Последняя амазонка - Александр Майборода

— Понятно, — проговорил Вячеслав и поинтересовался: — А что мордва? Как они пропустили через свои земли булгар? Неужто вошли в сговор с булгарами?

— У мордвы нет единства. Мокша ушла на юг, поближе к хазарам. Эрзя присоединилась к булгарам.

— Значит, они не захотели воевать с булгарами.

— Среди булгар много эрзя.

— Эрзя всегда тяготели к булгарам.

— Это не имеет значения. Все равно у болгар хозяин хазары. Что они прикажут булгарам, то они и будут делать. А эрзя и мокша — всего лишь их слуги.

— Значит, завтра идем в Корьдно?

— Да, идем в Корьдно.

Поняв, что нужное решение принято, Завид с поклоном удалился из комнаты.

Вячеслав подошел к окну. Вид у него был подавленный.

— Князь, а я тебя предупреждал, чтобы ты не влюблялся в поляницу.

Вячеслав вздохнул:

— Так сердцу не прикажешь.

— Теперь ты ее нескоро увидишь.

Вячеслав резко повернулся и заявил:

— Я должен немедленно увидеть Божану.

— Я только что вернулся от Красимиры, — сказал Воислав, — Божана у нее.

— Пошли во дворец, — сказал Вячеслав и двинулся на выход.

Воислав поспешил за ним.

— Ты что хочешь сделать, князь? — поинтересовался он на ходу.

— Я уговорю Божану, чтобы она уехала со мной, — бросил Вячеслав.

— Вряд ли что у тебя получится, — высказал сомнение Воислав. — Божана — поляница. Она должна следовать своим обычаям.

— А разве обычаи иногда не нарушаются?

— Иногда — нарушаются.

— И поляницы выходят замуж?

Думаю, что выходят. Я в крепости не видел старых женщин — это означает, что они куда-то деваются.

— Вот видишь!

— Но с Божаной это не пройдет.

— Почему?

— Потому что она будущая царица. И у Красимиры других наследниц нет.

— Не знаю… У них дела плохи — в древние времена поляницы выставляли войско в десятки тысяч, а сейчас с трудом набирают сотню…

— Красимира сказала, что у нее в дружине три сотни.

— Она преувеличила.

— Это плохо. Но теперь я понимаю ее тревогу — с сотней воинов крепость без чужой помощи не удержать.

— Если хазары придут с большой войной, то и с тремя сотнями крепость не удержать.

Воислав сокрушенно качнул головой:

— Это совсем плохо. Однако нам надо быть готовыми оказать им помощь.

Рассуждая таким образом, Вячеслав и Воислав пришли во дворец. Красимира приняла их в той же комнате, где в последний раз видел ее Воислав.

Там же была и Божана. Божана привела лицо в порядок, но покрасневшие грустные глаза говорили о том, что только что она имела неприятный разговор с матерью.

Красимира пригласила Вячеслава и Воислава присесть к столу, на котором уже стояло угощение.

После ритуальной процедуры приветствий Вячеслав перешел к делу:

— Царица, — заговорил он, держа стакан с вином в руке, — утром мы уходим в Корьдно…

— Мне это известно… — ответила Красимира и поинтересовалась: — Будущим летом придете к нам?

— Надеюсь, — сказал Вячеслав, — но у меня есть незавершенное дело.

— Какое? Чем я могу помочь тебе, князь?

Вячеслав взял Божану за руку:

— Царица, я и Божана любим друг друга.

— Это тоже мне известно. И что же? Поляницы вольны любить кого пожелают — таков наш обычай.

— Я объявляю перед богами и людьми, что Божана моя жена. Я хочу, чтобы Божана поехала со мной.

— Поляница не может быть чьей-либо женой. И потому Божана не может ехать с тобой, князь. Таков наш обычай.

По щекам Божаны потекли слезы.

— Ваш обычай устарел.

— Это наш обычай! Поляницы — свободные люди! И только нам решать, нужен нам такой обычай или нет!

— Царица, ты права, и мы не можем осуждать ваши обычаи. Но свободные люди сами решают свою судьбу. Так почему же мы не спросим Божану, чего желает она? Она ведь свободный человек… или нет?

Своим коварным вопросом Вячеслав поставил Красимиру в сложное положение. Признать амазонку несвободной невозможно, но и отпустить наследницу царица не могла.

Воислав, слушая этот разговор, только неодобрительно качал головой.

Чтобы уйти от ответа, Красимира начала рассуждать о том, что кроме свободы существует и долг, но Вячеслав не отступал:

— Царица… — бесцеремонно перебил он Красимиру, — так мы выслушаем Божану или нет?

Красимира вздохнула:

— Никто не может лишить ее голоса. Если она хочет сказать, то пусть говорит.

— Я хочу говорить, — проговорила Божана. — Я свободный человек и вольна поступить так, как хочу. Перед богами и людьми я жена князя Вячеслава. И я хочу быть со своим любимым… — сказала она.

Красимира поняла, что теряет наследницу.

«Что же теперь делать? — ломала она голову, уже не слушая Божану. — Назначить преемницей другую? Кого?»

Между тем Божана продолжила:

— Но я знаю и свой долг — я наследница царского трона поляниц и потому должна остаться в Белой Веже. Вот и выходит — с одной стороны — любовь, с другой — долг. Я разрываюсь между долгом и любовью. Какой путь избрать? Я не знаю…

— Ты не знаешь, как поступить? Тебе нужен совет?

— Да. Мне нужен совет.

— Мы дочери праматери богов Макошь. Перед тем как избрать свой путь, мы спрашиваем совета нашей матери. Думаю, что и сейчас следует поступить так, — сказала Красимира. — Совета лучше всего просить на Кресь.

— Кресь? Когда это будет? — спросил Вячеслав.

Вятичи считали главным богом Сварога, поэтому он не знал особенностей культа амазонок.

— Это будет в солнцеворот, — пояснила Божана.

Теперь Вячеславу стало ясно, о каком дне, точнее, ночи, шла речь.

Вставая, он проговорил:

— Я не могу оставаться здесь так долго. Завтра мы должны уйти.

Божана прильнула к его груди:

— Вячеслав, ты любишь меня?

— Конечно! Я за тебя готов отдать жизнь.

— Жизнь? А готов ли ты просто подождать? — спросила Божана, заглядывая в его глаза.

— Готов! Я готов ждать всю жизнь, — сказал Вячеслав. — Но завтра мы уходим в Корьдно, и этого я не могу изменить.

Божана поцеловала Вячеслава в губы и проговорила: