Паранормы. Контрольный вирус в голову - Василий Головачев

– До сих пор не понимаю, при чём тут цифра, – проворчал Мотузов. – Каким боком она относится к тюрьмам?

– Имеется в виду цифровой контроль содержания заключённых под стражей в специальных бункерах.

– Всё равно не понимаю. Наверно, Германов просто пристегнул термин «цифровые» к тюрьмам для вящей убедительности. Общеизвестно, что премьер млеет от слова «цифра», это его детище – цифровой контроль всего и вся. За ним самим нужен жёсткий контроль.

– За премьером? – прищурился Козодоев.

– А чем он отличается от других членов правительства? Это же его семья. Но я бы тут пошёл по другому пути, не привлекая слиперов. Сбросить на Германова компромат в Сеть, а потом душевно поговорить с ним о будущем, предупредить, что, если он будет продолжать в том же духе, сядет на несколько лет в своей же «цифровой тюрьме».

Козодоев задумчиво присмотрелся к фотографии улыбающегося президента «Сбера» в экране компьютера.

– Красивый господин, да? Не одну подругу отшил, меняя секретарш как перчатки. У нас много сексуального компромата на него.

– Вот и давай действовать в направлении на предупреждение. А не испугается, подключить прокурорскую систему проверок.

– В том-то и загвоздка, что в военной прокуратуре у него хорошие связи. Недавно Германов встречался с полковником Каменевым, возглавляющим Комиссию по исполнению президентских указов, что даёт ему возможность жить, не опасаясь уголовного преследования. А до этого он не раз пересекался с Хусруллиным, обсуждая какие-то проблемы. Какие именно, узнать, к сожалению, не удалось.

– Тогда всё-таки придётся посылать к нему слипера.

– А вот тут у нас возникла проблема посерьёзней. Ланин послал агента к Хусруллину, и тому каким-то немыслимым образом удалось его захватить.

– Добрынин говорил мне. Это уже не первый прокол «призраков». Они дважды попадали в засады при прежних Смотрящих.

– Поэтому я и хочу всё подразделение подчинить нашей «Альфе». Уверен, что это увеличит эффективность работы паранормов.

– Добрынин будет против.

Козодоев поморщился.

– Да знаю я его возражения. Если «Призрак» будет переведен под наше крыло, влияние Валерия Севастьяновича на работу Комитета упадёт до нуля. Он этого не допустит.

– Думать надо не о личном влиянии.

– Все мы жаждем большей власти, подчиняясь рептилоидной генетике.

– Никто не доказал, что мы потомки рептилоидов.

– Учёные утверждают, что мозг человека развивался от простого к сложному, включая прежние психические структуры первых живых организмов. Так что хочешь ты этого или нет, но в основе твоего ума лежит психика ящера. И вы не исключение, дорогой Николай Николаевич.

– Все мы не ангелы и способны ошибаться. Кстати, и вы промахиваетесь. Во всяком случае, не стоило отдавать зомбер Мараеву, коль уж он достался вам.

– Зомбер снова у Ланина, – буркнул Козодоев. – Но я его заберу.

– Я бы не стал спешить. Для наших целей он не годится, зато послужит делу создания пси-защиты. Давайте заканчивать основную часть анализа. Первое: «Призрак» достаточно эффективен, но для увеличения отдачи требуется улучшить систему управления им. Согласны?

– Без сомнений. Ланин достиг предела своего понимания ситуации и должен уйти. Думаю, члены Комитета нас поддержат.

– Кем вы предлагаете его заменить?

– Майором Хвощёвым. Повысить в звании до полковника и так далее. Он более креативен.

– Надо срочно выяснить, что затевает Хусруллин.

– Он явно пошёл ва-банк.

– Пойти-то пошёл, но с какой целью? Не означает ли захват слипера расчёт на его перепрограммирование и нанесение с его помощью пси-удара по президенту?

Козодоев перестал сверлить взглядом монитор.

– Вполне допускаю.

– В таком случае надо немедленно заняться освобождением слипера.

– Слиперши, это А-3, Жанна Миловидова.

– Не имеет значения. В крайнем случае, если она окажется зазомбированной…

Козодоев встретил взгляд Мотузова и понял, что имеет в виду председатель Совбеза.

– Но она сделала для нас многое…

– Речь идёт об угрозе жизни президента и о судьбе страны.

– Вы повторяете идею Мараева, Николай Николаевич. Не слишком ли жёсткое решение?

– Жёсткое, но необходимое. Возможно, делать этого не придётся. Что касается выяснения её благонадёжности, то можно будет подослать к ней нового слипера, Безоружного, они любовники.

Губы Козодоева изогнулись сердечком.

– Может быть, это любовь?

– Тем лучше, Безоружный поможет нам разобраться с Миловидовой. Запускайте оперативную проработку.

– Всё же я хотел бы получить согласие Комитета.

– Вынесем сегодня же на обсуждение. Не спускайте глаз с Хусруллина!

– Контролируем все его маневры.

– Не все, раз ему удалось захватить слипершу. Куда он её отвёз?

– Ищем.

– Ищите быстрей, что-то назревает, и мы должны просчитать все варианты.

– Возбудился СК.

– Кто?

– Следственный комитет. Замечена слежка за Безоружным с их стороны. Привлекли даже ОМОН.

– С чего бы это?

– Выясняем. Видимо, включились спящие ячейки «Комитета 300», активированные Смотрящим.

– Хусруллин – точно Смотрящий?

– Это могут узнать только слиперы. Но все косвенные данные подтверждают подозрения.

– Тогда надо включать боевой режим.

Козодоев погрустнел.

– Похоже, мы в цейтноте. Да и президент тормозит.

– Может, у него тоже деменция, как у Байдена? Слышали байку? В попытках борьбы с деменцией Байден обнаружил, что задушил Камалу Харрис.

Козодоев понимающе улыбнулся.

– Я слышал другую байку: в попытках обуздать коррупцию российский президент обнаружил, что для этого надо пересажать по тюрьмам половину страны.

Председатель Совета безопасности ответил не менее понимающей улыбкой.

За дверью стояли три «терминатора» – бойцы спецназа ОМОН в костюмах «сотник». Выглядели они устрашающе, однако их головы защищали керамические шлемы, и ни о какой пси-защите речи не шло.

«Бери первого! – выдал мысль Нестор. – Я подстрахую!»

В голове стало свободней: объём личности Жанны переместился в голову спецназовца, стоявшего впереди всех с поднятым пистолетом-пулемётом.

– В чём дело? – осведомился Нестор.