Скорпия - Энтони Горовиц

тебя отправили в школу во Французских Альпах. Потом – на Кубу. И, наконец, ты пересёкся с Дамьеном Крэем. Я хочу вот что узнать: зачем ты всё это делаешь? Что ты за это получил?

– О чём вы?

– Тебе заплатили?

Алекс покачал головой.

– Нет.

Миссис Ротман задумалась.

– Тогда… ты патриот?

Алекс пожал плечами.

– Я люблю Великобританию, – сказал он. – И если начнётся война, я буду за неё сражаться. Но я бы не назвал себя патриотом.

– Тогда ответь на мой вопрос. Зачем ты вообще рискуешь жизнью и здоровьем ради МИ 6? Ты же не хочешь сказать, что тебе просто нравятся Алан Блант и миссис Джонс. Я знала их обоих и не могу сказать, что они для меня что-то сделали! Ты готов был отдать за них жизнь, Алекс. Ты был ранен и едва не погиб. Зачем?

Алекс ничего не понимал.

– О чём вы? – спросил он. – Зачем вы у меня это спрашиваете?

– Потому что, как уже сказала, хочу сделать тебе предложение.

– Какое предложение?

Миссис Ротман съела несколько равиоли. Она ела одной вилкой: сначала разреза́ла каждый конвертик из теста напополам, затем протыкала зубьями. Она ела очень изящно, Алекс видел удовольствие в её глазах. Для неё это была не просто еда – она наслаждалась произведением искусства.

– Хочешь работать на меня? – спросила она.

– На Скорпию?

– Да.

– Как отец?

Она кивнула.

– Вы хотите, чтобы я стал убийцей?

– Возможно, – улыбнулась она. – Ты владеешь множеством полезных навыков, Алекс. Для четырнадцатилетнего мальчика ты весьма замечателен – и, поскольку ты так юн, ты сможешь принести нам пользу в самых разных ситуациях. Полагаю, именно поэтому мистер Блант так за тебя держится. Ты можешь делать то, что не могут взрослые. Попасть туда, куда не попадут взрослые.

– Что такое Скорпия? – резко спросил Алекс. – Что вы делали в «Консанто»? Что это вообще за компания – «Консанто»? Что они делали на этой фабрике? И зачем вы убили доктора Либермана?

Миссис Ротман доела первое блюдо и отложила вилку. Алекс был просто загипнотизирован алмазами, висящими на её шее. Они отражали свет свечей, и каждая грань ещё усиливала свечение.

– Как много вопросов! – заметила она, потом пожала плечами. – «Консанто» – совершенно обычная биомедицинская компания. Хочешь узнать о них больше – поищи в интернете. У них филиалы по всей Италии. А вот что мы там делали, я тебе сказать не могу. Сейчас у нас идет операция под названием «Незримый меч», но тебе о ней ничего знать не надо. По крайней мере, сейчас. Но я расскажу, зачем мы убили доктора Либермана. Тут как раз всё просто. Потому, что он был ненадёжным. Мы заплатили ему много денег, чтобы он помог нам с одним вопросом. Его беспокоило то, что он делает, но это не помешало ему попросить ещё больше денег. Такой человек может быть опасен для всех нас. Безопаснее всего было от него избавиться.

Но давай вернёмся к первому вопросу. Ты хочешь узнать больше о «Скорпии». Вот почему ты был в Венеции, вот зачем последовал за мной. Очень хорошо, я расскажу тебе.

Она отпила глоток шампанского, потом отставила бокал. Алекс вдруг понял, что их столик расположен так, что никто не может подслушать их разговор. Тем не менее, миссис Ротман наклонилась немного ближе.

– Как ты уже догадался, Алекс, Скорпия – это криминальная организация, – начала она. – «С» означает «Саботаж». «Ко» – «Коррупция». «Р» – «Разведка». «П» – «Политические убийства». А две последние буквы – для звучности. Вот наши главные направления деятельности, хотя, конечно, есть и другие. Мы успешны и получили большую власть. Нас можно встретить по всему миру. Секретные службы не могут ничего с нами сделать. Мы стали слишком крупными, а они сели нам на хвост слишком поздно. Хотя иногда кое-кто из них пользуется нашими услугами. Они платят нам, чтобы мы делали за них грязную работу. Мы научились уживаться!

– И вы хотите, чтобы я к вам присоединился? – Алекс отложил нож и вилку, хотя ещё не доел. – Я не похож на вас. Я совсем не такой.

– Как странно. А вот твой отец был таким.

Это было больно. Она говорила о человеке, которого он никогда не знал. Но её слова били прямо в самое сердце – вот кто он такой. Вот что он такое.

– Алекс, тебе нужно немножко подрасти и не видеть всё только в чёрно-белом цвете. Ты работаешь на МИ-6. Ты считаешь их хорошими ребятами, которые все в белом? Значит, получается, я злодейка. Может быть, мне стоит сидеть перед тобой в инвалидной коляске, с лысой головой и шрамом на всю щёку, и гладить кота? – Она засмеялась этой мысли. – К сожалению, сейчас уже всё совсем не так просто. На дворе двадцать первый век. Задумайся на минуточку об Алане Бланте. Забудь даже обо всех тех людях, которых он убил в разных странах: подумай, ради всего святого, как он использовал тебя! Он хоть попросил вежливо, прежде чем вытащить тебя из школы и сделать шпионом? Не думаю! Тебя эксплуатируют, Алекс, и ты это знаешь.

– Я не убийца, – запротестовал Алекс. – И никогда не смогу им стать.

– Как странно, что ты это говоришь. Я что-то не вижу за соседним столиком Дамьена Крэя – интересно, что с ним такое случилось? И доброго доктора Грифа с нами тоже нет – насколько понимаю, он не пережил последней встречи с тобой.

– Это были несчастные случаи.

– Что-то много рядом с тобой происходит несчастных случаев в последние несколько месяцев.

Миссис Ротман замолчала. А когда заговорила снова, её голос был уже мягче, словно у учительницы, которая обращается к любимому ученику.

– Полагаю, ты всё ещё расстроен из-за доктора Либермана, – сказала она. – Так вот, уверяю тебя, он не был хорошим человеком, и скучать по нему никто не будет. Собственно говоря, я даже не удивлюсь, если его жена пришлёт нам благодарственную открытку.

Она улыбнулась, словно это была какая-то шутка, понятная только им двоим.

– Можно даже сказать, что его смерть стала для всех нас допингом. И не забывай, Алекс: это был его выбор. Если бы он не стал лгать и обманывать свою компанию, чтобы работать с нами, он бы до сих пор был жив. Здесь не только наша вина.

– Нет, это ваша вина. Вы же убили его!

– Ну, да. Полагаю, это верно. Но мы – очень крупная международная компания. И иногда так получается, что у нас на пути встают люди, которых нужно устранить. Мне очень жаль, но такова жизнь.

Подошёл официант