Провокатор - Вячеслав Белоусов

Остальная мелкая сошка, подобная персонажам этой трагедии, такие как Шнейдер, Обух-Ветрянский, Ахапкин и прочие, кто расстрелян был, кто сгнил на каторге, а кому повезло умереть своей смертью.

Жизнь и время расставили всё по своим местам.

Вот только куда делся тот несчастный попугай со странной кличкой Провокатор, мне неизвестно. Минин его завещал лейтенанту Жмотову, но будто удрала от него птица, не пожелала с ним жить. А попугаи, говорят, живут долго. Может, где и летает сейчас Провокатор, других людей будит, чтобы не спали глухими ночами…

I

— В моей долгой и, должен похвастать, нескучной жизни, — начал он, — было время, когда я работал в прокуратуре следователем, а потом и прокурором района.

Сразу и не объяснить, но после прокуратуры судьба завернула меня в милицию руководить штабом управления внутренних дел, а вот к седине, когда время пошло, возвратился я в прокуратуру. Начинались там великие дела — реабилитация жертв политических репрессий. Позвали нас, ветеранов…

Известно: жизнь беспокойное, но не надоедающее, скажу вам, занятие, любит она преподносить сюрпризы и загадки — успевай решай. И в моей их с избытком хватало. Крутит нами судьба, как захочет, всё чудится, что мы её за хвост ухватили и словно жар-птицу сказочную держим, а разберёшься: тащит-то она тебя за собой, а не ты её!

Не принято у нас говорить, стесняемся всё, что ли, но мир человеческих взаимоотношений кроме света, тепла и добра проникнут ненавистью, корыстью, кровожадностью, невольно гадаешь — а люди ли сотворили то, свидетелем чего приводилось иногда быть? Не присутствие ли это иррациональных тёмных сил? Не веришь вроде во всю эту чертовщину, а задумаешься…

Я сейчас мало читаю, а раньше был грешок, увлекался, особенно если удавалось достать Лавкрафта или чего покруче. Не читали? Ну что же так? Поищите… некоторые события прямо со страниц его зловещих боевиков так и скачут с каждого листа. Не способна на подобные ужасы человеческая душа!

А следователем работал, — вот она, перед тобой! В твоей жизни, и ты уже сам участник всех этих необычных трагедий.

Вспоминаешь, бывало, и задумаешься о диких суждениях Фридриха Ницше о природе тёмных глубин нашего мозга, о животных, неуправляемых разумом инстинктах, таившихся в подсознании до поры до времени, но открытых Зигмундом Фрейдом, вот тогда и разделишь отчаяние и испуг великого искателя истины — графа Толстого, в смятении завопившего, что в человеке преобладает гадкое, грязное и позорное, что порой животное властвует им!

И что же? Выходит, мы природой своей награждены и обречены на жестокость и ненависть? Значит, прав безумец Локк: в нас господствует зверь? Оправдана беспощадность, наблюдаемая там и тут…

Как же быть тогда с заповедью Божьей: не желай и не причиняй ближнему своему того, чего себе не желаешь?

II

О природе преступности ломал голову ещё Макиавелли. Бекариа туда же. В древности людям неравнодушным, искателям, до всего было дело, пытались во всём разобраться. Поэтому, как алхимики искали заветный камень, образующий золото, так учёные бились над причиной пороков, ведь душа Божья изначально чиста.

Не укладываются в сознании глупости, которыми на сей счёт пичкали нас, современников, в учебных заведениях. Маркс надолго заказал видеть все истоки криминала только в социальных язвах общества. И тем на время закрыл проблему.

Но твёрдолобые поумнели, а любопытные докопались, что дело-то упирается в другое. Конечно, больше половины преступлений — плод упорного законотворчества власти и государства, защищающих себя от посягательств. Это искусственная преступность. А убийства и корысть? Болезнь ли это особая самого организма или специальные биотоки, гены и наследственность, наконец? Тогда, может быть, и проще. Тогда есть эффективное средство — собрать всех таких поражённых, прокажённых этой язвой и… Собственно, так и практикуется во всём мире, изолируя преступников в лагерях и тюрьмах. Но проблеме-то нет конца! Как нет решения… Значит, не эффективен этот инструмент, а лишь обман, отмашка от проблемы?..

Не берусь обобщать и делать выводы. Решайте каждый сам. Я хочу о другом рассказать.

Мои дети выросли, выросли и внуки. Я много пожил и повидал многое. На собственной шкуре испытал войну. Смерть, что называется, видел.

Мы тоже убивали. На войне льётся кровь не по книжкам и не по-киношному. Там всё всамделишное. Мы убивали на войне, но не жаждали крови, не глумились, не издевались. Смерть не доставляла нам удовольствия. Она висела и над нами.

Был враг, поднявший оружие на меня, моих детей, мать, отца, любимую. Он убил бы их, не опереди его я. Я оказался удачливее и сильнее. Мне помогли те, кто был за моей спиной, кто в меня верил: моя земля, мой дом, в который очень хотелось возвратиться. Мне помог Бог, хотя врать не стану, не знаю — веровал ли я уже.

И теперь, когда я гляжу, как рекой льётся кровь на киноэкранах, какие «ужастики», «вампиры», «терминаторы» и садисты обрушиваются на сознание детей, я задумываюсь — откуда эта страшная болезнь? Какова её природа? Кому выгодно калечить человечество, ведь дети — наше будущее? Неужели жадность так замстила глаза и сердца извергам от кинобизнеса, а режиссёры сплошь шизофреники и уроды?

А может, это те самые?.. Заражённые Той болезнью! Так чего же мы, здоровые и всё понимающие, ждём и сомневаемся? Пока нас, слава богу, ещё большинство! Или уже поздно?..

Историю свою я расскажу. А вам судить, что может быть, если мы не будем Им сопротивляться.

Помнится, начинался тот очерк так:

«В конце сентября 1962 года в речном протоке, рассекающем Трусовский район, женщина, полоскавшая бельё, приметила плавающий мешок…»

Продолжу и я в том же духе…

III

Дарья побелела и обмерла, сама свалилась бы в воду, если бы подбежавшая соседка Пелагея Сидоровна не успела её подхватить да с мостков на берег вывести. А в воде-то точно, труп был. Мешок развязался сам или по-другому как обернулось, видно было, что торчали оттуда половина головы и волос краешек. Голова в мешке-то том к стиральщицам сама подплыла. И как её Дарья раньше не приметила?

Пелагея Сидоровна тоже вопила почём зря, пока не одёрнула её другая баба, незнакомая совсем, с других мостков подбежавшая на крики. Но не одни они уже здесь были. Толпа успела сбежаться, и все в основном бабы. Кто-то сообразил в милицию послать мальчонку подвернувшегося, и вскоре те в синих фуражках прилетели на мотоцикле с коляской. И участковый Фёдорыч всем известный, и другие — посолиднее и поважней. Бабы разбегаться стали потихоньку, расходиться, да не тут-то было: Фёдорыч всех поимённо знает, сразу предупредил — пока сам с каждой ни переговорит, ни шагу. Больше всех, понятно, отдуваться Дарье да Пелагее, но им деваться некуда, с них и началось…