Хищная птица - Мария Хэдли

– Никто не смотрел вверх, поди, со времен «Войны миров»[7]… Помните Орсона Уэллса с его репортажами о падающих с неба кораблях? До смерти перепугал радиослушателей. Корабли другие, но смысл тот же!

– Малыш, – говорит Ева. – Джейс, погоди секунду.

Не могу – нет времени – некогда – должен объяснить…

– Нет! Вы не понимаете! У нас тут того и гляди разгорится своя «Война миров». Над нашими головами парит целая армада! Мать Азы посадили в тюрьму даже не за рабовладельчество, а за то, что она напала на землю – хотела затопить нас и забрать магонские воздушные растения. Я даже не знаю, способны ли они жить в воздухе. Они существуют, но, по-моему, их потенциал сильно преувеличен. Мам, они бы там проросли?

– Зайка, – говорит Ева, поглаживая меня по спине. – Сбавь обороты, ладно? Мы тебя слушаем, ты только говори помедленнее. Ничего не разобрать.

Не верят – у них на лицах написано. Приношу книги, открываю страницы в браузере, начинаю им доказывать.

– Иногда магонцы выпадают с кораблей. Так было на протяжении многих столетий. Откройте средневековые хроники – там полно упоминаний о магонцах, упавших за борт и приземлившихся среди людей! А в ШВАБР есть целый киноархив, а еще образцы тканей. Волосы. Клетки кожи. Некоторые сохранились с конца девятнадцатого века!

Начав объяснять, я уже не могу остановиться. Мамы, должно быть, не знают, что и думать, но я чувствую невероятное облегчение: больше не нужно держать в себе терабайты информации…

– А в прошлом году! Вертолет, прилетевший после смерти Азы, тот самый вертолет, который разбился, – его атаковал корабль ее матери! Я проверил записи аварийного регистратора полетных данных. Пилот с фельдшером видели корабль…

Мамы снова переглядываются.

– Когда ты в последний раз спал? – интересуется Кэрол.

– Да спал я, спал! – говорю. Покинув пределы своей комнаты, своего собственного тела, я мчусь сквозь пространство…

Потому что я ее потерял.

Я ее потерял.

Я ее потерял.

– Она забрала Илай… – бормочу я каким-то неестественным голосом. – Заль Куэл забрала Илай… ЕЕ ЗАБРАЛА МАГОНИЯ.

– Понимаю, – говорит Кэрол. – Все будет хорошо. Мы обратимся за помощью. Все образуется, вот увидишь. Мы поможем тебе прийти в норму.

– Просто позвоните родителям Азы! Они все знают! Они вам расскажут!

Ева приглушенно всхлипывает. Я смолкаю.

Ева идет за моей курткой – Кэрол собирает вещи.

Сам беру свой рюкзак. Там ничего кроме вороха бумаг, но с ним будет комфортнее, он мне нужен. Складываю туда компас, телефон – вот бы я тоже мог поместиться внутри…

Кэрол обнимает меня за плечи, Ева поддерживает под руку. Мы спускаемся по лестнице в тумане из цифр и клочьев прошлого. Катастрофа. Как такое произошло? У меня ведь все было схвачено!

Кэрол открывает дверцу машины. Смахнув слезы, Ева поворачивается ко мне и улыбается.

– Мы о тебе позаботимся, – говорит она. – Поверь, мы не подкачаем. Тебе ничто не угрожает, никто не заставляет тебя разбираться во всем в одиночку. Любовь вечна, мы всегда будем рядом.

Едем в машине. Мама держит меня за руку и повторяет, что скоро мне станет лучше.

Сомневаюсь.

Миллион раз ездил по этой дороге, слушая кашель Азы и ее прерывистое дыхание. Вот уже год делаю крюк через весь город, лишь бы только по ней не проезжать.

Сворачиваем за угол – вот она, белая и высокая, с ухоженными деревьями и красивым деревянным забором. Детская больница.

У меня есть связи в отделении, где лежала Аза, но из психиатрии никого не знаю. Какой-то я заторможенный. Мозг заперли на замок, не могу туда попасть. Все комнаты с воспоминаниями закрыты… брожу по коридорам, беспомощно глазея на дверные ручки.

Это все по-настоящему? Мы правда здесь?

На голую лужайку бесшумно приземляются птицы. Одна за другой, сова и орел, колибри и сойка, еще и еще.

Из здания выходят люди и направляются к нам. Вырвавшись из рук Евы с Кэрол, убегаю – спотыкаюсь – перепрыгиваю через затянувшийся льдом такой-живописный-и-совсем-не-больничный пруд.

Не знаю почему, несусь прямо к стае птиц, облепивших лужайку вокруг больницы.

– ПОМОГИТЕ! – ору. Глупо надеяться, что они поймут. Птицы смотрят на меня, но ничего не происходит. Может быть, это никакие и не ростры. Может быть, мне уже никто не поможет.

– ПОМОГИТЕ!!!

Меня сбивают с ног, прижимают к земле, надевают что-то на запястья. Задираю голову – птицы на уровне глаз. Так они птицы или нет?

Я сошел с ума?

– Ничего страшного, – говорит Кэрол. – Не бойся, у тебя просто…

Что у меня просто?

– Небольшой приступ. – Таким тоном произносит, будто у меня эти приступы что ни день. Это вам не Оксфордский словарь штудировать и не пи повторять. Это не приступ, а катастрофа вселенских масштабов, в эпицентре которой – Аза. Это начало конца.

– Азу похитили! Хотят убить! Она на корабле! В плавучей тюрьме! Из-за меня, все из-за меня! Пусть меня заберут, а ее отпустят…

В ягодицу вонзают шприц – остервенело сопротивляюсь – извиваюсь, будто сбрасывая с себя кожу… Тело ватное, в голове мрак.

– Сейчас уснет, – доносится откуда-то сверху.

Перед глазами появляется лицо Кэрол. Она наклоняет голову набок и превращается в сову. А вот лицо Евы. Она заглядывает мне в глаза и становится орлицей, а дальше ничего не вижу.

Кожа и разум отделились друг от друга. Я откололся от себя, лишился здравого смысла.

Краем глаза вижу – улетает в вихре перьев крошка-колибри. Глаза застилает темная пелена.

Раз я такой лжец, может быть, я лгал и себе?

Вдруг события минувшего года были всего-навсего галлюцинацией? Вдруг похороны Азы были настоящими, а все, что произошло после, – самообманом?

Вдруг я давно свихнулся и никакой Магонии не существует? Вдруг мое сознание втайне себя переписало? Встречайте, Джейсон Кервин, семнадцатилетний психопат, который придумал страну в небесах.

Эта версия мне нравится даже больше, чем та, старая, в которой я пал ниже некуда, продав любимую девушку врагу… в которой все самое ужасное произошло по моей вине…

Падаю, разрываясь на куски. Я не на небе, а тут, на земле. Где оно вообще, это небо?

Оно все-таки существует?

Я все-таки существую?

Или есть только пустота?

Лежу на траве и разглядываю стаю птиц, расплескавшуюся по небу черным нефтяным пятном, слушая, как шумит прибой из шелестящих крыльев.