Нежность августовской ночи - Татьяна Тронина

От тети Клавы. Родной тетки Нины.

Все эти годы тетка писала Нине письма, отправляла посылки с домашними заготовками. Нина несколько раз ездила к ней в деревню. На день, на два… В этом июне вот ездила на целую неделю.

Глеб порывался сопровождать жену, но Нина каждый раз отговаривала его: «Милый, это деревня, там ничего интересного… Это моя родня, а не твоя. Тебе будет скучно».

Глеб соглашался с Ниной. В самом деле, чего это он там забыл, в Ивняках?.. И благодарил судьбу за то, что ему досталась такая удивительная, мудрая супруга, не отягощающая его своими родственниками.

Но теперь Глеб жаждал попасть в Ивняки.

Кажется, именно там он мог найти ответы на свои вопросы.

* * *

– Толик! – крикнула Евгения.

Бывший муж дернулся, повернул голову. Одной ногой он уже был в машине. Евгении все-таки удалось его подловить.

– Толик, я тебя умоляю… Давай поговорим! – Евгения вцепилась в железные прутья забора – на территорию огороженной автостоянки постороннему не пройти. – Толик, прости за вчерашнее… Я больше не буду скандалить, честное слово!

Толик застонал и убрал ногу с подножки. Повернулся к Евгении.

– Что тебе? – спросил он с глубокой тоской.

– Толик, отдай «лейку», пожалуйста!

– Да отдам я ее тебе! – возмутился он.

– Давай… – Она протянула руки сквозь прутья ограды.

– «Лейка» у меня дома, ты знаешь.

– Поехали к тебе.

– Не сегодня.

«Сволочь!» – в бессильной ярости подумала Евгения. Но гнев свой постаралась скрыть. Она уже поняла, что с помощью скандалов и ругани ничего не добьешься.

– Почему не сегодня? – спросила она.

– Сегодня Ася принимает гостей.

– У тебя?

– У меня, – деловито кивнул Толик. – Мы, между прочим, с ней без пяти минут супруги… Ася очень на тебя обижена за вчерашнее.

– А если я подожду внизу, у твоего дома? Ты спустишься и отдашь мне «лейку»?

– Евгения, боже мой… Ты что, пару дней потерпеть не можешь? – с досадой спросил Толик. – Тебе почти тридцать лет, а ведешь себя, точно капризная девочка…

– Толик, мне нужна «лейка»! Прости меня, прости, прости…

Лицо бывшего мужа исказила трагическая гримаса. Он сел в машину, выехал со стоянки. Евгения, стиснув зубы, мрачно смотрела вслед…

Неожиданно Толик развернул машину и остановился перед Евгенией.

– Садись, – сказал он.

Второй раз повторять не пришлось – Евгения прыгнула на заднее сиденье.

– О, Толик, спасибо… – смеясь, произнесла она.

– Ты погоди спасибкать… Я не домой еду.

– А куда?

– Мне сейчас с матерью переговорить надо, а потом, в десять, я с Ластиком встречаюсь. Короче – около двенадцати будем у меня, – глядя на дорогу, деловито говорил бывший муж. – Гости наверняка разойдутся, и я отдам тебе «лейку». Согласна? Если нет, то я тебя могу сейчас подвезти до ближайшего метро. Как тебе такой план?

«Такой план» Евгении не очень нравился. Весь вечер хвостом следовать за Толиком, дожидаясь, когда ему, видите ли, будет удобно вернуть фотоаппарат… Но, с другой стороны, упускать эту возможность глупо.

Когда еще Толик выберет для нее, бывшей жены, время! Он такой весь из себя занято-ой… Даже противно.

– Я согласна, – сказала Евгения. – А что, Ластик теперь у тебя работает?

Смешной увалень, технарь (инженер по специальности), страшно неуверенный в себе, ходячий комплекс неполноценности (несмотря на то, что в армии служил, воевал даже!) – Ластик был другом детства Толика. Как на самом деле звали Ластика – уже не вспомнить и почему у него такое прозвище – тоже…

– Нет, – коротко ответил Толик.

– А зачем ты с ним встречаешься?

– Господи, Евгения, тебе-то что за дело… – разозлился Толик.

– Прости.

Некоторое время они ехали молча.

– Толик…

– Что?

– Толик, а почему ты сегодня такой добрый?

– Я не добрый. Я просто хочу, чтобы ты от меня отвязалась наконец, – устало произнес бывший муж. – Ты меня достала, Евгеника.

Евгеника – это уже ее прозвище. Так, кажется, называли лженауку, которую фашисты проповедовали при Гитлере. На этот раз Евгения помнила, когда именно бывший муж придумал ей это прозвище.

– Толик…

– Что?

– Мы пойдем к твоей маме вместе?

– Нет. Зачем? Ты меня подождешь в машине.

Они подъехали к старинному особняку напротив храма Христа Спасителя. Двор был огорожен. Толик показал пропуск охраннику на въезде.

Машину бывший муж припарковал у живописного палисадника.

– Я лучше здесь, на лавочке, посижу… – Евгения вышла из машины и огляделась оценивающе. Потом достала фотоаппарат, с которым никогда не расставалась.

– Я тебя умоляю, не фотографируй… – Толик чуть ли не силой заставил Евгению положить камеру обратно в кофр. – Тут нельзя снимать.

– Бред. Почему нельзя? Такой милый двор… такой дом… Толик, у меня больше не будет возможности… Дай я сниму!

– Нет. Тут такие люди живут… Господи, ну почему ты такая упрямая… – Он схватил ее за руку и потащил за собой к подъезду. – Ни на секунду тебя нельзя оставить без присмотра!

…Чистейший, красивейший холл с ковром и цветами, консьержка в стеклянном аквариуме.

– Роза Фаритовна, я к маме… – весело крикнул Толик. – Это со мной.

– Иди, Толя, иди… – благостно кивнула консьержка из-за стекла.

…В квартире Веры Артамоновны, бывшей свекрови Евгении, царил имперский дух. Красное дерево, позолота, хрустальные светильники, обитые бархатом кресла… В таких апартаментах даже находиться было страшно, да и неуютно – словно в музее. Не для жизни квартира…

Толика и Евгению встретила в холле домработница.

– Лиза, я к маме… Она у себя?

– Да, ждет тебя. Женечка, чаю? – Пожилая домработница Лиза еще помнила Евгению, которая бывала здесь когда-то – раза два или три.

– Нет, спасибо.

Евгения села на диван в холле, принялась листать журнал. Домработница ушла, Толик тоже скрылся в глубине квартиры.

Некоторое время было тихо, потом издалека, за несколькими дверями, раздался громкий, низкий, словно гусиный гогот, голос бывшей свекрови:

– Нет, нет и еще раз нет…

Потом, в ответ, голос Толика – просительный, успокаивающий.

– Нет, я сказала… никаких денег не хватит… это дорого! Я уже решила – мы перепродадим…