Ты мне принадлежишь - Мэри Хиггинс Кларк

Она сразу его заметила, потому что как раз в эту минуту отвернулась от Мэтта, который взял в руки какую-то безделушку и читал табличку, объяснявшую, что это нечто особенное. Шикарный тип их, похоже, не заметил, потому что они стояли за расписной ширмой с намалеванными верблюдами и пирамидами. Она не слышала, что сказал этот покупатель, но хозяин магазинчика вынул что-то из-под стеклянной крышки прилавка и протянул ему.

«Тип был просто классный», — думала Тиффани, до сих пор не забывшая того красавца, хотя это было год назад. Она сразу поняла, что он вращается среди таких людей, о которых она только читала в колонках светской хроники. Не то что недоумки, набивающие себе брюхо в «Гроте»! Она вспомнила, как он удивился, когда обернулся и увидел ее. А когда он ушел, хозяин магазина сказал: «Этот джентльмен купил у меня уже несколько таких колец для своих дам. Может, взглянете?»

Это и впрямь оказалось хорошенькое колечко, подумала тогда Тиффани, и они с Мэттом видели на индикаторе кассового аппарата, что оно стоило всего десять долларов, поэтому она сказала, что тоже хочет такое.

«А потом хозяин показал нам надпись внутри, — вспомнила Тиффани, — и тут Мэтт покраснел и сказал „Ладно“, а я подумала: может, это знак, что пора найти себе настоящего жениха».

Тиффани подвела карандашом брови и потянулась за тушью. «Но как раз после того случая мы с Мэттом расстались», — горестно подумала она.

Тиффани с грустью посмотрела на бирюзовое колечко, которое хранила в резной шкатулке слоновой кости, доставшейся от бабушки. Эту шкатулку дедушка подарил бабушке во время свадебного путешествия на Ниагарский водопад. Она вынула колечко и залюбовалась им.

«Нет, я не отошлю его доктору Сьюзен, — сказала она себе. — Кто знает? Вдруг Мэтт опять позвонит? Вдруг у него еще нет постоянной девушки? Но я же обещала доктору Сьюзен! — вдруг спохватилась она. — Что же мне делать? Так, минуточку! Доктор Сьюзен не просила кольцо, она спрашивала, где находится эта лавочка. Значит, главное — дать ей приметы того места. И больше ей ничего не нужно. Помню, на другой стороне улицы был порномагазин. Скорее всего, лавка в паре кварталов от станции метро. Доктор Сьюзен — она же умная. Она найдет лавку по этим приметам».

Радуясь, что ей удалось принять правильное решение, Тиффани вдела в уши голубые висячие сережки. Потом села за стол и написала доктору Сьюзен коротенькое письмо, описав местонахождение магазинчика, как оно ей запомнилось, и объяснив, почему ей так дорого само кольцо. Письмо она подписала: «Ваша искренняя поклонница, Тиффани».

К этому времени Тиффани уже сильно опаздывала на работу, что, впрочем, случалось с ней нередко, и не успела по дороге бросить письмо в почтовый ящик.

О том, что письмо так и осталось не опущенным, она вспомнила позже, когда выкладывала четыре порции подогретой лазаньи перед особенно надоедливыми посетителями «Грота». «Чтоб они себе языки пообжигали, — подумала она в сердцах, — а то только и знают, что жаловаться».

Стоило ей вспомнить о языках посетителей, как у нее возникла идея. Она не станет писать доктору Сьюзен, лучше она завтра позвонит. А попав в эфир, извинится за то, что назвала кольцо и того, кто его подарил, дешевкой. Она объяснит, что отпустила эту дурацкую шутку только потому, что сильно скучает по Мэтту. Он такой славный парень! Не может ли доктор Сьюзен придумать способ, как им снова сойтись? В прошлом году он не отвечал на ее звонки, но она почему-то была уверена, что он еще не обзавелся новой девушкой.

Тиффани с мрачным удовлетворением заметила, как один из посетителей, которых она только что обслужила по второму разу, откусил кусок лазаньи и тут же схватился за стакан с водой. «Таким образом я смогу получить бесплатный совет, — подумала Тиффани. — А может, мать Мэтта или кто-то из ее подруг тоже будет слушать эту программу, и услышит его имя, и скажет ему, а он будет польщен и позвонит мне. И что я при этом теряю?» — спросила она себя, подходя к столу, за который только что уселись новые посетители. Она понятия не имела, как их зовут, но хорошо помнила, что они уже бывали здесь раньше и всякий раз оставляли паршивые чаевые.

Алекс Райт жил в четырехэтажном кирпичном особняке на Семьдесят восьмой улице в Восточном районе. С самого детства этот особняк считался его родным домом. Он по-прежнему был обставлен старинной мебелью, оставшейся после его матери, тяжелыми и темными викторианскими столами, буфетами, книжными шкафами, мягкими диванами и креслами, обитыми блестящей парчой. Его украшали древние персидские ковры и изящные предметы искусства. Посетители неизменно восхищались выдержанной в традиционном духе красотой особняка начала века.

Даже четвертый этаж, отданный в основном под игровую площадку для маленького Алекса, остался таким, как прежде. Некоторые предметы встроенной мебели, заказанной у Шварца, оказались настолько уникальными, что о них была напечатана иллюстрированная статья в «Дайджесте архитектуры».

Алекс уверял, что не хочет менять обстановку в кирпичном особняке по одной причине: в один прекрасный день он обязательно женится, и когда это случится, он предоставит право производить любые перемены своей будущей жене. Как-то раз один из его друзей, услышав эти слова, в шутку спросил:

— А вдруг она будет увлекаться супермодерном или чем-нибудь психоделическим?

Алекс улыбнулся и ответил:

— Этого не случится: такая женщина даже до помолвки не дойдет.

Он предпочитал жить просто, без особых изысков. Ему было не по себе при полном штате слуг в доме, возможно, потому, что родители всегда имели репутацию неуживчивых нанимателей. Слуги в доме постоянно менялись, в детстве ему частенько случалось перехватывать ворчливые замечания, которые пугали и расстраивали его. И теперь в услужении у него был только шофер Джим и экономка Маргарет, удивительно умелая и, к счастью, немногословная. Она приходила в дом каждое утро ровно в восемь тридцать, как раз вовремя, чтобы подать Алексу завтрак, и оставалась приготовить обед в тех редких случаях, когда он обедал дома. Это случалось не чаще, чем дважды в неделю.

Холостой, привлекательный, окруженный манящей аурой сказочного богатства Райтов, Алекс всегда был желанным гостем в самых высоких кругах. Тем не менее о нем мало что было известно широкой публике: он любил изысканные званые обеды для избранных, но терпеть не мог саморекламы, шумихи и всегда избегал крупных светских мероприятий, так волновавших воображение людей с менее утонченным вкусом.

Во вторник он почти весь день провел за рабочим столом в штаб-квартире фонда, а ближе к вечеру пошел в клуб поиграть с друзьями в сквош[12]. У него не было определенных планов на вечер, и он отдал распоряжение Маргарет приготовить обед. «на всякий случай».

Поэтому, вернувшись домой в шесть тридцать вечера, первым долгом он проверил холодильник. Маргарет превосходно готовила суп с цыпленком, и сейчас целая кастрюля ее фирменного блюда дожидалась разогрева в микроволновке. Нарезанное кусками мясо цыпленка и салат можно было положить на бутерброд.