Помощь деньгами и кровью - Кирилл Казанцев

Сам подумал, что квартира, хоть и в старом доме, и состояние, наверняка, хуже некуда, в любом случае немаленьких денег стоит. Откуда у нищих многодеток такая сумма? Хотя черт его знает, может, копили всю жизнь или свою халупу продали.

— Она бы не продала, — уверенно сказала Настя. — Ни за что. Она все о Женьке беспокоилась, как он один останется. Он до сих пор единственный владелец, я узнавала.

Она вскрикнула и бросила кота на пол — тому надоело сидеть у девушки на коленях, и он больно цапнул ее за руку. Приземлился мягко, проверил миску, покрутился и разлегся на полу, помахивая кончиком хвоста. Настя погрозила коту кулаком, но зверь даже ухом не повел. Настя лизнула длинную алую царапину на указательном пальце.

— А мать Женькина пропала, — девушка разглядывала рану, — потом эти вперлись, типа по благословению. Загадили весь подъезд. Реально памперсы использованные на площадке валялись, мусор гнил, мухи стаями. Я раз их попросила убрать за собой, два, те все отмахивались — детей много, некогда. Потом я спросила, где Гущины, куда пропали. И началось.

Илья прикончил макароны и вымыл тарелку. Настя подала ему полотенце, кот цеплял Илью лапой за штанину, приглашая поиграть. Отказом не обиделся, подобрался поближе и примеривался, как запрыгнуть Илье на колени. Тот щелкнул кота по носу.

— Гинеколог меня чуть не убил, Тимка спас, покусал его. Потом псину мою убили, я осталась одна. Купила «Мальвину», теперь без нее никуда, даже на работу…

— Где работаешь, кем? — перебил Илья девушку, переводя разговор на другое. Ситуация обернулась совсем другим боком, Илья понимал, что не в силах помочь Насте, злился, и от этого начинала болеть голова.

— Я репетитор по английскому. Филфак с «красным» плюс три года стажировки в Англии, — отчеканила Настя. — Я могу научить языку любого, от пятилетнего ребенка, которому нужно поставить произношение, до выпускников, которых нужно подготовить к ЕГЭ или, что еще тяжелее, к FCE. Все мои ученики всегда сдавали. Все и всегда.

Она умолкла, положила сцепленные в замок руки на стол. Илья разглядывал магниты на холодильнике и точно сам оказался на площадях старой Европы. И Берлин помнит, и Вену, и Париж, и богом забытый очаровательный Рюдесхайм, и долину Рейна, и ошеломительный в рождественском убранстве Страсбург. Она три года живет одна — Илья украдкой рассматривал Настю. С ее профессией о деньгах можно не беспокоиться и позволить себе больше, чем многие в этом городе. Умная, образованная, наблюдательная, но вот с мужиками ей не везло, подбирала уродов, не было ровни. Они сбегали от нее, чувствуя свою неполноценность. К тому же она зарабатывала много больше их.

— Заведи себе нового мужика, — сказал Илья. Настя скривила губы.

— На фиг, я вашу породу в гробу видела. Одни проблемы. Тимка меня любил, и Баська любит. А нет, вот сволочь!

Кот оказался-таки у Ильи на коленях, прыгнул и сжался в комок, затаился, точно его тут и не было. Илья не двигался, и кот осмелел, принялся топтаться на полусогнутых лапах, укладываясь поудобнее. И в качестве платы запел, заурчал, да так громко, с такой самоотдачей, что рука не поднималась прогнать его.

— Идите вы к черту! — усмехнулась Настя.

— Я скоро уйду, — пообещал Илья.

— Да лежи уж, а то твоя смерть будет на моей совести, — разрешила она. Сходила в комнату за лекарствами и принялась читать длиннющую аннотацию на тонком листке, извлеченном из коробочки с ампулами и таблетками.

— Что делать будешь? — Илья подталкивал кота в бок, но кошак сопротивлялся, запустил в джинсы когти и крепко держался, не желая падать на пол.

— Не знаю теперь, — Настя вдумчиво глядела в текст, — я после выкидыша ребенка усыновить хотела, сироту. Думала, буду ему вместо матери. Но одиночкам не дают, я узнавала, и жилье в залоге. Не получится. — Она бросила листок и перегнулась через стол, оказалась нос к носу с Ильей. Тот невольно отшатнулся, а Настя не сводила с него глаз.

— А тебе тут что надо, в этой дыре? Ты же в Москве жил? Почему с женой развелся? Или она от тебя сбежала? Умнее меня оказалась, из квартиры тебя выставила. А я дура, так мне и надо.

«Федоровна постаралась», — мелькнула мысль. Соседка переносила информацию, как ядерный ветер радиацию, причем искажала и толковала факты по своему вкусу и усмотрению. Увиливать от ответа не хотелось, да и сил не было.

— Мы расстались, — Илье удалось улыбнуться, — на время. Решили пока пожить отдельно.

Настя еще несколько мгновений сверлила его взглядом, потом отвернулась.

— Бывает, — глухо сказала она и поднялась из-за стола. — Пошли, тебе колоться пора.

День прошел, за ним вечер, потом окончательно стемнело, и стало тихо. Илья принялся одеваться. Настя стояла в дверях комнаты и наблюдала за ним. Потом подала ему пакет с таблетками «от головы», Илья сунул его в карман куртки.

— Пошли, провожу. — Настя быстро собралась и перекинула через плечо ремень черной сумки. Илья уже собрался остановить девушку, но передумал — черт знает, как оно обернется, а так хоть какая-то помощь. Вместе они вышли из дома под мелкий нудный дождь. Настя направилась к соседнему подъезду, а Илья перешел вброд лужу и пошел в другую сторону. Девушка догнала его.

— Далеко собрался?

— Увидишь. — Они обошли дом с торца, повернули и оказались в зарослях из кустов и небольших деревьев. Со стороны стадиона дом окружали настоящие джунгли, с веток то и дело шарахались мелкие напуганные птицы, в траве шмыгали то ли мыши, то ли твари покрупнее, а под ногами было полно мятых банок и бутылок из-под разной дряни. Из окон падал мягкий желтый свет, слышались голоса и музыка.

— Ты как себя чувствуешь? — Настя боком пробиралась через кусты. Она то и дело оглядывалась и расстегнула «молнию» на сумке.

— Нормально. — Илья держал курс на трансформаторную будку, что белела из полумрака. Она стояла почти впритык к стене дома, стены украшала нецензурщина и номера телефонов с припиской «соль, перец, пармезан». Стены будки были идеально ровными, зато имелась дверь, а на ней ручка. Илья постоял, примериваясь, прислушался к себе, дернул ручку, потом задрал голову. До его окон рукой подать: с крыши будки на газовую трубу, там несколько шагов до балкона. Подтянуться, и готово дело. Но это в обычном состоянии, а сейчас Илья не был в себе уверен.

— Ключа-то нет, — сказал он, — а дверь фиг вышибешь. Придется огородами.

Насчет двери он соврал, выбить ее — плевое дело. Но чувствовал, что шум поднимать сейчас не время, соседи вылезут с расспросами, увидят его физиономию, так может и до полиции дойти, а это сейчас ни к чему. Да и черт с ней, с полицией, он свою дверь ломает, не чужую — Илья боялся, что сил на дверь сейчас не хватит. По балкону оно проще и быстрее, и стекло выбить проще, чем пусть фанерную, но толстую створку.

На крыше будки Илья оказался без проблем. Прошелся по мягкой подстилке из полусгнивших листьев, приглядываясь к трубе. Настя стояла внизу, задрав голову, зачем-то достала шокер и ждала. Угадала следующее движение Ильи, подбежала подстраховать, но ее помощь не понадобилась. Илья приземлился точно на газовую трубу и с минуту ждал, когда перестанет кружиться голова.