На руинах Миглаха. Легенда о Дигоне - Николай Львович Сибилев

лидеры и нежелательные соперники. Как яростны арейцы в борьбе, так же и неистовы аполониты в созидании. Несмотря на то, что численность населения этих благодатных земель не велика, территория их застроена городами и поселениями, красота зданий которых даст фору любым другим. На юге — золочёные крыши соборов и дворцов, гигантские величественные конусы пирамид гармонично сочетаются с густой насыщенной зеленью деревьев. На севере, ближе к центру континента — сухие степи и полупустыни украшены небольшими городами и пирамидальными храмами. Наравне с честью и справедливостью аполониты признают смыслом жизни только свободу. Потому их жилища просторны и всегда залиты светом, а правление Дома отличается открытостью и во многом носит совещательный характер. Их столица, Гелиос, похожа на гигантскую золотую монету, брошенную на зелёный бархат растительности. Ровные линии дорог прорезают участки со свободно стоящими усадьбами и массивными домами, украшенными колоннами, широкими лестницами и просторными открытыми террасами с каменными балюстрадами. Жилища окружают цветники и маленькие скверы со звенящими ручьями, создающие томную негу прохлады, столь желанную в этих жарких краях. Даже школа, расходясь концентрическими кругами от Замка главы Дома в центре Гелиоса, не имеет чётких границ, постепенно сливаясь с окружающей средой. Всё это великолепие стало возможным благодаря невероятному дару воплощать в реальности задуманное: Сила позволяет мыслям наиболее развитых аполлонитов материализовываться, а возможность управлять Огнём надёжно сохраняет их леса и города от пожаров и засухи. Жёлто-золотые одежды, если кому-то посчастливилось встретить их трактами Миглаха, всегда сопровождаются шёпотом благоговейного восхищения.

В доме правителя с самого утра стоял шум, суетилась прислуга, повара с важным видом раздавали указания, стража в начищенных доспехах чинно патрулировала коридоры. То там, то здесь мелькали золотые плащи архосов. Гиперион, прославленный Верховный Отец аполонитов, принимал ежегодное собрание. Его дворец представлял из себя вытянутый прямоугольный комплекс, окружённый рощей мимозовых деревьев вперемежку с лавровыми и барбарисовыми кустарниками. Резные капители колонн по периметру держали на себе прямую крышу, в виде дополнительного открытого этажа, ограждённого тысячью метровых статуэток из розового шпинеля. По четырём углам её венчали форпосты правильных позолоченных пирамид. Внутренний двор замка занимала просторная площадь, выложенная плитами сверкающего жёлтого кварца. Сейчас она была пышно украшена золотистыми флагами с вышитыми на них чёрным цветом геральдическими гербами всех альянсов Дома Аполлона. Два ряда ступенчатых фонтанов вдоль площади наполнили растёртым в пыль перламутром, и сотни тонких струек воды в них искрилась в дневном свете, переливаясь всеми цветами радуги.

Сам Гиперион, высокий, крепкого телосложения правитель Дома, ходил по уже подготовленному тронному залу и крутил в руке короткий церемониальный меч, который будет украшать его пояс на Совете. Груз почти четырёх прожитых столетий ещё не надломил крепости его тела, но уже проявился лёгкой сединой, почти незаметной в золотисто-песчаных локонах и на короткой плотной бороде. Густые с изломом брови накрывали глубокие ярко-голубые глаза. Высокие скулы и две вертикальные морщинки над переносицей придавали ему несколько угрюмый героический вид. Дополнял образ, исполненный достоинства, длинный с лёгкой горбинкой нос, упирающийся в усы, подковой переходящие в бороду. Сейчас казалось, что морщин на его лице прибавилось — неспокойно было у него на душе и причины тому были весомые.

Вечером того же дня в тронном зале замка за огромным П-образным столом, накрытым изысканными яствами, сидели главы альянсов Дома и их доверенные лица. Во главе стола, на небольшом троне, спинка которого изображает небесное светило с расходящимися лучами, в парадном гравированном нагруднике из чистого золота, сидел немолодой, но полный сил и неугасимой энергии Отец аполонитов. Собрания Совета Дома уже много лет носили формальный характер и были, скорее, дружеским поводом съехаться на шикарный пир, чем рабочим инструментом решения государственных задач. Но не в этот раз.

После того, как гости насытились и потоки свойственного этому народу хвастовства собственными достижениями начали сменяться светскими беседами, Гиперион встал и взял слово:

— Братья, прошу тишины! — серьёзность его зычного проникновенного голоса мгновенно прекратила всякие разговоры. — Нынешний Совет не будет простым. Ещё недавно я ждал от нашего праздника традиционной лёгкости, но на днях кое-что произошло. Я не стану утомлять вас долгими прелюдиями и перейду сразу к делу. Судя по всему, Миглах стоит на пороге серьёзных событий. В глубокой древности, когда наш мир пережил катастрофу Параклаза, и жизнь обрела привычные теперь правила, наши предки едва не вымерли в борьбе с неведомой и ныне забытой силой. Её угасающее эхо инородным привкусом даже сейчас ощущается в потоках энергий нашего мира.

Стоит заметить, что Гиперион отличался меж прочих жителей Миглаха и даже среди Верховных Отцов, исключительной эмпатией к состоянию окружающей энергетики и чувствительностью к Силе. Присутствующие это прекрасно знали.

— Несколько дней назад, — продолжил он, выдержав небольшую паузу, — во время утренней медитации я ощутил, что этот привкус усилился, стал чётче, выразительнее, можно сказать освежился, хотя всё время, которое я помню, он только мучительно медленно затухал. Я связался с другими Верховными Отцами и поведение некоторых из них меня насторожило. К мёртвому я не обращался, сами понимаете, хотя он бы, пожалуй, и мог что-то рассказать. Агорей, Фульгур и Урания, похоже, заняты своими делами и ничего не знают. Или умело делают вид, что не знают. Мудрый Кетер вообще куда-то исчез и не выходит на связь, но с ним такое бывает часто. Наш сосед, апологет войны Квирин, возможно, и обладает какой-то информацией, поскольку по своей простоте и бесхитростности сразу стал напоминать о старых обидах, упорно уходя от ответа. Хозяйка тайн грядущего, Селена, по своему обыкновению, начала туманно говорить о провидении и пророчествах судных времён. Это мне не нравится. Её предсказания обычно сбываются. И только Лабрис, хитроумный Отец угрюмого Дома Кроноса, несмотря на наши противоречия, ответил сдержано и по существу. Сейчас он не в лучшей форме. Приближается его черёд покинуть наш мир, но он чётко ощутил странные возмущения во временных потоках в тот же час, что и я — в потоках энергетических. Это не случайное совпадение, и Лабрис это понимает. Как понимает он и то, что происходящее может оказаться выше наших мелких разногласий. Потому мы пришли к выводу о необходимости временного союза, пока ситуация не разрешится, и мы не поймём с чем имеем дело.

Гиперион помолчал. Дал время своим подопечным усвоить информацию, и закончил:

— Итак, я изложил всё, что сейчас нужно для понимания ситуации. Давайте обсудим то, как нашему Дому вести себя дальше…

За столом начали говорить архосы. Сначала тихо, шёпотом, советуясь со своими помощниками. После в голос, между собой. Так продолжалось недолго, пока первым