Орешек для трёх Золушек - Наталия Миронина

– Я боюсь даже за нее взяться, – шепнул старший механик Никите, когда тот прибыл в сервис. – Хозяин или пристрелит, или дом отберет.

– Не отберет, – в ответ вздохнул Никита. За время работы в сервисе он повидал многое, стал неплохим психологом, и сейчас что-то ему подсказывало, что история не так проста. Больно странно вел себя хозяин желтого авто. Никита с серьезным видом походил вокруг автомобиля, а потом предложил пострадавшему:

– Пойдемте, оформим договор, а потом я вас приглашаю к себе. Отдохнете, пообедаете. Ну, если у вас в городе больше нет никого. А если и есть, все равно приглашаю…

Пострадавший чертыхнулся, подписал договор на ремонт и проследовал за Никитой.

Обед был самый простой, какой мать готовила чаще всего: суп из куриных потрохов, салат из редиски и огурцов, жареная печенка с картошкой. Да, еще соленые помидоры, которые Никита делал сам.

Пострадавший сначала хмурился, потом опрокинул рюмку смородиновки, заел горячим супом и разомлел.

– Вкусно, сами готовите? – он посмотрел на Никиту.

– Конечно, – не удивившись, ответил тот.

– Вкусно… – повторил гость похвалу и запил ее еще одной рюмкой смородиновки.

– Я что хотел спросить, вам обязательно надо на своей машине возвращаться? – Никита встал, чтобы нарезать хлеба.

– А на чем еще? Я без нее не уеду и с эвакуатором ее не отправлю.

– Почему?

– Так, – туманно ответил гость.

– А если мы не справимся?

– Голову сниму.

– Но машину уже испортим.

– Ты чего, серьезно?

– Серьезно.

– А что же молчал? Договор липовый подписывали?

– Так ее еще не делают. И печать, если вы заметили, я пока не поставил. Специально. Чтобы иметь время предупредить вас о последствиях.

– У вас в городе еще кто-нибудь занимается такими работами?

– Нет, никто не возьмет вашу машину.

– Ежу понятно! Ну, и что теперь?!

– Ничего, надо просто организовать отправку автомобиля. Позвоните, у вас же есть обслуживающая компания. У таких машин специальные сервисы.

– Не могу позвонить.

– Почему?

Тут Никита вдруг все понял.

– Она не ваша?

– Не моя. По доверенности езжу.

– Господи, а я уж думал…

– Нет, я в службе безопасности. Работаем с одним человеком. Охраняем и все такое. Я машину должен был отогнать знакомым, пока хозяин в командировке. Черт меня дернул этот крюк сделать! У меня тут приятельница недалеко живет…

«Понятно, – подумал про себя Никита, – ты, братец, даже не козел. Ты – козлище… Это же надо такое придумать – машина как полгорода нашего стоит…»

– Хорошо, а если бы вы попали в аварию на том шоссе, которое ведет прямо к тем самым знакомым хозяина? Все было бы нормально?

– Ну, думаю, да.

Через два часа старенький эвакуатор, бодренько подпрыгивая на ухабах, вез авто к месту возможной аварии. Еще через некоторое время неудачливый путешественник объяснялся с шефом и максимум, что услышал, – это пару нецензурных слов и короткое распоряжение: «Решай проблему как хочешь, но машина должна быть в сервисе у «официалов»!»

Путешественник перекрестился и чуть не облобызал Никиту.

– Не, погоди, – остановил тот мужика, – ты скажи, может, мне кто-нибудь посодействует из твоих крутых знакомых? Ну, есть хоть кто-то, кто сумеет повлиять на наших местных?

И Никита коротко обрисовал проблему с покупкой дома.

– Черт его знает! У начальства своего спрошу. Давай телефон.

Они обменялись номерами, а через пару месяцев все бумаги были подписаны.

– Спасибо. Только одно слово – кто? Кто помог?

– Жена шефа. У нее там старые знакомые, – хмыкнул он.

«Как все сложно и неожиданно просто!» – философски подвел итоги Никита.

К частной собственности Никита привык быстро. Как только он заработал первые свои деньги и купил первые инструменты, он понял, что нет ничего серьезнее на свете, чем собственность. И неважно, чем ты владеешь, цветочным горшком, пилой или коровой. Важно, что это твое и ты имеешь возможность распорядиться «богатством» по своему усмотрению. А вот продукт твоей деятельности приносит тебе независимость, которая позволяет принимать самостоятельные решения…

– Понимаешь, это и есть «вечный двигатель», – поделился как-то Никита с другом, – не надо ничего изобретать. Независимая деятельность человека и является вечным двигателем.

– Человек смертен, – напомнил тот.

– Кто же спорит, но к концу своей жизни он уже готов все передать детям, которые должны следовать его примеру и продолжить его дело. А они передадут своим детям.

– А если они не хотят заниматься тем, чем занимался их отец?

– Ты не понял сути – важно что-то делать. Приумножать достигнутое. Не останавливаться. Но совсем необязательно это понимать буквально. Хотя… Хотя в династиях есть что-то фундаментальное… Исторически прочное.

К осознанию важности частной собственности Никиту подготовила и профессия историка. Все, что случалось с человечеством, и хорошее, и плохое, – так или иначе касалось земли, орудий производства, полезных ископаемых.

– Человек не свободен. Вообще. Он привязан к миру, в котором живет. И переустраивает его по потребностям. Из этого следует, что то, чем он владеет, и является основой его жизни.

Друг все это слушал и напоминал об искусстве, литературе, живописи. Но и на это у Никиты находился ответ:

– Искусство – тоже объект собственности.

Надо ли говорить, что при таком подходе покупка большого, старинного, хоть и порядком запущенного дома была предметом особой гордости. Никита чувствовал себя купцом, который обзавелся по меньшей мере прииском или пароходством.

– Ну что ж, начнем, – говорил он, прохаживаясь по обветшалым этажам, где давно были сворованы двери, рамы, разобрана часть крыши.

– Ты представляешь, сколько сюда надо вложить денег? – скептически говорили знакомые, оглядывая дом.

– Представляю. А еще надо облагородить участок вокруг дома. Но ни одного дерева я не вырублю. Пусть растут.

Дом окружали старые ветлы, несколько уже диких яблонь, в углу сада старым кирпичом краснел вросший в землю крепкий малюсенький флигелек, в котором пустили корни вьюны и дикая вишня. Лет сто пятьдесят тому назад, «при барине», здесь располагалась прачечная.

Теперь в доме Никиты гостили архитекторы, строители и дизайнеры. Никита был требователен:

– Внешние стены не трогать. Сохраняем все. Я смотрел – там даже фундамент крепкий. Он ни на сантиметр не опустился в землю.