Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest - Роб Хэлфорд

Отлично. Теперь настало время записывать второй альбом – и в этот момент случилась сенсационная новость. Дэвид Хоуэллс сообщил нам, что хочет, чтобы продюсерами пластинки выступили… парни из Typically Tropical, выдавшие тем летом забавный регги-номер!

Изначально мы негодовали от такого безумного предложения! Мы играем хеви-метал, а не сраную карибскую пародийную попсу! Но, успокоившись, поняли, что идея неплохая.

Typically Tropical – это два студийных продюсера и звукоинженера по имени Макс Уэст и Джеффри Кэлверт. Когда мы встретились с ними в Rockfield Studios в графстве Монмутшир в Уэльсе, где собирались записывать альбом, они были с нами предельно откровенны.

Макс и Джеффри признались, что в металле ничего не смыслят, но сказали, что знают, как записать альбом с технической точки зрения: куда поставить микрофоны, как управлять микшерным пультом и прочее. И нас это вполне устроило, потому что мы знали, какого звучания хотим добиться.

В студии Rockfield можно было жить, и мы там остановились, пока записывали Sad Wings of Destiny. Мы ни разу не покидали этот комплекс: не было денег, чтобы куда-то пойти. Когда мы переключились на Morgan Studios в Лондоне, где сводили пластинку, Gull Records платили нам 50 пенсов в день, которые мы тратили на обед в студии. 50 пенсов! Мы чувствовали себя Оливером Твистом. Могли позволить себе поесть один раз в день.

Тем не менее опыт работы в студии нам очень пригодился. Макс и Джеффри оказались классными ребятами, сдержали слово и позволили выработать желаемое звучание альбома. На этот раз в студии я чувствовал себя гораздо комфортнее и был доволен своими партиями.

Я усердно работал над текстами песен. Меня раздражало, что многие рок-группы пели о том, как нажраться или трахнуть телку: банально и предсказуемо. Я читал много научной фантастики, Айзека Азимова, и мне нравилось использовать эти идеи в песнях вроде «Island of Domination» («Остров доминирования»).

Мы придумали парочку крутых песен. «Victims of Change» («Жертвы перемен») – по-прежнему одна из самых популярных у Judas Priest, правда, появилась она очень странным образом. У нас было готово две песни – «Whiskey Woman», песня Priest, которая была еще до моего прихода, и одна, которую я только что написал, – «Red Light Lady» («Дама из публичного дома»).

Мы попробовали сыграть обе, но ни одна не получалась нормально.

– Почему бы не взять куски из каждой песни и не соединить их вместе? – предложил Гленн.

– Эм? Так нельзя! – ответил я. – Это же две разные песни!

Но мы сделали, и получилось потрясающе.

Однажды Gull Records прислали нам в студию посылку с синглом, и Дэвид Хоуэллс хотел, чтобы мы записали его на альбоме. Это была «Diamonds and Rust», песня о Бобе Дилане, настоящий хит в Америке в начале того года. Исполняла ее американская фолк-певица Джоан Баэз.

Мы легли от смеха. Они прикалываются? Мы Judas, мать вашу, Priest! Они не по адресу! Но мы сели, внимательно послушали и поняли, что песня потрясающая и задевает за живое. «Ладно, – решили мы, – давайте покажем им, что можно с ней сделать…» В итоге песня на альбом не попала – по настроению не вписалась, поэтому мы оставили ее на потом.

Послушав Sad Wings of Destiny, мы были в восторге. И в буклете появилась очень важная информация: сопродюсеры – Judas Priest. С тех пор так на всех наших альбомах.

Мы только закончили запись Sad Wings Of Destiny, и перед самым Рождеством 1975-го я вернулся в свой район, как вдруг увидел по телику фильм, который снес мне крышу.

«Голый чиновник» был драматической биографией, где снимался Джон Хёрт в роли Квентина Криспа, эпатажного гомосексуалиста из пригорода Британии, чтобы стать манекенщиком, мальчиком по вызову и светским львом а-ля Оскар Уайльд и кутилой. Он никогда не скрывал свою ориентацию, и его почти каждый день избивали.

В фильме показана вся боль, душевные муки и дерзость героя, и я смотрел, очарованный его честностью и мужеством. Быть геем настолько открыто! Мне это казалось немыслимым и бесконечно далеким от собственного существования, где приходилось постоянно себя сдерживать и ограничивать.

Интерес Квентина к натуралам и мужчинам в форме отразил несколько признаков, которые я уже замечал в себе, и в фильме «Голый чиновник» было полно незабываемых цитат. Больше всего мне нравилось, как он описывал, почему никогда не реагирует на нападки гомофобов в свой адрес: «Любить – значит никогда не закрывать ладонь и не сжимать кулак».

В 1976-м Ян Хилл стал моим шурином. Он женился на Сью, они расписались в церкви Блоксвича. Раньше мальчишник устраивали за ночь до свадьбы, и Ян решил как следует оторваться! Мы пошли в клуб Bogart's в Бирмингеме. Скип так нарезался, что уснул в сортире. Мы даже не заметили.

Рано утром Скип проснулся в закрытом клубе – вокруг темнота. Он пытался выбраться, сработала сигнализация, и его повязали полицейские, которые думали, что он влез в клуб. Ночь он провел за решеткой и пропустил свадьбу.

Я был свидетелем Яна, но мало что помню, за исключением того, что жутко раскалывалась башка и на мне был галстук-селедка[51].

Я струсил произносить речь свидетеля – оказывается, по сцене носиться проще, чем толкнуть речь на свадьбе!

Благодаря таким передачам, как «Старый серый свисток» и фестивалю в Рединге, имя Judas Priest постепенно становилось известным. Когда весной 1976-го вышел Sad Wings Of Destiny, он пролез в хит-парад альбомов… оказавшись на 48-м месте, и продержался одну неделю. Вряд ли это можно было назвать глобальным триумфом, но уверенности действительно прибавилось: «Вашу ж мать! Мы в хит-параде!»

Мы вкалывали в поддержку альбома все жаркое лето. Концерты к тому времени, как всегда, проходили замечательно, но мы по-прежнему были на мели, и не покидало ощущение, что нужно не останавливаться на достигнутом Gull Records нас здорово продвинули – чего с ними дальше ловить?

К счастью, тут же появился ответ. Потому что Judas Priest собирались выбить себе настоящий серьезный контракт с крупным лейблом.

Мы знали, что с Gull Records и Корки группа буксует. У лейбла не было ресурсов или идей продвигать нас, и, хоть мы были благодарны всему, что сделал для нас аферист Корки, он был не похож на того, кто сможет вывести нас на новый уровень.

Нам нужен был прорыв… И случился он удивительно легко. Гленн знал парня из Бирмингема по имени Дэвид Хеммингс, который недавно устроился в лондонскую менеджмент-компанию Arnakata. Хеммингс вместе с начальством пришли посмотреть на наше выступление, и Arnakata согласились заняться Judas Priest. Было тяжело сообщить об этом Корки. Ему это совершенно не понравилось.