Бешеная стая - Михаил Нестеров

Я хмыкнул вместо того, чтобы посмеяться, и сказал:

– Человек, о котором я тебе толкую, был убит.

– У тебя есть доказательства?

– Есть.

– А родственникам жертвы ты об этом сказал?

– Нет.

Аннинский развел своими длинными ручищами:

– Так что тебя удивляет в этой ситуации? Если его убили похитители, родственникам они говорят, что тот жив. Это называется тянуть резину.

– Меня в этой ситуации удивляет то, что я сам об этом не подумал.

– Ну и?..

– Виталик, его не похищали с целью выкупа, его похитили, чтобы казнить. Потом они убили его брата. Первый был в дерьме по уши, родственников могли запугать: откроете рот, и вас не станет. Но ведь эти двое где-то работали.

– Уволились. Если твой работник уволится, ты станешь интересоваться, куда тот устроился? Станешь заявлять в полицию, когда не дозвонишься до него? Я не отговариваю тебя от поисков, просто перечисляю версии. А вот тебе информация к размышлению. До сих пор в полиции не создана единая база по пропавшим без вести. Их в большинстве случаев находят сами родственники. Многие и вовсе не обращаются в полицию, если уверены в том, что пропажа родственника связана с криминалом.

– Вернемся к делу.

– Вернемся, – согласился Аннинский. – Как я понял, ни фамилии, ни адреса своего клиента ты не знаешь.

– Только кличку – Шатен, – рискнул я назвать одного из «Бешеных псов».

– Приметы, когда пропал?

– 24 октября 2010 года его видели в последний раз. Рост – метр девяносто. Широкоплечий, худощавый. Возраст – двадцать пять – тридцать лет.

– Заметная фигура. Я посмотрю по оперативным базам и свяжусь с тобой.

– Это срочно, – напомнил я.

– Ну, тогда я побежал.

– Один момент. Если натолкнешься на информацию о кузнице с газовым горном…

Аннинский послал меня в задницу, и мне пришлось взять эту часть работы на себя.

Конец дневника я увидел, мне оставалось досмотреть середину. Я вставил в деку магнитофона третью кассету, поглядывая на четвертую, и дал себе слово просмотреть обе части.

Сегодня Розовый привел странный пример, который послужил аргументом к расширению нашей группы. Оказывается, главарем банды «Черная кошка» был Иван Митин, мастер смены оборонного завода, награжденный орденом трудового Красного Знамени. Еще несколько членов банды также трудились на оборонном заводе, двое были курсантами военных училищ, один – студент Московского авиационного института: отличник, спортсмен и комсомольский активист. Планировщиком банды был стахановец и член партии. Банда совершила около тридцати разбойных нападений, больше десяти убийств; среди убитых – работники милиции. Материалы уголовного дела заняли четырнадцать томов. Эта документальная хроника контрастировала с плодом «авторского воображения» Розового, она же словно материализовала художественные образы; русские и американские бандиты смешались и получилось то, что получилось. Лично я представил образ уникальной группировки, но все равно отдельные моменты мне не понравились. Розовый на этот счет сказал: «Ты не можешь купить хорошую новость в газете – тебе приходится покупать газету целиком, а значит – все новости, хорошие и плохие, и неважно, читаешь ты их или нет, важно, что ты их приобрел…» По ощущениям, но не по смыслу, я растолковал его слова так: ты заполучил иммунный дефицит, но умрешь не от СПИДа – от воспаления легких, к примеру, потому что твоя иммунная система не в силах бороться с этим заболеванием. В общем и целом мы с Розовым мысленно сошлись на смертельном факторе поднятого им вопроса. Пусть так и будет. Розовый продолжал: «Нам нужно сколотить группировку, а потом заняться ее шлифовкой». Он сам наметил в группировку третьего и четвертого членов, ими стали Синий и Оранжевый. Оранжевый служил в армии, был личным водителем командира части, с любой техникой был на «ты». Синий в чем-то повторял меня: он отслужил в армии после отсидки за грабеж, был лучшим стрелком батальона. Пятым стал Шатен – друг Синего. Потом наша команда пополнилась еще тремя членами. С каждым из них Розовый провел беседу, в которой во всей красе проявился его дар убеждать. Я запомнил его слова, вот они: «Меня вдохновил фильм «Бешеные псы» и книга «Ключ Хирама». Смысл одной фразы доходил до меня постепенно, как будто томился на медленном огне, и я понял, как именно удерживаются под влиянием люди в сектах: это непонимание в церемониях и страх перед насмешками окружающих; страх перед членами секты или организации – он вторичен. Вторичен. Да, вот главный принцип. Плюс кровь». Розовый был откровенен с нами, и это был ключ к нашим сердцам. Много позже, когда мы возьмем свой первый куш, Шатен заикнется: «Слушай, я тут подумал…» Розовый перебьет его: «Ты не думай. Просто наслаждайся моментом. Будешь думать – загубишь чувства. Мы ходим по лезвию ножа, на одном инстинкте. Как только включишь голову – упадешь. Не думай – иначе начнешь переживать. Не думай – иначе начнешь сомневаться. Не забивай голову жалостью и прочим дерьмом. Ты выше любого, на кого только упадет твой взгляд. И ты знаешь истину, а остальные вокруг ничего не знают о тебе, о твоей силе, они жалки, и ты смотришь на них как на червей».

Четвертый том видеодневника начинался словами: «Наше первое ограбление». Я сплюнул на пол – прямо как «Полицейская академия 2»: город – опасное место, молодые и решительные получают свое первое задание; но готов ли к этому город?.. А дальше Блондин как бы дистанцировался от остальных: гусь свинье не товарищ.

«Я не мог объяснить, почему обращение «мистер», применительное хотя бы к Белому, у меня вызывало чувство отвращения. Может быть, потому, что Белый был подонком, каких поискать, а «мистер» – это, как ни крути, форма вежливого обращения.

Таким же отморозком был Синий. Мистер Синий – это издевательство даже для самого Синего. И для Оранжевого. И для Коричневого. Прямо радуга отпетых негодяев.

В общем, я понял, что к чему. Особо свою голову не напрягая, я разобрался, от чего меня коробило. Хотя… Еще пара минут, и я нашел второе объяснение: тот же Белый был русский, а «мистер» перед его именем – обращение забугорное.

То же самое относилось и к Оранжевому, в жилах которого текла русская кровь, и к Коричневому.

Какое обращение подошло бы Синему? Господин Синий? Сударь?.. Сударь Синий?! Бред сивой кобылы.

Сударыня Синяя – это подруга Синего, гадюка, наступить на которую тяжелым подкованным сапогом я бы лично посчитал смелым поступком. Оторва. Причем образованная: врач. Я представил ее холодные, как у мороженой камбалы, гляделки, как они наливаются кровью, как будто в глазницах у нее поковыряли скальпелем. Сударыня Гадюка – она проглотит это имя и затаит злобу. Будет ежечасно пыхать на меня и строить коварные планы отмщения. В конце концов она перегорит, как старый предохранитель, но в глубине ее глаз останутся шрамы, мешающие нормально смотреть.