Расслабься, крошка! - Георгий Ланской

Димка полез обниматься, правда, соблюдая некоторую осторожность, поскольку Егор мало того, что утюг из руки не выпустил, так еще и курил.

— Я думал, ты проход ведешь, — сказал Димка.

— Не мальчик я уже — проходы вести, — невнятно ответил Егор. — Там Леша Чулков старается с Юлькой Кравчук. Они будут вести завтрашний конкурсный день.

— А ты когда?

— И я завтра. И сегодня тоже. Завтра первую половину программы — выступление гостей. Вони, конечно, будет много. Чулков сам хотел звезд объявлять, но его побрили. Теперь он дуется на меня и не разговаривает.

Критически осмотрев результат своего труда, Егор отставил утюг в сторону, натянул штаны и взялся за рубашку.

— Самое смешное, что мне абсолютно все равно, кого объявлять, — усмехнулся Егор. — Но Крутин распорядился так: Чулков и Кравчук второе отделение, мы с Аксиньей первое. Шел бы к организаторам разбираться, я-то при чем?

— Вы что, поцапаться успели? — осведомился Димка.

— Естественно. Он мне сказал, что я тут благодаря папочкиным миллионам, которых у него нет, я ответил: «Что характерно — и не будет!» Слово за слово, то да се…

— И что?

— Да ничего. Он предложил мне прикупить парочку нефтяных скважин, а я ему — вернуться в Самарканд, потренироваться в вежливости на ишаках. При этом мы сохраняли приятное выражение лиц.

— Вас снимали, что ли?

— Конечно. Я вообще поражаюсь, откуда он тут взялся? Ну, что Юльку ему в пару поставили, понятно, все ж таки роман у них, но почему на конкурс? Вроде бы никогда вместе концерты не вели, и тут — на тебе, бабушка, гранату!

— Да он с Алмазовым спит, — фыркнул Димка. — Ты не в курсе?

— Да ладно?

— Вот тебе и ладно. Алмазов искал себе нового фаворита, тут Леша ему и подвернулся. Юлька у них так, для прикрытия. Великий Теодор и потребовал, чтобы Леша засветился на конкурсе. Он же член жюри.

— Леша?

— Нет, Алмазов.

— А, точно, — спохватился Егор. — Я еще думаю, почему Чулков — член жюри? Ведь молод еще и не то чтобы знаменит… Блин, никогда бы не подумал, что Чулков из этих… Прямо весь из себя такой мачо, а туда же. А Юлька-то что с ним связалась? Неужели не знает?

— А Юльке-то что? — усмехнулся Димка. — Ей лишний пиар не помешает. Певичка она слабенькая. Хитов нет, да и внешне — не Анджелина Джоли. Вот она в ведущие и подалась. И Леша «прицепом». Он контракт с продюсером расторгнул и теперь на вольных хлебах. А вольные хлеба-то — совсем не то. Бедненько. Репертуара нет, выезжает на старых песенках пока, а дальше?

Димка презрительно сощурился, предпочитая не вспоминать, что и у него в последнее время с репертуаром было так себе.

— Так он с Фризеном работал, — пожал плечами Егор. — А у него почти все проекты — либо народники, либо провальные. Аудитория — домохозяйки и старушки. А Леше славы хочется.

— Он сейчас очень психованный…

— Да фиг с ним, — отмахнулся Егор. — Он всегда психованный. Еще не хватало голову забивать проблемами Чулкова… Ты-то как? Выглядишь неважно.

— Ночь почти не спал, — пожаловался Димка. — До утра дебилы какие-то доставали по телефону. Всякую пургу несли, пока орать не начал. А потом ржали в трубку, и вообще…

— Дим, это ж пранкеры, — поморщился Егор. — Ты как маленький. С ними нельзя так. Потом выложат в сети, как ты верещишь, поднимут на смех. Их самих грузить надо, причем вежливо. Тогда отстанут.

— Хорошо тебе, — вздохнул Димка. — А я вежливо грузить не умею.

— Так учись. Надо же когда-то начинать. А то будешь как Чулков…

Догладив рубашку, Егор тут же надел ее, оглядел пиджак и, махнув рукой, натянул поверху. Димка отошел к крохотному столику, где стоял чайник и неудобные пластиковые стаканчики, насыпал себе кофе из банки, залил кипятком из кулера, пригубил и поморщился. Кофе был слабым и невкусным, отдавал химией, как все растворимые напитки.

Два года назад конкурс был подарком, и все воспринималось совершенно по-другому. Они были моложе, глупее, и терять было нечего. Конкурсанты разбредались по морскому побережью, ходили ночью купаться в мелком Балтийским море, влюблялись наперебой, строили козни соперникам…

Но по сравнению с новой жизнью мелкие пакости коллег по сцене были сущей ерундой. Тогда еще никто не знал, кого перемелют жернова шоу-бизнеса, а кто проскочит между ними без потерь.

Вот, Димка, к примеру, выплыл.

И Егор выплыл и очень неплохо себя чувствует. Тут, конечно, папины миллионы помогли, но это, скорее, приятный бонус. Все знали, что Черский трудяга и вообще… положительный персонаж.

Не то что Димка, балбес и разгильдяй!

Время теперь другое, статус другой, обязанности и развлечения тоже другие. Более приятные, но… что-то не так.

Стерся флер юношеской беззаботности.

Димке стало грустно.

Куда все девалось? Вот Егор жениться собрался…

— Кстати, как там Алинка? — поинтересовался он. — Свадьба будет?

— Будет, конечно, — ответил Егор, но голос его звучал как-то неуверенно, и Димка это сразу почувствовал.

— Ну, колись, — пристал он. — Папашка бузит, что ли?

— Бузит, — вздохнул Егор. — Прынцессу ему подавай, чтоб границы раздвинуть, а то свое королевство маловато, разгуляться негде. Сватал за Алинкину сестрицу.

— Ты, конечно, уперся? — оскалился Димка.

Егор покрутился у зеркала, пригладил ладонью торчащий вихор и многозначительно улыбнулся:

— Я себе не враг. Ты ее видел? То-то же!

Дверь открылась, в комнатушку вошел певец Алексей Чулков.

Димка и Егор сразу замолчали.

Чулков, бросив на них презрительный взгляд, уселся к зеркалу и принялся накладывать грим.

Банкет для знаменитостей состоялся после первого конкурсного дня, когда молодые певцы веселились на побережье. Звать их на торжественное мероприятие, естественно, никто не стал — ранг не тот.

Звезды же довольно долго обсуждали понравившиеся моменты выступлений дебютантов, собственные выходы, последние сплетни, неискренне признавались друг другу в любви.

Фестиваль посетил Игорь Антошин, певец, чья звездная карьера удачно сложилась еще при Брежневе. Организаторы запланировали творческий вечер Антошина, где артисты собирались петь его лучшие песни. В другое время к юбиляру Антошину проявили бы повышенное внимание, но все были взбудоражены другим. На убеленного сединами коллегу даже не смотрели.

Среди артистов прошел слух: на фестиваль приедет миллиардер Николай Мутаев!

Мутаева среди знаменитостей видели часто.

Он знал толк в вечеринках, часто приглашал к себе артистов мирового уровня. А уж селебрити отечественного разлива мечтали попасть к нему в любом качестве! При виде Николая даже отец Егора — Александр Боталов, один из самых богатых людей Москвы, закатывал глаза и мысленно сравнивал собственные капиталы с мутаевскими. Сравнение всегда было не в пользу Боталова, тот скрипел зубами и желал конкуренту «всего наилучшего»…