Осколок солнца - Алена Бочарова

вашего отца, то подумал, что передо мной и правда дочь самого Адама. Но вот, в чём дело. Видите ли, госпожа Арэя, истинная дочь Магистра унаследовала от своего отца великий дар Бога Хэнда. Подумать только, первая женщина, которой покорилась божественная сила огня!

Он щелкнул пальцами и прошептал слуге приказ. Тот, подойдя к стене, вытащил одну свечей и затушил её. Затем поднёс ко мне. Бусинки пота выступили у меня на лбу.

— Зажгите свечу. Если вы носите в себе силу Хэнда, то вам не понадобилось бы вести со мной столь утомительные беседы, не правда ли?

Я нервно сглотнула. Магии во мне не было даже на крохотную спичку. Он обыграл меня. Не в силах дать отпор или хотя бы достойный ответ я выжидающе молчала.

— Что ж, выглядит весьма разочарующе, — пожал плечами Илхам, — я не нарушал закон пустыни. Земли, где остановился твой караван, принадлежат мне. Женщина, которая по нраву моему сердцу, тоже принадлежит мне. Тебя проводят в гарем, где ты будешь жить, подчиняясь моим законам и голосу пустыни. Ты ни в чём не будешь знать отказа, многие женщины готовы были бы убить за место в моём гареме. А теперь иди, найди Далию. Она настоящая жемчужина этого места. Она поможет тебе.

После этих слов на одеревеневших ногах я покинула покои своего названного господина.

Глава 17 «Запах сладкого миндаля»

В ту же ночь у меня началась лихорадка. Было ли это последствием изнурительного путешествия или известия, что я стала рабыней Илхама, пленницей пустыни, — оставалось только догадываться. Но лихорадка не отпускала меня несколько дней. Однажды во сне ко мне вновь явилась смеющаяся гортанным голосом пустынная старуха. От её песни кости срастались и превращались в меня. Затем старуха хлопнула в ладоши, и я очнулась от своего забвения.

Теплые руки мне не привиделись. Возле меня по-прежнему хлопотала Далия, с отчаянной материнской заботой втирая мне в ноги ароматные мази.

— О дитя, ты проснулась! Я уже думала ты не переживешь свою болезнь, но ты оказалась сильнее. Какое счастье! — и она кинулась меня обнимать.

— Я, кажется, очень хочу пить.

— Ну конечно-конечно, держи, это мой специальный отвар. Я готовлю его сама уже много лет, пей-пей, милая.

Много лет? А ведь и правда… Только сейчас, приглянувшись к ней поближе, я увидела россыпь маленьких морщинок вокруг глаз, мудрую заботливую улыбку и немного тронутую временем кожу рук. Когда я закончила пить, она села на краешек кровати и заботливо взяла мою руку в свою.

— Милая, что бы не сказал тебе господин — это можно пережить. Я знаю, ты молода, и сейчас кажется, что жизни дальше нет. Но дай этой новой твоей жизни шанс! Ты увидишь, что она может быть не так уж и плоха.

— Я очень благодарна, что вы ухаживали за мной. Но я не представляю, как можно найти что-то светлое в положении наложницы.

— Думаю, в любом случае, чтобы обдумать свой следующий шаг, тебе нужно время собраться с силами. Просто пообещай мне, что не закроешься от меня. Я не сделаю зла.

Я кивнула, и она вновь улыбнулась так, как улыбаются разве что матери грудным детям. Далия ушла, оставив меня восстанавливаться. От отвара я вновь заснула, но уже без сновидений. Проснувшись ближе к вечеру, я услышала тихие шепоты и хихиканья за дверью. Сначала из-за двери показалась одна пара любопытных глаз, вслед за ней, словно рой маленький суетливых птичек, в комнату впорхнули несколько девушек. Я села на кровать и скорее спросила, чем сказала:

— Привет?

Одна из девушек, видимо, самая отважная, подошла к кровати и, лучезарно улыбнувшись, пропела, растягивая слова:

— Здрааавствуй. Меняя зовут Наньи. Мы хотим поприветствовать нааашу новую сееестру!

— Здравствуй Наньи, меня зовут Арэя. Вы знаете турийский?

— Не все, — тут же произнесла девушка, вновь подошедшая к кровати. — Меня зовут Зинат. Далия сказала, что завтра тебе уже можно будет вставать, поэтому мы хотим пригласить тебя с нами в купальню.

— Что ж, если Далия даст своё разрешение, то я буду рада к вам присоединиться. Не хотелось бы, чтобы её целебные труды оказались напрасными.

— Чтооо ты, Далия сама предложила нам эту идееею. Она говорииит, что так ты скорее смоешь свою болезнь.

— Ну тогда я пойду! — вновь улыбнулась я.

Остальные девушки радостно прихлопнули ладошками, от чего маленькие колокольчики на их одеждах вновь зазвенели. Так вот, почему мне показалось, что в комнату залетела стая птичек.

— Тогда выпей это, — сказала Зинат, — Далия передала, это нужно для отдыха. А мы вернемся завтра, чтобы забрать тебя.

Я кивнула и забрала сосуд с лекарством из её рук. Девушки ушли, и после их ухода я почувствовала, как резко стало тихо в комнате. Затем, выпив отвар, я погрузилась в сон.

На следующий день я проснулась, и вправду чувствуя себя значительно лучше. А уже в полдень за мной пришла Зинат. Она вновь вела меня по длинному невзрачному коридору, по которому я шла за Далией к Илхаму. Однако в этот раз, дойдя до роскошной сводчатой арки, мы свернули налево и стали спускаться по пологой винтовой лестнице вниз, прямо туда, где доносились прекрасные звуки ритмичной мелодии, которая будила во мне странное желание двигаться навстречу этому ритму. Путь освещали свечи, расставленные в стенах на бронзовых подсвечниках. Когда мы спустились вниз, передо мной предстал зал, залитый разноцветными солнечными зайчиками. Я подняла голову наверх и увидела источник разноцветного сияния. Им служила купольная конструкция, сплошь состоящая из витражей. Казалось, в них нет единого рисунка, лишь только ритмичная периодичность цвета и узора, но приглядевшись, я увидела небо пустыни в разное время суток. Слева небосвод озарял градиент красного рассвета на фоне золотого песка, по центру солнце встает в зените и белыми лучами проникает сквозь золото пустыни, в завершении, справа чудо-небосвода, наступает ночь, и здесь, под магическим действием света, переливаются звёзды, те самые, которые мне так хотелось запечатлеть у себя в памяти несколько ночей назад. Когда рядом со мной был Таро. В центре зала стоял небольшой фонтан, обильно украшенный драгоценными камнями, преимущественно сапфирами и изумрудами, в которых загадочно переливался свет от свечей. Слева от нас, чуть позади лестницы, стояли пятеро музыкантов и исполняли ритмы, которые заставляли внутри что-то вибрировать против моей воли. Зинат повела меня дальше, и я смогла почувствовать запах купален и сладкого миндаля. Мы зашли в комнату, где мне предложили простынь, и я, уже завернутая в неё, зашла в купальню, где, как оказалось, в