Ты мое Солнце - Екатерина Сергеевна «Лис»

и царапающий. Он пробирается ему за ворот пиджака, охлаждает мысли. Сергей открывает рот, хватает холод, боясь задохнуться от сдавливающего комка.

— Просто мне надо знать, — продолжает Аня. Она прослеживает действия Сергея и уже сомневается в своей решимости.

— Надо знать, это не ответ, — сердито выплевывает он.

— Ты просто можешь мне дать эту информацию без лишних расспросов? — Аня держится за стул и, кажется, уже приросла к теплому бархату.

— Нет, не могу. Это моя личная охрана, и я не могу рассказывать о них, — скрывает за язвительностью свое беспокойство.

Конечно, он может, но эгоизм берет верх. Как он может соперничать с таким телом, как у его амбала.

—

Скажи честно, ты решила уйти к нему? — не выдерживает Сергей. Он все так же не отрывает взгляд от города, боится вернуться в реальность.

—

Не говори глупости, — взрывается Аня. Она отрывается от спасительной опоры, подходит к мужчине и встает в метре от него. — Неужели ты можешь так обо мне думать? — Она несильно толкает его в плечо. Удар легкий, еле уловимый, но сколько в нем обиды. — Ты думаешь, я готова вот так прыгать из койки в койку? Как тебе не стыдно!

Девушку прорывает. Все то, что копилось неделю, вырывается снежной лавиной и накрывает Сергея холодом и злостью. Аня резко разворачивается и уже делает шаг к двери, как жесткая рука мужчины хватает ее за локоть.

— А что я должен был подумать? — останавливает ее Сергей. Он теряет остатки контроля над ситуацией и над собой. — Ты неделю ведешь себя так, как будто тебе все равно! — он дергает девушку чуть сильнее, чем хотел.

Аня делает шаг к нему, но выставляет вперед руку, отгораживается.

— Это я веду себя так? Нет, это ты перестал появляться дома, все время запираешься в кабинете и пропадаешь ночами. Что я должна думать? — Аня практически выкрикивает каждое слово. — Ты держишь меня рядом для чего? — ее голос полон горечи. — Я не твое домашнее животное, ждать тебя и надеяться на твое внимание, — каждое ее слово, как пощечина, бьет Сергея наотмашь.

Тот немного отстраняется, боится сгореть в ее ярости, но руку девушки не отпускает.

—

Это ты перестал общаться после того, ну, когда я… — Аня мнется и уже обреченно опускает голову.

Устала. Она так не хотела все это вспоминать, но решить теперь все надо здесь и сейчас, а потом будь что будет. В ней говорят задетые чувства, и она понимает, как все эти слова влияют на Сергея. Он стоит совсем бледный, жизнь оставляет его убитое тело. Аня не верит, что смогла все это сказать. Мало того, что он держит ее в этой чертовой клетке, так еще и не доверяет.

—

Ты меня не понимаешь, — уже мягче, пытаясь побороть свой гнев. — Когда ты там… Я подумал, что ты испугалась меня. Что считаешь зверем. И как я мог потом подойти к тебе? — он наконец-то отпускает Аню и опять отворачивается к холодному окну. Чернота успокаивает. — Я очень много всего чувствую к тебе и иногда сам не понимаю всех эмоций. И лишь поэтому готов отпустить тебя. Хотя, когда тебя нет рядом, в поле моего зрения или влияния, то у меня начинается паранойя. Я больше так не могу ни жить, ни работать.

Сергей кладет свои большие ладони на холодное стекло, пытается выровнять сбивчивое дыхание, успокоить сердце и унять тремор в ногах. Да, он готов ее отпустить. Умереть, но дать ей возможность жить без него и без страха. С минуту они молчат. Мужчина чувствует мимолетное тепло от ее тела, которое врывается в его прохладу. Они слушают далекие приглушенные звуки живущего города и думают о своем. О своей боли и чувствах, таких разных, но таких честных.

Аня подходит ближе и дотрагивается до напряженных плеч мужчины. Пытается помочь, разделить этот груз и страх.

— Ты не зверь, — мягко, успокаивающе.

Как же ему не хватало ее бархатного голоса. Его личного наркотика.

— Я просто немного устала от твоего недоверия, — продолжает Аня, — от того, что ты оберегаешь меня так, — она задумывается, — будто я дорогая вещь в твоей коллекции. Твоя охрана не подпускала ко мне никого, даже на шаг. И это напрягало не только меня, — Аня улыбается, и ее улыбка отражается в стекле. Сергей это видит, — но и преподавателей. Сергей, ты перегнул палку. Поверь, я могу немного дышать самостоятельно, — девушка делает еще один неуверенный шаг к мужчине, скользит ладонью по плечу, налаживает контакт. — И да, я понимаю, как важно, чтобы меня охраняли. У тебя есть враги и твой статус … Я помню все, что ты мне говорил о том, что многие захотят причинить тебе вред через меня. Но я тоже живая, пойми, — ее голос переходит на шепот, — я тоже так не могу.

Она сделала это, она сказала ему все то, что так наболело. И что-то в груди екает, так тепло. Это ощущение впервые. Аня не обращает на него внимание. Глупая. Сергей резко разворачивается. Прижимает Аню к себе так крепко, что воздух уходит из ее груди. В его глазах край света, отражающий ее лицо.

— Я не знаю, что я буду делать, если с тобой что-то случится.

— Ты просто не думай об этом. Мысли материальны, — бурчит в его грудь девушка.

Сергей склоняется к ней. Лоб ко лбу, нос к носу. Его пересохшие губы тянутся к ее, которые она только что облизала. Вдыхает аромат. На секунду Сергей замирает. Ждет разрешения. Ведь все уже поняли, выяснили. Он готов уступить. Разрешение последовало незамедлительно. Он целует и тонет в своем человеке. Аня тоже истосковалась по теплу его рук, по крепким объятиям, в которых может спрятаться и не переживать о всех невзгодах этого мира, потому что под такой защитой ничего не страшно. Она приоткрывает рот в тихом шепоте и впускает мужчину. Он жадно целует, как путник, блуждающий в пустыне и желающий напиться. Все его мысли отключаются, уступая дорогу инстинктам. Сергей ласкает ее губы, кусает и немного оттягивает. Терзает их розовый цвет. Прижимает к себе горячее тело. Сильно. Сам борется с мыслью, что все это иллюзия, галлюцинация, сон, и сейчас все исчезнет. Аня поддается вперед, сама прижимается, дарит такое долгожданное тепло. Она обнимает мужчину за шею, треплет черные, гладкие волосы. В порыве страсти сжимает их в кулаке. От такого удовольствия и напора Сергей стонет. Он так соскучился. Опять целует, долго, с упоением, так, что начинают щипать легкие. Остатки воздуха покидают их. Аня жадно