотрят страстно. Я не верю, что ты уже смотрел на меня так.
Мэри взглянула в ее раскосые глаза, размышляя, не будет ли лучшим решением просто положить руку на эту изящную шейку и сдавить ее со всей силы. Она попалась в ловушку, и никакая сила не могла вызволить ее оттуда. Упрямо оставаясь на своем месте, она чуть ли не молилась, чтобы дверь внезапно распахнулась и в комнату вошел Джек Рэкхэм. Если бы завязалась драка, она бы почувствовала себя на своем месте.
— Ты все еще упираешься? — сказала Энн. — Тогда мне придется самой подойти к тебе. Скромность никогда не нарушала мои планы.
Легко спрыгнув с кровати и высоко задрав платье, Энн села на колено Мэри и обвила рукой ее шею. Охваченная паникой, Мэри оттолкнула ее и отскочила назад, прижавшись спиной к стене.
Они посмотрели друг другу в глаза, и Энн улыбнулась.
— Странное поведение для юноши, в жилах которого течет горячая кровь! — произнесла она. И после долгой тяжелой паузы очень отчетливо, подчеркивая каждое слово, повторила: — Я сказала — странное поведение для юноши.
И в этот момент Мэри, посмотрев в лицо Энн, поняла, что та знает ее тайну, и неожиданное облегчение охватило ее. Со вздохом она села на кровать.
— Покончим с этим! — сказала она. — Клянусь, у меня не было никаких шансов. Теперь, когда мы знаем, кто есть кто, мы можем говорить прямо. Как, во имя дьявола, ты разгадала мой секрет?
— Инстинкт подсказал! — ответила Энн. — Одна кошка всегда почует другую. Признаться, я поняла, что ты женщина, как только мы встретились, но не хотела говорить при Джеке, на случай, если он ничего не знает о твоем истинном поле.
— Уверяю тебя, у него нет ни малейшего подозрения.
— Сейчас мне придется поверить тебе на слово, но позже, я надеюсь, мне представится возможность удостовериться в этом. До меня доходили слухи о том, какие у Ситцевого Джека отношения с женщинами, — сказала Энн. — Когда–нибудь я, без сомнения, расскажу ему о твоем благородстве и о том, как ты отказалась предать его.
— Никогда еще я не оказывалась в более скверном положении! — заметила Мэри. — Я больше, чем когда–нибудь прежде, пожалела о том, что родилась женщиной.
Энн наполнила оба бокала вином, но Мэри покачала головой.
— Ром мне больше по вкусу.
Энн Бонни пожала своими изящными плечами и вытащила из шкафа бутылку рома. Налив себе, Мэри произнесла тост:
— За двух женщин–пиратов, уникальных в истории мира.
— Я пока что не заслужила такого названия, — ответила Энн. — Но теперь, разве ты не должна поведать мне свою историю?
— Похоже, что придется.
И, вновь наполнив бокал, она коротко рассказала Энн историю всей своей жизни: о своем детстве на отцовском корабле; о попытке матери спасти жизнь тещи, послав к ней переодетую в мальчика дочь; о женском монастыре и о побеге оттуда; о гостинице в Бреде и смерти своего фламандского мужа; о плавании на корабле капитана Прентиса и захвате «Утренней звезды» майором Бонне; о том, как она примкнула к команде капитана Вейна и подружилась с Джеком Рэкхэмом.
— Остальное тебе и так известно, — закончила она, ставя на стол пустой бокал.
— Клянусь честью, вот это история! — воскликнула Энн. — Ты сделала то, на что не была способна ни одна женщина, и рассказываешь об этом с таким спокойствием, с каким домашняя хозяйка совершает покупки.
— Мне было скучно служить в армии, было скучно жить в роскоши и богатстве в Бреде, и в море я пошла в поисках перемен и приключений, — объяснила Мэри. — Но я не могу с уверенностью сказать, что в море не было так же скучно, как и на суше. Меня не интересует техническая сторона плавания, а сражений, о которых стоило бы упоминать, не происходило. Единственное утешение — это климат, потому что я люблю палящее солнце.
— Ты сама не знаешь, чего ищешь, — сказала Энн, напряженно вглядываясь в лицо Мэри. — А что ты думаешь о будущем?
— Думать о будущем очень важно, — ответила Мэри, — хотя о своем я ничего не могу сказать с уверенностью, потому что живу в постоянной опасности. Но вообще–то я хочу иметь собственный корабль и испытать на нем опасные приключения. В пиратском ремесле сообразительность может еще как пригодиться, можешь мне поверить.
— Мне и самой так кажется, — подтвердила Энн. — Но какое же место в твоих планах занимают мужчины?
— Никакого, они интересуют меня только как матросы. Ты можешь не волноваться за своего Джека Рэкхэма. Он ничего не знает о том, кто я на самом деле, и я позабочусь о том, чтобы не узнал никогда.
— Трудно представить подобное. Я думала, что Джек способен почуять женщину под любой маскировкой. Но я готова поверить твоим словам, да и не только им — судя по твоему рассказу о прошлом и о мужчинах, среди которых тебе довелось жить, я делаю вывод, что мужчины действительно не интересуют тебя. Ты девственница, я права?
— Да уж, это точно, я — девственница.
— И не только физически, но и духовно, — продолжала Энн. — Ты не испытываешь потребности в мужчинах.
— Нисколько, — ответила Мэри. — На корабле капитана Прентиса был один молодой американец по имени Джон Вейд. Он нравился мне больше других, но не могу сказать, что я испытывала к нему сексуальное влечение.
— Странно! — заметила Энн Бонни, выпрямляясь и улыбаясь своим мыслям. — Почему всемогущий Господь создал нас столь разными? Не могу припомнить такого времени, когда я не вожделела бы какого–нибудь мужчину.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!