Соколица - Татьяна Михаль

– Я горжусь тобой, дочь. Я знал, что ты поедешь. Мне грустно от того, что это письмо вызвало твои слёзы… но как бы то ни было, она дала тебе жизнь, и только за это уже можно сказать ей спасибо.

Диана вздохнула и пригубила остывающий чай.

– Ты тоже участвовал в этом процессе.

Лев Илларионович горестно хмыкнул.

– А ты, пап?

Он постучал пальцами по деревянному столу.

– И я поеду.

– Хорошо. Гости тоже уезжают через два дня. Илью Алексеевича попросим присмотреть за хозяйством? – спросила она.

– Да, его попрошу. Гостям завтра нужно по договорённости снова устроить охоту, поедешь?

Диана кивнула.

– Конечно, пап.

Он встал из-за стола и подошёл к дочери. Крепко обнял её и поцеловал в светловолосую макушку.

– Ты у меня умница, дочь.

– А ты у меня, пап.

Отцовская любовь даёт Диане чувство защищённости, безопасности, уверенности в себе и ценности себя.

Диана видит, чувствует и знает, что самый значимый мужчина в жизни – отец – любит и принимает её такой, какая она есть.

Отец для Дианы – это целый МИР. И она прекрасно знает, что этот мир любит и принимает её, всегда готов помочь и защитить, и ей ничего не страшно. Она живёт без страха, со знанием того, что всё будет хорошо, она всегда найдёт поддержку и опору, ведь весь мир на её стороне.

– Поездка с гостем прошла нормально? – поинтересовался у неё отец.

Диана снова вспомнила брошенные слова друга Марка о споре, да и просто гадкие слова, и ей стало так грустно…

– Поездка прошла хорошо, пап. Оскар и Филипп поймали двух фазанов.

– Они молодцы у нас.

– Да, – улыбнулась она. – Сегодня была красивая ночь, млечный путь раскрылся во всей красе. Марку повезло увидеть это чудо.

Отец нахмурил брови, но промолчал.

– Пойду, затоплю баню, – сказала Диана.

Мужчина кивнул.

Диана чувствовала себя так, словно она извозилась в грязи. Она надеялась, что баня поможет смыть эти гадкие ощущения после слов друзей Марка и осадок от письма матери.

* * *

Пока нагревалась и топилась баня, Диана направилась в вольер для птиц проверить любимцев и провести у Филиппа вставку перьев. Диана обратила внимание, что вчера на охоте сапсан надломал несколько из них.

Когда птицы повреждают перья, то они от этого очень страдают.

Каждый сокольничий должен иметь запас выпавших при линьке перьев, чтобы заменить сломанные.

У Дианы и её отца был специальный ящик с перьями для всех птиц, что они содержали.

Диана вставляла перья при помощи специальной иглы и закрепляла особой пастой.

Эта работа была очень тонкой, и, занимаясь ею, Диана чувствовала, что словно поправляется сама, уходят грусть и напряжение…

Она вставила перо сапсану, птице яростной и бесстрашной. На этот раз он сломал прикрывающие перья на хвосте.

Филипп – мастер летать в тесных пространствах. Сапсан способен преследовать добычу в гуще веток и кустов, но ему нужен хвост для маневрирования.

Диана действовала очень осторожно и внимательно.

– Филипп сломал перья? – встревоженно поинтересовался вошедший отец.

– Он повредил три на хвосте.

– Ну-ка, давай проверим, как они держатся, – сказал Лев Илларионович.

Он знал, что Диана выполнила свою работу на отлично, впрочем, как и всегда.

Любимый кречет Дианы, Оскар, наблюдал за своей хозяйкой и издавал курлыканье.

Отец с дочерью вышли с сапсаном во двор.

Филипп, развернув свои огромные крылья, взлетел вверх и тут же камнем упал за выпущенной Дианой добычей.

Она выпустила из клетки кролика. Серый хвост тут же скрылся в густых зарослях.

Диана поняла, что вставленные перья в порядке! Она следила за проворными движениями длинного птичьего хвоста, а Филипп всё лавировал в узком пространстве.

Пернатый охотник поспешно вонзил когти в кроличью шею.

Сапсан вернулся и бросил зверька к ногам своих хозяев и отступил назад, поводя могучими плечами. Он издал резкий звук. Он был доволен собой.

Лев Илларионович забрал зайца, а вместо него выдал добытчику свежие куски курицы, на которые сапсан с удовольствием накинулся.

– Хорошо держатся перья, Диана, – похвалил её отец.

– Да, перья встали как нужно, – ответила с улыбкой она.

– Баня готова. Иди. Остальных птиц я сам проверю и накормлю, – сказал он ей.

– Хорошо, – кивнула она и направилась в баню.

Возня с птицами немного успокоила Диану, а баня окончательно снимет всё напряжение и очистит от всего негативного.

* * *

– Марк! Да прекрати хандрить! Поговоришь завтра со своей Дианой, объяснишь ей всё. Кирилл придёт в чувство и тоже признается ей, что наврал насчёт спора, – старался успокоить Марка его друг Олег.

Марк добавил поленьев в камин и хмуро усмехнулся.

– Как только Кирилл придёт в чувство – я ему выбью зубы, – процедил он.

– Марк, ну что вы оба как два бойцовских петуха себя ведёте! – вскинул в возмущении руки Вадим.

– Прошу заметить, что я не веду себя, как болван, – сказал Марк.

– Да вы оба болваны, – возразил Сергей. – Диана – не вашего поля ягодка. Мы через два дня отбываем назад, Марк. Ты вернёшься домой и станешь таким же, как и прежде. Вот увидишь. И про Диану даже и не вспомнишь. Есть ли смысл ссориться с другом из-за юбки?

Марк зло выдохнул сквозь плотно сцепленные зубы и обернулся к друзьям.

– Кирилл проявил свою истинную натуру, вы сами всё видели. И вас не касаются мои отношения с Дианой. И, парни, прошу больше без советов.

Марк развернулся и покинул гостиную, скрывшись в своей комнате.

– Вот и съездили на охоту, – мрачно заметил Сергей.

– Ага, развеялись, называется, – кивнул Игорь.

Марк стянул с себя свитер и лёг на кровать, прикрыл рукой глаза.

Завтра у него будет ещё один шанс доказать девушке, что он не такой, каким она его сейчас считает.

Кирилл – полный придурок!

Чёрт!

Диана, кажется, я всё-таки влюблён в тебя.

Чую, влюбилась фатально я

В тебя. Ты странный, скуластый,

И веришь, в себя безумно.