Красная королева - Хуан Гомес-Хурадо

– А что тут обдумывать? – удивляется Джон. – Мы поднимемся, поговорим с ним и приступим к работе.

– Боюсь, что тут могут возникнуть некоторые затруднения.

– Там будет кто-то еще, – говорит Антония.

И это не вопрос.

Ментор удрученно разводит руками.

– Сеньор Ортис позвонил одному нашему человеку, а этот человек позвонил нам. Но его адвокат занервничал и заразил его своей нервозностью. Так что люди из ОБПВ сейчас там, а нервничаю теперь я.

Отдел по борьбе с похищениями и вымогательствами национальной полиции, думает Джон, чувствуя при этом укол зависти. Элитное подразделение. Крутые парни, профессионалы.

– И что теперь? Пусть сами во всем разбираются, а мы пойдем домой?

– Мы будем работать так же, как работали раньше, еще до вас, инспектор Гутьеррес. Вы будете стоять в сторонке и не мешать. И держать рот на замке.

– В каком смысле? – с недовольством в голосе спрашивает Джон.

– В том смысле, что про другой, предыдущий, случай мы ничего не знаем, – поясняет ему Антония.

То есть типа убийства мальчика в Ла-Финке просто-напросто не было. Ну а что, почему бы подразделению, созданному для борьбы с конкуренцией и утаиванием информации между разными отделами полиции, не пойти старым путем.

– Нет никакого другого случая. Этот случай – единственный, – подтверждает Ментор, делая ударение на слове единственный. – Понятно?

Антония кивает, и Джон нехотя следует ее примеру. Если их подозрения подтвердятся и за исчезновением Карлы Ортис и убийством мальчика действительно стоит один и тот же человек, им придется играть по установленным правилам.

– Вы не пойдете с нами? – спрашивает он Ментора.

– Мне нужно сделать пару звонков. Будьте осторожны и не болтайте лишнего. А да, кстати, Скотт…

Антония смотрит на него.

– …я рад, что ты вернулась.

Антония отворачивается, не ответив ни слова. Когда она отходит, Ментор протягивает Джону крошечную металлическую коробочку.

– Что это? – спрашивает Джон, потряхивая ею в воздухе. – Звучит как маракас.

– Возьмите с собой. Это для нее.

– Таблетки? И когда я должен их ей выдавать?

Ментор подмигивает ему.

– Когда она попросит.

Квартира находится в паре минут ходьбы, на улице Генерала Кастаньоса. Верхний этаж, тысяча квадратных метров, отделанных по высшему стандарту архитекторами студии Энрике Баррера[14]. Роскошная и уютная гостиная. И Джону даже не нужно подниматься, чтобы все это увидеть, достаточно щелкнуть пару раз в поисковике на телефоне, пока они стоят внизу у домофона и ждут, что им откроют. Некоторые фотографии размещены на сайте известного гламурного журнала. А остальные – в «Инстаграме» Карлы Ортис.

Жизнь этих людей – бесконечная витрина, думает Джон. Смотрите, милости просим. С каждой выставленной фотографией они отворяют психам дверь в свой дом. Неужели они этого не понимают?

На последней фотографии, которую выложила Карла Ортис, она сидит рядом со своим сыном на террасе этой квартиры, а сзади виднеется здание Верховного Суда. Кто угодно из ее 228 000 подписчиков, имея в распоряжении Гугл Мапс и хоть каплю мозгов, мог бы определить ее точный адрес менее, чем за десять минут.

Хорошо еще, мальчик сидит спиной. Хоть до этого додумалась.

Дверь открывается. Джон и Антония проходят мимо телохранителя, сухо приветствующего их кивком головы, и поднимаются на лифте на верхний этаж. Еще один охранник ждет их у открытой двери в квартиру – единственную на этаже.

Немного запоздали с таким количеством охраны.

В этом доме на стенах не висит Ротко, но Джону, когда тот заходит внутрь, кажется, что вполне бы мог и висеть. Пол выложен серым микроцементом, а мебель из состаренного дерева сделана в индустриальном стиле. На стенах висят черно-белые фотографии пейзажей и несколько фотографий Карлы и ее сына. Без мужа и отца. Из прихожей они попадают в огромную гостиную с восьмидесятидвухдюймовым телевизором. С другой стороны – камин.

По гостиной быстрыми нервными шагами туда-сюда ходит мужчина – невысокий, крепкий (пухлый – первое слово, пришедшее Джону на ум) и лысый. На нем классическая белая рубашка с закатанными рукавами, уже настолько пропитанная пóтом подмышек, что мокрые пятна почти сливаются на груди. Он не здоровается с ними, едва смотрит в их сторону: видимо, за день уже привык к дефилированию незнакомцев.

На диване с ноутбуками и включенными диктофонами сидят агенты ОБПВ. Они представляются как капитан Хозе Луис Парра и капрал Мигель Санхуан. Этот Парра – бритая голова, козлиная бородка, властное рукопожатие альфа-самца – явно тут главный.

– Как мне передало мое начальство, вы здесь в роли наблюдателей, – говорит он. Держится он профессионально, но при этом в его взгляде можно легко прочесть, что ему не слишком-то нужна компания.

– Мы вам не помешаем, – отвечает Джон, прислоняясь к стене. – Продолжайте, пожалуйста.

– Сеньор Ортис уже дал показания, и он очень устал, – вмешивается седой мужчина в костюме, со слащавым голоском. Он стоит посреди гостиной, скрестив руки на груди. Чем-то он напоминает Майкла Кейна, только без малейшей капли человечности. Джону не составляет большого труда догадаться, что это адвокат.

– Сеньор Торрес, я понимаю, что уже поздно и что вы оба очень устали после такого напряженного дня, но послушайте, мы так пока и не знаем, с чего начать. Если вы нам не поможете сформировать список подозреваемых, мы мало что сможем сделать.

– Ничего, я готов, – говорит Ортис.

– Рамон, – предупреждает его адвокат, понижая голос, – ты же помнишь, что сказал врач.

Голос-то он понижает, но в меру, чтобы мы все услышали и поняли следующее: «Моему клиенту уже за восемьдесят, не давите на него слишком, а то он не выдержит».

– А я говорю, что готов. Ты ведь слышал, что сказали эти сеньоры. Первые часы самые важные.

– Нам нужен полный список людей, с которыми общалась ваша дочь, сеньор Ортис, – говорит Парра. – И в особенности список тех, кто мог бы желать ей зла.

– Как насчет ее бывшего мужа? – спрашивает Санхуан. Это тип в очках и с густой бородой. Он неустанно грызет шариковую ручку и смотрит на своего начальника, прежде чем открыть рот.

– Борха? Это не он, – отвечает Ортис.

Развод теннисиста среднего пошиба и дочери миллиардера спустя всего лишь три года брака наделал много шума в желтой прессе, хотя Джон читал, что все состоялось по обоюдному согласию и прошло мирно.

– Почему вы так уверены?