Замена объекта - Александра Маринина

- Света, гости на банкете обсуждали убийство? - встряля ни к селу ни к городу. Слушать пересказ маминых претензий ко мне было скучно,все это я в избытке получил вчера и пока еще помнил наизусть.

- Конечно, обсуждали. Такое не каждый день случается.

- Ты не слыхала, никто не упоминал, что знал убитую?

- Вроде нет. - Она задумалась, потом решительнотряхнула густыми длинными кудрями: - Точно нет. А кто она?

- Некая Алла Сороченко, а муж у нее бизнесмен Анташев.Тебе ничего эти имена не говорят?

- Абсолютно, - она пожала плечами. - А что, ты будешьзаниматься этим делом?

- Ну что ты, Светик, это не моя территория. Участковыхк делам на других территориях не привлекают, не положено. Вот если какой-нибудькончик этой истории мелькнет на моем участке, тогда меня могут озадачитьконкретным маленьким поручением: опросить, найти, доставить, собрать сведения,поучаствовать в обыске и все такое. А так - нет. Рылом не вышел.

Что- то, видно, мелькнуло в моей интонации, потому что онавнимательно посмотрела на меня, и глаза ее стали печальными. Хорошо меня знаетСветка Безрядина, ох, хорошо! Даже лучше, наверное, чем саму себя. И ужконечно, она все поняла. Вот за это я и люблю мою соседку Светлану: ей никогданичего не нужно объяснять долго, она все схватывает на лету, только начнешьговорить -а она уже все поняла. Иногда даже и слова не нужны, достаточно намекаили просто взгляда, жеста, вздоха. Жалко, что она старше меня. Может, я быженился на ней, если бы она согласилась выйти за меня замуж, но вопрос такимобразом с самого начала не стоял, и в наших отношениях никогда не было даженамека на романтичность. Когда мы познакомились, мне было пятнадцать, я еще вшколе учился, а она уже закончила институт, работала и вела интенсивную личнуюжизнь. У нее был жених Борька Безрядин и еще штук пять ухажеров, которым она вполнеуспешно морочила головы и пользовалась ими как мальчиками на побегушках или какотходными вариантами в те моменты, когда ссорилась с Борисом. А ссорились они вте времена регулярно, бурно и каждый раз окончательно. Мы со Светой простодружили. Она для меня была чем-то средним между старшей сестрой и младшеймамой, я же для нее был младшим братом, за которым надо присматривать, когдародители в отъезде, у которого в квартире можно спрятаться от назойливогокавалера или отсидеться после скандала с мамой и папой, а еще, что немаловажно,которым можно «прикрыться», когда идешь на не одобряемую консервативнымипредками тусовку. Этим мы пользовались с обоюдной выгодой, оба говорилиродителям, что идем, например, в театр или еще куда-нибудь, вместе выходили издома, а возле ближайшего метро расходились в разные стороны. Светка ехала насвидание, а я - на репетицию рок-группы. В одиннадцать вечера встречались утого же метро, и я, изображая приличного мальчика, провожал свою подругу доквартиры. Светкина мама была в восторге от того, что ее легкомысленная дочьначала наконец посещать учреждения культуры, ведь раньше Свету в театр калачомбыло не заманить, не любила она этого. В кино - да, всегда и по первомусвистку, на балет - ночью разбуди, и помчится в одной ночной сорочке, а вотдраматический театр она не любила. От слова «музей» у нее вообще судорогиделались. Моя же мама радовалась, что у меня появилась «подруга из хорошейсемьи, которая на меня положительно влияет». Положительное влияние Светызаключалось в том, что я теперь регулярно посещаю театры и музеи вместо того,чтобы бренчать на кошмарном синтезаторе и петь кошмарные песни кошмарнойрок-группы. И потом, моя мама была женщиной дальновидной, она понимала, чтомежду мной и Светочкой Кошелевой из второго подъезда ничего «плохого», то естьподрывающего мою юношескую нравственность, произойти не может, поэтому нашадружба безопасна во всех отношениях, в качестве невестки соседка в наш дом невойдет никогда. Зато, пока мы так много времени проводим вместе, я не будуинтересоваться другими девицами.

А я, подлец эдакий, девицами интересовался, и даже очень, иСветка на правах моей подруги была для меня постоянной советчицей иутешительницей.

Но это так, к слову. Просто нужно было объяснить, почемуСветлана так хорошо меня знает и понимает и почему есть вещи, которые я могусказать только ей одной. Вот и сейчас не нужно тратить много слов, чтобыобъяснить ей, почему в моем голосе прозвучала горечь, когда я говорил: «Рыломне вышел». Не в том дело, что я рвусь на оперативные просторы, что мне нехватает романтики и сыщицкой славы, совсем не в том, и Светке это прекрасноизвестно.

- Твой отец вчера на банкете был очень расстроенным.Он, конечно, делал вид, что все прекрасно, веселился вместе со всеми, но я-товидела, что ему не по себе. Вы поцапались вчера, что ли? Татьяна Васильевнатихонько попросила нас уйти из гримерки, сказала, что вам с отцом надо кое очем переговорить. Это случилось, когда мы ушли?

- Угу, - подтвердил я, пережевывая бифштекс.

- И сегодня ты хочешь доказать ему, что что-то умеешь,- задумчиво продолжила Света. - Он сказал тебе что-то очень обидное, да?

- Да. - Я глубоко вздохнул. - Он сказал, что стыдитсяменя, что я его позорю. Он не хочет, чтобы над ним смеялись или жалели егоиз-за того, что его сын - участковый. Ну и все вокруг этого. Обычная канитель.

- И поэтому ты не приехал на банкет?

- Я работал, Света. Совершено убийство, я - работникмилиции, у меня была возможность помочь, и я помог.

- Ну извини, Гарик, я неточно выразилась. Вы поскандалили,и поэтому ты предпочел работать на чужой территории, а не сидеть вместе сродителями на банкете. Все понятно.

- Осуждаешь?

- Да что ты! - улыбнулась Светка. - Я все понимаю.Просто я не предполагала, что твоих родителей так ломает от твоей работы. Ну, язнала, конечно, что они недовольны, не одобряют, но мне казалось, что онипривыкли, ведь столько лет прошло… А вчера Татьяна Васильевна такой ушатнегативных эмоций на меня вылила! Я даже не ожидала. Не думала, что для нихэтот вопрос до сих пор актуален, да еще с такими оттенками, как «стыд» и«позор». С этим надо что-то делать, Игорь, это нельзя так оставлять.

- Что ты предлагаешь мне делать? Работу бросить? Сослужбы уйти?

- Перестань, - она досадливо поморщилась, убрала пустуютарелку и поставила на стол чашки для кофе. - Я немножко знаю тебя, так, совсемчуть-чуть. Со службы ты не уйдешь, это очевидно. А вот мысль раскрыть громкоепреступление, чтобы доказать папе, что ты чего-то стоишь в этой жизни, тебевполне могла в голову прийти. Ведь пришла, я не ошиблась?

- Ты никогда не ошибаешься, - сердито буркнул я. -Скучно с тобой, Аделана.

- Зато с тобой весело, Гарик, прямо обхохочешься, -парировала она. - И у тебя уже есть идеи, как это сделать? Ты ведь только чтосказал, что преступление совершено не на твоей территории, значит, ты враскрытии участвовать не можешь.

Ну слова ей сказать нельзя! Все запоминает, все сечет, накривой козе не объедешь. Ах, Светка, Светка, до чего ж я тебя люблю!По-братски, конечно.