Интернет животных - Александр Пшера

Сходство с другим

Неужели цифровое приближение действительно является близостью? Что сообщает нам оно о новом интерактивном общении человека и животного? Реальная близость к живому существу делает животное спутником человека. Эта близость – наполовину шуточная, наполовину серьезная – нами утрачена, причем безо всякого интернета. Центр тяжести новой экологии, та точка, от которой она начинает смену парадигмы зеленой экологии, – это восприятие животного человеком. Классическое зеленое мышление строится на идее поведения животных, типичного для их вида. Животные рассматриваются как абстрактная группа, а отдельные представители группы – не как индивидуумы, но как взаимозаменяемые представители своего вида. Но к абстрактному виду не может возникнуть никакого чувства, никакого личного отношения. Представитель – это ни в коем случае не индивидуум. Возможности социальной интерактивности, предлагаемые интернетом животных, прорывают эту абстрактную логику. Они позволяют человеку вступить в социальный контакт с животным на вольной природе именно так, как мы наблюдали на примере Шорти. В связи с этим зоолог Йозеф Рейнхольц говорит следующее: «Интерактивную связь следует налаживать не просто как приближение к человеку или “очеловечивание”, хотя многим животным это пошло бы на пользу. Но нам самим не хватает близости других живых существ, поскольку ее не допускают совершенно бессмысленные законы об охране видов»62.

К этим рассуждениям о лишь поколебавшейся, но не исчезнувшей эмпатии между человеком и животным примыкает цифровая космология, складывающаяся в интернете животных. Тут следует вспомнить и о культурно-исторических предшественниках таковой. Животные были не только практическими помощниками людей и их полезными спутниками в быту. Сама история становления человеческой культуры и цивилизации тесно связана с животными. Они объясняли человеку взаимосвязи в том мире, где жили. Первые картины, нарисованные человеком на стенах пещер, – изображения животных. Вполне вероятно, что и в качестве первой краски, использованной человеком, служила кровь животных. Об этом пишут и Платон в своем диалоге «Кратил», и Руссо в своем «Опыте о происхождении языков». Античная мифология и поэзия есть живое отражение этого симбиоза. Люди, боги и животные представлены на переходе от метаморфозы и метемпсихоза, от становления личности, трансформации личности и второго рождения. В «Метаморфозах» Овидия есть многочисленные тому примеры: Юпитер превращает Ликаона в волка, а Ио в корову, Диана – Актеона в оленя, Афина Паллада – Арахну в паука, и так далее.

Опыт животного мира служил человеку для того, чтобы практически и метафизически освоить мир, понять физические взаимосвязи и подозревать какие-то события в потустороннем мире. Животные способствовали пониманию человеком окружающего мира. Придавали ему форму и образ, превращали чужое в свое. Животные использовались как знаки и символы, чтобы структурировать космос, чтобы представить бесконечные и неведомые просторы Вселенной не такими уж чужими, чтобы приблизить их к человеку. Многообразие животного мира повлияло и на описания звездного неба. Глядя в небеса, человек узнавал то, что всегда окружало его на Земле. Вот так и получилось, что восемь из двенадцати знаков зодиака представлены животными. В индуистской космологии Землю поддерживают слоны, стоящие на спине у черепахи. Все угрожающее, все непредсказуемое человек тоже пытался развеять и смягчить, надеясь увидеть благоприятный прогноз в поведении животных. А в кишках жертвенных зверей читал будущее. Как и в птичьем полете.

Конечно, современному человеку легко посмеяться над подобными предсказаниями и суевериями, посмеяться над глупостью древнего человека. Но только в этой якобы глупости заявляет о себе одно из основных свойств человека – стремление все незнакомое, кажущееся угрожающим и потенциально разрушительным, описать с помощью известного, а тем самым приблизить. Ведь так и современный человек старается отодвинуть границы своей зоны безопасности – именуемой на нынешнем технологическом и цивилизационном жаргоне зоной комфорта – как можно дальше, используя традиционные символы, в том числе и символы животных. Может, через тысячу лет установка флага на Луне покажется людям такой же иррациональной и гротескной акцией, какой сегодня нам кажется гепатоскопия, абсурдная попытка вавилонян и этрусков поставить диагноз и дать прогноз на основании того, как выглядит печень. Но в момент высадки на поверхность Луны установка флага казалась не только победой над соперником – Советским Союзом, но и одолением всего холодного и чужого в космосе. Нет никакого различия между актом закрепления флага на Луне и картографией звездного неба, где появились животные, – те самые, на которых шла охота и которые составляли часть повседневной жизни.

Итак, для древнего человека животные принадлежали не только к здешнему миру, но и к миру потустороннему. Животные присутствовали и тут, и там. Были смертны и бессмертны одновременно. Именно так люди относились к животным: на них молились, на них же и охотились. Почитали и забивали. Жертвоприношение известно во многих религиях, здесь особенно очевиден «потусторонний аспект» дуалистических отношений человека и животного. Жертвенное животное не просто убивали или, хуже того, забивали как скотину, но символически передавали божеству, которому оно посвящалось. Так сказать, выпускали из человеческого ведомства и включали в иной и высший порядок. Об этой форме жертвы отдаленно напоминает даже бой быков. Человек, забивая жертвенное животное, отдает и частицу себя самого. Следуя ритуалу этого убийства, он подчиняется некоему порядку. И всегда жертвует божествам немного и от себя.

Причины этого понятны даже сегодняшнему человеку, обитающему в переполненном техникой мире, где реальные животные встречаются ему только в качестве домашних питомцев или зверей за решеткой зоопарка. Потому что животные похожи на людей, причем в высшей степени. Те и другие глубоко схожи, и начинается это с анатомии, а заканчивается социальным поведением. У животных имеется кровь, она может хлестать из раны. Тело у высокоразвитых видов состоит из костей, мускулов, плоти, точно как у человека. А главное – у животных есть глаза, которыми они смотрят на человека, и человек предполагает, что в их взгляде кроется разум. В определенных ситуациях задумаешься, даже глядя в глаза карпу. Потому что во взгляде животных читается радость и боль. К тому же животные способны к обучению. Они реагируют на наши действия, они подстраиваются под наше поведение, они обладают социальным интеллектом и способны к организации различных сообществ, во многом превосходящих сообщества людей.

Но все-таки животные – это не люди. Они похожи на людей, но от них отличаются. Это сходство при «не-идентичности», если так можно выразиться, образует самый центр отношений человека с животным. Животные немы. Точнее, так: они не говорят на том языке, который мы понимаем. Мы не знаем, могут ли они думать, обладают ли сознанием, напоминающим человеческое. Прямой диалог с ними невозможен, даже если нас пытаются в этом убедить лошадники и собачники. К тому же человек как социальное существо во всем опережает животное. Стоит людям организовать что-нибудь вроде группы охотников, как они запросто схватят любого, самого дикого и опасного, зверя. Людям древних времен удавалось простейшими способами убить мамонта, который превзошел бы их и силой, и массой, и скоростью. Именно это преимущество и делает владыкой мира человека, а не животное.