Смерть содержанки - Рекс Тодхантер Стаут

к мистеру и миссис Флеминг. Вулф посмотрел на часы и прорычал:

— До обеда всего полчаса.

Я сказал, что миссис Баллу уделила мне всего десять минут, открыл дверь в гостиную и ввел доктора Гамма в кабинет. Я указал ему на красное кожаное кресло, а Вулф пробормотал что-то насчет двадцати минут. Красное кожаное кресло довольно глубокое, и ноги Гамма сперва болтались над полом, пока он не догадался передвинуться на край. Сев поудобнее, он уставился на Вулфа и выпалил:

— У вас очень много лишнего веса!

— Семьдесят фунтов, — кивнул Вулф. — Или даже восемьдесят. Ничего, смерть все исправит. Вас это беспокоит?

— Да. — Гамм обхватил пухлыми пальцами подлокотники кресла. — Совершенно не выношу надругательства над собственным здоровьем. — Голос у него, в отличие от роста, был высокий. — Забота о здоровье и привела меня сюда, — продолжал он. — Я имею в виду одну из моих пациенток — миссис Барри Флеминг. Вы послали к ней своего человека, вот этого… — он глазами указал на меня, — чтобы мучить ее. Она и без того испытывала страшное нервное напряжение, а теперь она и вовсе на грани полного упадка сил. Вы можете оправдать свои действия?

— С легкостью, — ответил Вулф, вскинув брови. — Как намерения, так и сами действия, хотя именно оправданность действий вызывает у вас сомнения. Состояние нервного напряжения у миссис Флеминг было вызвано известием о смерти сестры, но главным образом — страхом, что образ жизни сестры станет теперь достоянием гласности. Мистер Гудвин оказал ей услугу, объяснив, что разоблачение будет неминуемым, если не предпринять определенных шагов. Это должно подтолкнуть ее вовсе не к упадку сил, а к действиям, если она не…

— Каким еще действиям?

— Только таким, которые принесут должный эффект. Она изложила вам все, что ей сказал мистер Гудвин?

— Не она, а ее муж. Он сказал, что если арестованный Орри Кэтер предстанет перед судом, то все, что касается Изабель, выплывет наружу. Кэтер невиновен, и единственная надежда на то, что удастся собрать достаточно доказательств его невиновности, чтобы его отпустили. И это вы называете услугой?

— Конечно. Это очевидно. А вы сомневаетесь?

— Да. Я полагаю, это просто дешевая уловка. Почему вы говорите, что Кэтер невиновен? Вы можете это доказать?

— Пока нет, но собираюсь.

— Я вам не верю. Думаю, вы просто ловите рыбу в мутной воде и пытаетесь запутать дело, чтобы Кэтера было труднее осудить. Не вижу, с какой стати вы хотели бы оказать миссис Флеминг услугу, но если бы вдруг и в самом деле хотели, то могли бы убедить Кэтера и его адвоката не упоминать на суде про определенные обстоятельства. Я знаю, что вы не согласитесь, хотя могли бы.

— Но вы этого от меня хотели?

— Конечно. Ради миссис Флеминг. Это спасло бы ей жизнь.

— Но вы знаете, что я не соглашусь?

— Да.

— Тогда зачем вы пришли сюда?

— Она меня попросила. Вернее, они оба. Они думают, что вы просто блефуете, да и я, откровенно говоря, тоже. Уж слишком много небылиц ваш человек им наплел. А почему вы решили, что Кэтер невиновен?

Вулф прищурился:

— Вам следует лучше разобраться в своих мыслях, доктор. Мистер Гудвин объяснил миссис Флеминг, что в ее интересах получить доказательства невиновности мистера Кэтера. Вам же это не по нутру. Вы спорите. Может быть, вам гораздо важнее собственное здоровье, нежели здоровье миссис Флеминг? Может быть, вы убили Изабель Керр?

Гамм оторопело уставился на Вулфа:

— Как вы смеете… — Он судорожно сглотнул. — Какая наглость!

— Правильно. Но поскольку я по известным мне причинам полагаю, что мистер Кэтер не убивал ее, то хочу знать, кто убийца. Как мужчина, чьи повторные домогательства были отвергнуты, вы вполне подходите. Вы могли не стерпеть постоянного унижения. Тут все зависит от характера и темперамента, а я вас совсем не знаю. Придется посоветоваться с теми, кто вас знает, например с мистером и миссис Флеминг. Но факты я могу собрать и без вашей, и без их помощи. Где вы были в субботу утром с восьми до двенадцати? Если докажете свое алиби…

Вулф умолк, потому что его слушатель собрался уходить. Рост и телосложение доктора Гамма не позволяли ему рассчитывать на величественный уход, но, даже переваливаясь, как утка, он все-таки добрался до двери. Я неторопливо последовал за ним и вышел в прихожую как раз в ту секунду, когда доктор открывал входную дверь. Заперев за ним, я вернулся в кабинет, поднял руки, чтобы потянуться и прикрыть сладкий зевок, и произнес:

— Еще с одним покончено. А ведь сам бы он ни за что не ушел, не выведав ваших планов. Или хотя бы не попытавшись.

Вулф сидел, поджав губы, однако разлепил их, чтобы сказать:

— Либо он убийца, либо осел.

— Конечно осел. Мне кажется…

Зазвонил телефон. Я подошел и снял трубку. Сол доложил об интервью с двумя подозреваемыми. Я сказал, что у нас примерно такие же успехи, и пожелал удачи на завтра.

Но и завтра нам не повезло — ни мне, ни ему. Собственно говоря, в четверг улов был еще скуднее, чем в среду, хотя я буквально лез из кожи вон, так как Вулф сделал мне комплимент. Возможно, он уже тоже дошел до ручки, но факт остается фактом: в среду вечером Вулф дал мне задание еще раз потрясти жителей квартала, где была убита Изабель Керр. Впервые за всю историю Вулф поручил мне то, чем уже занимался Сол, так что, признаюсь, я втайне мечтал, что мне повезет. Например, консьерж из дома напротив мог видеть незнакомца, похожего на доктора Гамма, или Стеллу Флеминг, или Барри Флеминга, или Джулию Джекетт, или хотя бы мистера или миссис Баллу. Или просто незнакомца. Подумаешь, в районе Большого Нью-Йорка их всего каких-то двенадцать миллионов.

Но на самом деле мне было не до смеха. Мало того что Сол с Фредом прочесали все окрестные дома, но и полицейские не дремали, расспросив всех жителей района. За один день я опросил более сорока человек, к которым приставали уже так часто, что ответы у всех были готовы. В половине седьмого я решил, что на сегодня достаточно, и отправился домой обедать. Там меня ждала лишь одна новость: звонил Паркер и сказал, что снова виделся с Орри, а потом разговаривал с помощником окружного прокурора, но по-прежнему считает, что пока не стоит предпринимать попытку вызволить Орри под залог.

Вот вкратце все события, закончившиеся тем, что Вулф допил кофе, отставил чашку и изрек:

— Четыре дня и четыре ночи коту под хвост.

Если помните,