В огненном плену - Карен Мари Монинг

— Твою мать, — соглашаюсь я.

За балюстрадой четыре длинных стола установлены в виде квадрата. Принцы Невидимых занимают одну из его сторон. Бэрронс, Кэт и я садимся напротив.

Все силы уходят на то, чтобы не перепрыгнуть разделяющее нас расстояние и не атаковать их. Меня останавливают два обстоятельства: Бэрронсу Принцы нужны живыми, и я боюсь снова отключиться. Кэт слишком уязвима.

Несколько мгновений спустя Риодан падает рядом с нами на стул, зажимая Кэт и меня между двумя гудящими источниками силы. Он запускает пальцы в свои густые темные волосы, коротко остриженные на висках, и рассматривает меня ясным аналитическим взглядом. Я бесстрастно встречаюсь с ним глазами. Точеные черты его лица не тронуты морщинами; думаю, он застыл во времени в свои тридцать, к которым добавились неизвестные тысячи прожитых лет.

Как и все приближенные Бэрронса, Риодан мускулист и покрыт множеством шрамов, самый заметный из которых сбегает от челюсти по шее и пересекает грудь. Риодан наслаждается изысканными вещами и покупает их без малейших колебаний. Я хочу узнать историю Девяти, но никто мне ее не расскажет. У каждого из них под кожей живет зверь. Риодан прячет своего лучше всех. Из Девяти, кем бы они ни были, он самый успешный бизнесмен — занимается финансовыми вопросами и поддержанием огромной империи.

Бэрронс — молчаливый лидер их маленькой бессмертной армии, тот, перед кем все они отчитываются. Обычно он позволяет Риодану вести переговоры. Возможно, потому, что знает: сам он потеряет терпение в тот же миг, когда один из его приказов не будет выполнен немедленно, и просто убьет всех, кто окажется в поле зрения. Риодан предпочитает шахматные партии, он уничтожает противника за пять или менее ходов. Бэрронс же сожрет шахматную доску, приправив ее кровью, как кетчупом.

— У тебя слишком много Невидимых за стенами магазина, Мак, — говорит Риодан.

— У тебя слишком много их в «Честерсе», — холодно парирую я.

— Он понимает наши нужды, — говорит один из Невидимых Принцев.

— За мной они не следуют по пятам, — произносит Риодан.

— И ты тоже разбираешься в наших нуждах, по личному опыту, — шелковым голосом напоминает мне Принц.

Я его игнорирую.

— Это потому, что ты хуже пахнешь, — обращаюсь я к Риодану.

— Гнильцы не хватает, — соглашается он.

— Я использую Невидимых для проверки барьеров. — Бэрронс закрывает эту тему.

Риодан смеется, но не продолжает разговор.

Мы, шестеро, сидим и молча смотрим друг на друга. В комнате почти нет воздуха, только враждебность и ярость. Я стараюсь не дышать глубоко и позволяю руке опуститься на успокаивающую рукоять копья. И тут же отдергиваю ее, вновь атакованная жуткими образами.

— Ты уберешь барьер, не позволяющий нам телепортироваться, или отнимешь у нее копье, — обращается к Бэрронсу более высокий Принц, шаря взглядом, жарким, сексуальным, голодным, по моему телу.

Бэрронс ненадолго замирает, и на пару секунд я не уверена в том, что он все еще сидит рядом со мной, — настолько неощутимым становится его присутствие. Я тихонечко выдыхаю, думая, что собрание вполне может закончиться, не начавшись.

А затем Бэрронс говорит, тихо и осторожно:

— Мисс Лейн.

Я чувствую напряжение его тела, зеркально отражающее закаменевшие кольца ярости в моем.

— Я не отдам тебе свое копье, — так же тихо говорю я. — Это обойдется.

Было время, когда Принцы умели навевать на меня иллюзию, убеждавшую в том, что они забрали копье, но с тех пор я выучила их фокусы и подобное больше не сработает.

— Я не «это». Я Принц Рэт из Королевского Дома Невидимых, созданного вторым, — холодно говорит высокий Темный. — Мой брат Киалл из третьего. Когда-то ты стонала, повторяя наши имена. И умоляла о большем. Без копья ты ничто. Слабый. Человек.

Сначала ни Бэрронс, ни я ничего не говорим. Затем он без выражения произносит:

— Я не сниму барьеров.

— Отлично, они могут уходить, — так же без выражения говорю я.

Ничто, надо же. Они не знают о моем внутреннем психопате.

Бэрронс прожигает меня взглядом. Я буквально чувствую, как он вынуждает меня повернуть голову.

— Посмотрите на меня! — командует он.

Я морщусь, но смотрю.

«Вы сказали, что доверяете мне свою защиту. Если я опущу барьеры, сюда могут телепортироваться другие Невидимые. Неприемлемый риск. Не давите на меня. Мой зверь хочет их смерти».

«Ну, хотя бы наши звери согласны друг с другом», — сахарным тоном отвечаю я. Полыхая яростью, я вынимаю копье из ножен и шлепаю его на ладонь Бэрронса, пока не прозвучали очередные напоминания о сегодняшнем дне.

Рэт и Киалл трещат и звенят в той пробирающей до костей нечеловеческой манере, которая была их единственным способом коммуникации, когда они только прибыли в Дублин, обезумевшие от голода. Этот тонкий звон откликается где-то глубоко в моих костях, сознание ускользает от меня. Когда Бэрронс передает копье Риодану, а тот прячет его под пиджак, Принцы восстанавливают свой лощеный фасад.

— Ну да, ему можно носить копье, а мне нет, — ворчу я.

— Он не позволяет мелкому оскорблению стать препятствием будущей выгоде. Подобная слабость свойственна женщинам. Они придают значимость тому, что на самом деле не имеет значения. Оплакивают события, которыми явно наслаждались, — говорит Киалл, разглядывая меня с многозначительной и выразительной ухмылкой. — Что было утрачено в ту ночь? Ничего. Что было получено? Ни с чем не сравнимый опыт. Ваши человеческие женщины развлекают нас, убивая друг друга, чтобы избавиться от конкуренток и получить в награду ночь с нами.

Не знаю, кто рядом со мной напрягается сильней, Кэт или Бэрронс. Комната начинает напоминать вулкан на грани извержения.

Я вдыхаю, считаю до десяти, выдыхаю. В определенный момент, когда сумею справиться со своим внутренним демоном, я нанесу визит в отвратный готический особняк на окраине Дублина, где Принцы окружили себя почитательницами. И захвачу с собой копье. И те женщины, которые щебетали радостный бред вроде «увидимся в Фейри», прекратят убивать друг друга ради возможности сойти с ума в постели монстра.

Когда входит Р’йан, Светлый Принц, именующий себя новым Королем, Невидимые рычат, словно дикие звери.

Р’йан напоминает мне В’лейна, до того, как тот сбросил маску, открыв свою истинную Темную сущность — Принца Крууса. Припудренная золотом кожа бархатом обтекает мощное тело, лицо напоминает лик величественного архангела. Длинные светлые волосы свободно спадают ниже талии. Он тоже превратил себя в нечто элегантно-человеческое, надев штаны из оленьей кожи, черные сапоги, кремовый кашемировый свитер и золотой ошейник. Р’йан смеется и отмахивается от Темных собратьев величественным, снисходительным жестом, словно отгоняя надоедливую муху на банкете, устроенном в его честь.