Скорпия - Энтони Горовиц

и четвёртый раз. Женщина достала рацию. Только теперь её лицо занимало весь экран. Алекс видел её пальцы, державшие устройство возле рта. Звука не было, но он увидел, как движутся её губы, отдавая приказ, и сразу понял, что́ она сказала.

«Стреляйте».

– На офисном здании, стоявшем на северном берегу Темзы, сидел снайпер, – сказала миссис Ротман. – Нужно было просто вовремя выбрать время. Женщина, которую ты видишь, разработала всю операцию. Это был один из первых её успехов в полевой работе, благодаря которому её повысили. Ты знаешь, кто она.

Алекс сразу понял, кто это. На экране она была на четырнадцать лет моложе, но с тех пор практически не изменилась. Её ни с кем не перепутаешь – чёрные коротко стриженные волосы, бледное, деловитое лицо, чёрные глаза, которые вполне могли принадлежать вороне.

Миссис Джонс, заместитель главы отдела специальных операций МИ-6.

Миссис Джонс, которая присутствовала при вербовке Алекса и притворялась его другом. Когда он вернулся в Лондон, раненый и измученный после истории с Дамьеном Крэем, она сама нашла его и предложила помощь. Она сказала, что беспокоится за него. И всё это время она лгала. Она сидела с ним и улыбалась ему, хотя именно она отдала приказ, лишивший жизни отца, когда Алексу было всего несколько недель от роду.

Миссис Ротман отключила экран.

Воцарилась полная тишина.

– Мне сказали, что он погиб в авиакатастрофе, – не своим голосом проговорил Алекс.

– Конечно. Они не хотели, чтобы ты знал.

– Так что произошло с моей мамой?

Он почувствовал внезапный прилив надежды. Если ему врали об отце, то, может быть, мама жива? Возможно ли это – что мама до сих пор живёт где-то в Англии?

– Мне очень жаль, Алекс. Авиакатастрофа действительно была – несколькими месяцами позже. Она летела на частном самолёте во Францию.

Миссис Ротман положила ладонь на его руку.

– Боль, которую тебе причинили, ложь, которую тебе говорили, невозможно ничем компенсировать. Если ты хочешь вернуться в Англию и пойти в школу, я тебя пойму. Я уверена, ты просто хочешь забыть обо всех нас, как о страшном сне. Но если это тебя как-то утешит – я обожала твоего отца. Я до сих пор по нему скучаю. Вот последнее, что он мне прислал – незадолго до того, как его захватили в плен на Мальте.

Она открыла ещё одну папку и достала из неё открытку. На ней было изображено побережье, освещённое закатным солнцем. И всего несколько рукописных строк.

Дорогая моя Джулия!

Без тебя очень печально. Не могу дождаться новой встречи во Дворце Вдовы.

Джон Р.

Алекс узнал почерк, хотя никогда его раньше не видел, и в этот самый момент исчезли последние оставшиеся сомнения.

Это письмо написал его отец.

Но почерк был неотличим от его собственного.

– Сейчас уже очень поздно, – сказала миссис Ротман. – Тебе нужно поспать. Поговорим ещё завтра.

Алекс посмотрел на экран, словно ожидая, что миссис Джонс четырнадцатилетней давности расхохочется ему в лицо, прежде чем разрушить его ещё даже не начавшуюся жизнь. Он долго молчал, затем поднялся.

– Я хочу работать на Скорпию, – сказал он.

– Ты уверен?

– Да.

«Езжай в Венецию. Найди Скорпию. И вместе с ней найдёшь свою судьбу», – сказал ему Ясен. Так всё и вышло. Он принял решение. Обратной дороги нет.

Как убивать

Островок располагался всего в нескольких милях от Венеции, но на сто лет он оказался совершенно забыт. Он назывался Малагосто и имел форму серпа, только в полмили длиной. На острове было шесть зданий, окружённых дикой травой и тополями, и все они выглядели приговорёнными к смерти. Самой большой постройкой был монастырь со внутренним двориком и примыкавшей к нему колокольней из красного кирпича. Рядом – полуразрушенный госпиталь, ещё дальше – ряд невысоких многоквартирных домов с разбитыми окнами и зияющими дырами в крышах. Мимо Малагосто иногда проплывали лодки, но они никогда не приставали к берегу. Это было запрещено. У острова была очень плохая репутация.

Когда-то на нем располагался маленький процветающий городок, но это было давно, ещё в средние века. В 1380 году, во время войны с Генуей, его разорили, после чего туда стали ссылать больных чумой. Бытовала даже поговорка: «Чихни в Венеции, попадёшь на Малагосто». Когда чума отступила, остров превратили в карантинный центр, а в восемнадцатом веке переоборудовали в лечебницу для душевнобольных. В конце концов о ней просто забыли и оставили на произвол судьбы. Но старые рыбаки рассказывали, что холодными зимними ночами иногда ещё слышны крики и безумный хохот сумасшедших, которые были последними жителями острова.

Малагосто стал идеальной базой для Центра подготовки и аттестации, построенного Скорпией. Они взяли остров в аренду у итальянского правительства в середине восьмидесятых и управляли им до сих пор. Если кто-то начинал интересоваться, что там происходит, ему отвечали: теперь это бизнес-центр, куда юристы, банкиры и офисные менеджеры приезжают на экстремальный тимбилдинг. Это, конечно же, была ложь. На Малагосто располагалась школа, куда Скорпия направляла новых рекрутов. Именно там они учились убивать.

Алекс Райдер сидел на носу моторной яхты, наблюдая за приближающимся берегом, – той самой моторной яхты, которая привела его к Дворцу Вдовы. Серебряный скорпион всё так же блестел на солнце. Рядом с ним сидел Найл – как обычно, совершенно расслабленный, одетый в белые брюки и спортивную куртку.

– Я занимался здесь три месяца, – громко сказал он, пытаясь перекричать шум двигателя. – Но твоего папу, конечно, уже не застал.

Алекс кивнул, но ничего не ответил. Он увидел покосившуюся колокольню, которая появилась из-за верхушек деревьев. Ветер трепал его волосы и бросал в глаза капельки воды.

Джулия Ротман с утра уехала из Позитано раньше них – её личное присутствие требовалось в Венеции. Они немного поговорили после завтрака; на этот раз она была уже более серьёзной и деловой. Алекс проведёт следующие несколько дней на Малагосто, сказала она, – не для полного тренировочного курса, а для первоначальной аттестации, которая включает в себя медосмотр, психологическое тестирование и общий обзор физической подготовки и навыков. А ещё Алекс получит несколько дней, чтобы обдумать своё решение.

Ум Алекса был совершенно мёртв. Он уже принял решение, и больше ничего уже его не интересовало. Впрочем, вчера вечером кое-что хорошее всё же случилось. Он не забыл Тома Харриса и его брата. Они не знали, что случилось с ним после того, как он пробрался в здание «Консанто» вчера вечером – да и экипировка Джерри так и осталась на крыше. Но миссис